Диана Гэблдон - Огненный крест. Книга 2. Зов времени
Спокойной ночи, миссис Грэхэм. Роджер улыбнулся, вызывая в памяти яркий образ престарелой домработницы священника – как она, макнув пальцы в воду, брызгала на сковородку, чтобы проверить, запляшут ли капельки. Боже, благослови.
Преподобный, миссис Грэхэм, ее внучка Фиона с мужем Эрни… Родители Роджера – формальный кивок двум безликим фигурам. Клэр в большом доме и – после краткого колебания – Джейми. Потом и его собственная маленькая семья. В груди потеплело.
Спокойной ночи, малыш. Роджер повернул голову к колыбельке, где спал Джемми. Да благословит тебя Господь.
И Брианна. Роджер всмотрелся в темный овал лица спящей. Затем как можно осторожнее устроился на боку и продолжил ее разглядывать. Огонь уже потух, ведь им все равно рано утром в путь, поэтому в комнатушке было темно, и Роджер мог разобрать лишь тень бровей и губ Брианны.
Она никогда не лежала без сна. Перекатывалась на спину, потянувшись, и уже через три глубоких вздоха спала. Может, дело было в усталости, а может – в крепком здоровье и чистой совести. Но иногда Роджер думал, что она просто хочет ускользнуть в мир своих снов, где свободно несется вперед за рулем автомобиля, а волосы развеваются на ветру.
«Что же она видит сейчас?» – гадал Роджер, ощущая теплое дыхание на своем лице.
Вчера мне приснилось, что мы с Роджером занимались любовью. Эта запись в ее дневнике продолжала его терзать, как он ни старался о ней забыть. Роджер уже было начал погружаться в сон, убаюканный своей молитвой, но воспоминание о дневнике Брианны вновь вытащило его в реальность. Пусть, черт возьми, только попробует видеть такой сон сейчас!
Роджер вновь закрыл глаза, сосредотачиваясь на ровном дыхании Брианны и почти касаясь ее лба своим. Может, так получится уловить эхо ее снов, сквозь кости черепа?
Брианна с ребенком тоже уедут утром. Их вещи стояли наготове возле котомки Роджера у двери. Мистер Вемисс отвезет их в Хиллсборо, где Брианна, вероятно, будет в безопасности… а еще весьма выгодно нарисует портрет миссис Шерстон.
«Будь чертовски осторожна», – в третий раз за вечер повторил ей Роджер. Хиллсборо находился в самом центре территорий регуляторов, поэтому он вообще сомневался, стоит ли ей ехать. Брианна лишь отмахнулась – что им с Джемми может там угрожать? Скорее всего, она права… и все же Роджер подозревал, что она вела бы себя точно так же даже в случае опасности. Брианне буквально не терпелось взяться за этот проклятый заказной портрет, она и сквозь вооруженную толпу прорвалась бы, чтобы попасть в Хиллсборо.
Она тихонько напевала себе под нос – «Лох-Ломонд», и надо ж было из всех песен выбрать эту! – «Пойдешь верхним путем, а я нижний возьму, и домой раньше тебя я прибу-у-уду…».
«Ты меня слышишь?» – спросил Роджер, схватив ее за руку.
«Да, дорогой», – проурчала Брианна, нарочито покорно хлопая ресницами.
Это рассердило Роджера настолько, что он резко развернул ее к себе лицом.
«Я серьезно».
Он вглядывался в глаза Брианны, широко распахнутые, но по-прежнему слегка насмешливые, и крепко стиснул ее запястье. Брианна высокая и сильная, но ее кости казались Роджеру изящными, почти хрупкими. Он вдруг как наяву увидел их – высокие, широкие скулы, округлый череп, длинные белые зубы… И Роджер грубо притянул Брианну к себе, а затем поцеловал, столкнувшись с ее зубами своими, чтобы ощутить их, и плевать, если это причинит боль.
На Брианне была лишь нижняя рубашка, но Роджер не потрудился ее снять, а лишь задрал выше бедер, толкнув жену на постель. Брианна выставила руки, однако он успел вжать их в простыни, а потом навалился на нее всем весом, вдавливая, двигаясь на ней, ища уверенности в той тонкой плоти, что отделяла их кости друг от друга.
Они не издавали ни звука, краем сознания помня о спящем ребенке. И все же в какой-то момент тело Брианны ответило ему глубоким и поразительным способом, который был сильнее всяких слов.
«Я серьезно», – тихо повторил Роджер, прижимаясь губами к ее спутанным волосам.
Он лежал на ней, обнимая, не позволяя ей двигаться. Брианна дернулась, и Роджер сжал ее сильнее. Брианна вздохнула и, шевельнувшись, мягко вонзила зубы чуть ниже его ключицы. Роджер, выдохнув, невольно выпустил Брианну из рук.
«Знаю, – ответила она и прижала его к себе уже свободными руками. – Я тоже».
– Этого ты хотела? – шепнул он сейчас едва слышно, чтобы не разбудить. Ее тело излучало спокойное тепло; она крепко спала.
Чего же она хотела? Ее завели грубые ласки? Или же она ощутила силу скрытого за ними отчаянного желания уберечь ее от опасности?
Если дело все же в грубости… Роджер сглотнул, стиснув кулаки при мысли о Стивене Боннете. Брианна никогда не рассказывала, что произошло между ней и Боннетом, а для Роджера было немыслимым задать вопрос о подобном. И еще более немыслимо – подозревать, что в том насилии нечто могло ее постыдным образом возбудить. Но все же она действительно заметно возбуждалась в тех редких случаях, когда Роджер брал ее резко, без привычной нежности.
Теперь ему стало не до молитв.
Роджер вновь чувствовал, что увяз в аду среди рододендронов, в лабиринте из переплетенных влажных корней и свисающей листвы, которые будут везде, куда бы он ни свернул. Сумрачные переходы давали надежду на спасение, однако вели лишь к новым поворотам и сильнее запутывали.
Мы с тобой не встретимся вновь на прекрасных берегах Лох-Ломонда…
Кожу покалывало, а мышцы ног подергивались от закипевшей в нем беспокойной энергии. Мимо прозвенел комар, но Роджер промахнулся. Не в силах лежать на месте, он тихонько выскользнул из постели и сделал несколько приседаний, чтобы размять сведенные напряжением мышцы.
Потом стал отжиматься от пола, беззвучно ведя счет. Раз. Два. Три. Четыре. Он сосредоточился на растущем жжении в груди и плечах, на монотонном счете. Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь…
Наконец, когда мышцы задрожали от усталости, Роджер встал, отвел край шкуры от окна и постоял перед ним, обнаженный, впуская влажный ночной воздух. Может, он впустил еще и других комаров… а может, выпустил того единственного.
Лес серебрился в свете луны, в его самой глубине виднелся слабый огонек костра – лагерь ополчения. Люди прибывали в течение всего дня, на мулах или косматых лошадках, с лежащими поверх свернутых одеял мушкетами. Роджер уловил звук голосов и смеха – их принес ветерок. По крайней мере, он бодрствовал не один, и эта мысль его успокоила.
У края большого дома загорелся более яркий свет – фонарь. Приближались две фигуры, одна высокая, другая пониже.
Мужчина что-то вопросительно пробурчал, и Роджер узнал Джейми. Слов он, впрочем, не разобрал.
– Нет, – ответил голос Клэр, когда они подошли ближе, и она взмахнула руками. – Я грязная после посадки и пойду мыться. А ты ложись спать.
Высокая фигура поколебалась, затем отдала ей фонарь. В его свете мелькнуло лицо Клэр – она смотрела вверх и улыбалась. Джейми коротко ее поцеловал.
– Тогда поспеши, – сказал он с ответной улыбкой в голосе. – Я плохо сплю без тебя под боком, саксоночка.
– Да ты сразу заснешь, как коснешься головой подушки, – добродушно поддела его Клэр.
– Не сразу, нет. – Джейми исчез в темноте, но ветер, дующий в сторону хижины, принес из теней его слова. – Я же не могу заняться кое-чем другим без тебя рядом, правда?
Клэр негромко рассмеялась.
– Начинай без меня, – сказала она, уходя к колодцу. – Я догоню.
Роджер постоял у окна, пока Клэр не вернулась с покачивающимся от быстрого шага фонарем и не скрылась в доме. Ветерок сменил направление, и голосов из леса уже не было слышно, хотя костер продолжал гореть.
– Что-то ты рано, дружок, – произнес он, легонько подтолкнув пальцем светлячка. – Думаешь, там еще кто-нибудь есть?
Светлячок немного сдвинулся и опять замер, упрямо мигая светящимся брюшком. Роджер глянул в сторону леса. Кожа покрылась мурашками – холодно! Роджер рассеянно потер грудь, зацепив едва заметно темнеющее местечко, куда его укусила Брианна. Интересно, останется ли оно до утра?..
Потянувшись, чтобы закрыть окно обратно, Роджер заметил отблеск лунного света на стекле. На полочке рядом лежали вещички Брианны – пара черепаховых гребней, которые ей подарила Иокаста, серебряный браслет. Небольшой флакончик пижмового масла, два-три кусочка губки рядом. И большая банка с семенами атаманты. Брианна не успела использовать масло, но Роджер готов был поклясться жизнью, что семена она приняла еще днем.
Он опустил шкуру на окно и вернулся к постели, задержавшись у колыбельки, чтобы послушать дыхание малыша.
Джем сбросил одеялко. Роджер приподнял сетку и на ощупь его поправил, подворачивая плотнее. Рука наткнулась на что-то мягкое… а, тряпичная куколка, которую Джемми прижал к груди. Роджер немного постоял, касаясь его спинки и ощущая мерное дыхание малыша.
