Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками
– Хотела приехать раньше, – сказала Клэр, усаживаясь в огромное вращающееся кресло.
Четвертую стену в кабинете священника занимали высокие, от пола до потолка, окна, и солнце высветило в ее светло-каштановых волосах седину. Локоны начали развиваться, особенно один, возле уха, который она рассеянно теребила.
– Уж совсем было собралась приехать в прошлом году, но тут в нашей больнице, в Бостоне, возникли какие-то непредвиденные обстоятельства. Я, знаете ли, врач, – объяснила она, немного кривя рот, словно в ответ на удивление, отразившееся на лице Роджера вопреки всем его стараниям. – И теперь страшно жалею, что не пришлось повидаться с вашим отцом…
Интересно, подумал Роджер, зачем тогда она заявилась, зная, что священник умер. Но спросить не осмелился, это было бы невежливо. И вместо этого сказал:
– Решили полюбоваться окрестностями?
– Да, мы ехали на машине из Лондона, – ответила Клэр и улыбнулась дочери. – Я хотела, чтобы Бри посмотрела страну. По ее акценту не скажешь, но, знаете ли, она у нас чистокровная англичанка, как и я, хотя никогда не жила в Англии.
– Вот как?
Роджер взглянул на Брианну и подумал, что она мало походит на англичанку. Слишком высокая, густые рыжие волосы небрежно спадают на плечи, черты лица четкие, жестко очерчены, нос прямой, длинный, пожалуй, даже чуть длиннее, чем следует.
– Я родилась в Америке, – объяснила Брианна. – Но мама и папа… Он у меня тоже был англичанин.
– Был?
– Муж умер два года назад, – объяснила Клэр. – Думаю, вы о нем слышали. Фрэнк Рэндолл…
– Фрэнк Рэндолл? Ну конечно! – Роджер хлопнул себя по лбу и почувствовал, что щеки у него вспыхнули, – так громко рассмеялась Брианна. – Нет, я, должно быть, выгляжу полным идиотом! Только сейчас понял, кто вы.
Это имя говорило о многом. Фрэнк Рэндолл был выдающимся историком и добрым другом его преподобия. В течение многих лет они обменивались крупицами новых сведений о якобитах, хотя со времени последнего визита Фрэнка Рэндолла в этот дом прошло, наверное, не меньше десяти лет.
– Так вы решили посетить исторические места в окрестностях Инвернесса? – осведомился Роджер. – В Куллодене уже побывали?
– Еще нет, – ответила Брианна. – Думаем посетить его позже, в конце недели.
Улыбка ее была вежливой, но никаких эмоций не выражала.
– Сегодня мы записались на экскурсию в Лох-Несс, – сказала Клэр. – А завтра, наверное, поедем в Форт-Уильям или просто погуляем по Инвернессу. Тут так все изменилось за последнее время…
– А когда вы были здесь последний раз?
Роджер никак не мог решить, стоит ли предлагать дамам свои услуги в качестве экскурсовода. Времени у него на это не было, но, с другой стороны, Рэндоллы являлись близкими друзьями священника. Кроме того, поездка в Форт-Уильям в компании двух таких очаровательных дам представляла собой куда более приятную перспективу, нежели разборка вещей в гараже, которую он запланировал на завтра.
– О, давно! Лет двадцать назад…
В голосе Клэр он уловил какие-то странные нотки, однако, подняв на нее глаза, увидел, что она улыбается.
– Что ж, – предложил он, – если я могу быть чем-то полезен, пока вы здесь, в Шотландии…
Клэр все еще улыбалась, но выражение ее лица изменилось. Казалось, она чего-то ждет.
– Поскольку уж вы сами заговорили об этом… – начала она, и улыбка стала еще шире.
– О, мама! – одернула ее Брианна и выпрямилась в кресле. – Стоит ли утруждать мистера Уэйкфилда! У него же непочатый край работы.
Она обвела рукой кабинет, заваленный коробками, ящиками и заставленный бесконечными рядами книг.
– Что вы, какое беспокойство! – возразил Роджер. – Э-э… а чем, собственно, я могу…
Клэр жестом успокоила дочь.
– Я вовсе не собираюсь отрывать его от дела, – несколько раздраженно заметила она. – Но возможно, Роджер знает кого-то, кто может помочь. Я провожу одно небольшое историческое исследование, – пояснила она, – и мне нужен человек, сведущий в движении якобитов восемнадцатого века. Знающий о Красавчике принце Чарли[4] и прочих…
Роджер подался вперед, явно заинтересованный.
– Якобиты? – переспросил он. – Нет, в этой области я не специалист, но кое-что знаю. Что и неудивительно, поскольку прожил столько лет неподалеку от Куллодена. Ведь именно здесь произошла последняя битва, – объяснил он Брианне. – Люди Красавчика принца Чарли двинулись против герцога Камберленда и были перебиты.
– Верно, – кивнула Клэр. – Именно это меня и интересует.
Она потянулась к сумке и достала из нее сложенный пополам листок бумаги.
Роджер развернул его и быстро пробежал глазами. Это был список имен, человек тридцать, все мужчины. Предварял его заголовок: «Восстание якобитов, 1745 год. Куллоден».
– О, так это тысяча семьсот сорок пятый? – спросил Роджер. – Эти люди сражались при Каллодене?
– Да, – ответила Клэр. – Мне хотелось бы выяснить, сколько их уцелело после битвы.
Роджер, потирая подбородок, рассматривал список.
– Вроде бы простой вопрос, – сказал он. – Но получить на него ответ будет сложно. В этой битве погибло столько сторонников принца Чарли, что по отдельности их не хоронили. Их зарывали в братских могилах, а сверху клали камень, где не было имен, только название рода.
– Знаю, – кивнула Клэр. – Брианна здесь никогда не была, но я… мне доводилось, хотя и очень давно…
Ему показалось, что в ее глазах промелькнула какая-то тень, но она тут же наклонилась к сумочке. Впрочем, ничего удивительного тут нет, подумал он. Куллоденское поле битвы – трогательное место, у многих, кто там бывал, на глаза наворачивались слезы при виде этой огромной, поросшей вереском пустоши и при воспоминании о благородных и мужественных шотландцах, которые спят теперь здесь вечным сном под высокой травой.
Клэр развернула и протянула ему еще несколько отпечатанных на машинке листков. Длинный белый палец скользил по страницам сверху вниз. Красивые у нее руки, отметил про себя Роджер. Изящные, ухоженные, на каждой – по кольцу. Серебряное на левой – особенно эффектное: широкий ободок традиционного шотландского плетения, украшенный цветками чертополоха.
– Тут имена жен, насколько я знаю. Возможно, это как-то поможет. Ведь раз их мужья погибли при Куллодене, некоторые из этих женщин наверняка снова вышли замуж или уехали. В церковных книгах должны были остаться записи. Все они из одного прихода: церковь была в Брох-Мордхе, это недалеко, к югу отсюда.
– Да, неплохая идея, – согласился Роджер, слегка удивленный. – Такое могло прийти в голову только историку.
– О, меня вряд ли можно причислить к историкам, – суховато ответила Клэр Рэндолл. – С другой стороны, когда долго живешь с историком, начинаешь смотреть на многие вещи несколько иначе.
– Конечно.
Тут Роджер вспомнил о своем положении хозяина и поднялся.
– Из меня никудышный хозяин! Позвольте предложить вам выпить, а потом продолжим беседу. Возможно, я и сам смогу вам помочь.
Несмотря на царивший в доме беспорядок, он знал, где находятся бокалы, и быстро принес виски. Брианне щедро подлил содовой, но заметил, что, отпив, она поморщилась, словно то был некий антимуравьиный спрей, а не лучшее шотландское виски из отборного ячменя. Клэр, попросившая вовсе не добавлять ей содовой, похоже, пила с удовольствием.
– Что ж, – заметил Роджер, снова усевшись, и взял в руки список, – проблема интересная, с исторической точки зрения, разумеется. Вы сказали, что все эти люди были из одного прихода? Тогда, должно быть, они принадлежали к одному роду, или клану. Я вижу, некоторые из них носили фамилию Фрэзер?
Клэр кивнула:
– Да, все они выходцы из одного места. Небольшой шотландской фермы под названием Брох-Туарах. Известна больше под местным названием Лаллиброх. И они действительно принадлежали к клану Фрэзер, хотя никогда не признавали лорда Ловата главой рода. Эти люди присоединились к восстанию на самом раннем этапе. Они принимали участие в битве при Престонпансе.[5] Люди же Ловата присоединились к ним только при Куллодене.
– Вот как? Интересно.
Обычно в восемнадцатом веке все мелкие фермеры умирали там, где прожили всю жизнь. И хоронили их на сельских кладбищах, предварительно сделав запись в церковной книге. Похоже, что Красавчик принц Чарли, попытавшийся в тысяча семьсот сорок пятом году завладеть шотландским троном, нарушил привычный порядок вещей. Во время голода, последовавшего за битвой при Куллодене, многие шотландцы эмигрировали в Новый Свет, другие двинулись с пустошей в города в поисках еды и работы. Остались лишь немногие, верные своей земле и традициям.
– Это материал для потрясающей статьи, – сказал Роджер, размышляя вслух. – Проследить за судьбой нескольких человек и на их примере выяснить, что же произошло с целым народом. Жаль, если все они действительно погибли при Куллодене, но всегда есть шанс, что хоть несколько человек да уцелели.
