Бытие - Брин Дэвид
– Парус! Парус! Световой парус!
Он покрывал треть неба, искажая звездную картину отражениями и ничего не давая увидеть впереди.
– Но… тогда… если на их пути парус… – размышляла Лейси, глядя на границу гигантской отражающей поверхности. – На что тогда смотрят эти маленькие зеркала?..
Глаза ее широко раскрылись.
Лейси Дональдсон испустила крик узнавания и радости:
Все это…
…мы все – части ОДНОГО гигантского телескопа!
96
Фокус
Группа спустилась «вниз», на тот фрактальный уровень, где уже можно создавать силой мысли нужные инструменты, но еще видно, что делается снаружи. Разом сосредоточившись, они сумели создать некое увеличивающее устройство и с его помощью посмотреть на двести с лишним зеркал за кораблем-артефактом: они тянулись позади на пяти ветвящихся деревьях-лассо. Многие из этих километровых прозрачных цветков все еще раскрывались.
Как все это могло вместиться в метровый ящик?
Зеркала напомнили Хэмишу медуз, стаи которых завоевали великий земной океан.
Посланец Осторожности показал план, добавив: «Конечно, масштаб не соответствует».
– Итак, большой парус работает как гигантское зеркало телескопа, – рассуждал Джовиндра, – собирая и отражая свет на двести меньших зеркал, разбросанных на максимально большом расстоянии… зеркала же сфокусированы на нашем кристаллическом корабле… который затем может анализировать изображения…
– …потому что мы можем использовать его концентрированную энергию, – добавил явно взбудораженный Посланец.
– Значит, с помощью этой штуки мы можем посмотреть на Землю? – нервно спросила Эмили.
Хэмиш кивнул.
– С таким телескопом и на таком небольшом расстоянии мы разглядим даже самые слабые следы цивилизации. Или ее гибели.
– Может, я не хочу этого знать, – сказала Эмили, опустив глаза.
Хэмиш повернулся.
– А вы что думаете, Лейси? Может этот большой телескоп посмотреть на Землю и…
Озираясь, он наконец нашел Лейси, Профну и Птицуженщину. Все они теперь были ростом с его голень и сидели на миниатюрной платформе в окружении более сложных приборов и компьютерных дисплеев. Вокруг Птицыженщины, снова пернатой, кружили торнадо чисел, а она пищала, пританцовывала и ныряла в эти водовороты. Обработка данных, достойная ее таланта мудреца.
Хэмиш присел на корточки, глядя на другую женщину, чье лицо теперь казалось скорее озадаченным, чем торжествующим; Лейси спорила с профессором Нузоном, подбоченившись и небрежно отбрасывая назад роскошные густые волосы с проседью. Это почему-то делало Лейси не просто миловидной, но сексуально привлекательной, что вызвало вспышку любопытства в самом примитивном уголке его сознания.
Очки предоставили сведения, о которых он сознательно не спрашивал:
Внешность Л. Дональдсон: 95 процентов точного ее воспроизведения в возрасте сорока двух лет.
Хэмиш заморгал.
Черт возьми, вот это женщина!
И почему меня должна расстраивать мешающая думать физиологическая реакция на увиденное? Мне казалось, здесь мы будем выше всего этого.
Качая головой, чтобы лучше сосредоточиться, Хэмиш нагнулся еще ниже и громче повторил свой вопрос, прерывая напряженную работу Лейси с аутистом-мудрецом и растаманским маэстро сцены.
– Все не так просто, – ответила она напряженным голосом, глядя на Хэмиша снизу вверх. – Не забудьте, главная задача большого паруса – отражать фотоны, обеспечивая движение вперед подобно парусам на старинных кораблях. Зеркало телескопа должно иметь другую кривизну.
– Но его форма может меняться сообразно целям, – сказал Хэмишу Посланец, вставая рядом с ним на краю равнины. – Когда пошлют новый луч лазера, телескоп может снова перестроиться для движения.
Когда? Хочешь сказать – если?
Но эту мысль Хэмиш оставил при себе.
– Возможно, – сказал Особо Мудрый, не нагибаясь. – Но какова польза от такого прибора? Смотреть назад на Солнечную систему, из которой вы улетели? Как новости из дома могут сказаться на успехе вашей экспедиции? В особенности экспедиции, которая уже потерпела неудачу, оставшись без лазерных толчков?
Очевидно, Ом не слишком высоко оценивал все эти дорогостоящие приборы.
– Я знаю, что парус может менять форму и становиться основным зеркалом, Посланец. Собственно, он, можно сказать, уже начал это делать. – Голос Лейси – из-за ее роста и величины – звучал пискляво. – Но меня смущает конструкция устройства за нашей кормой. Созданный воображением телескоп нуждался бы только в одном вторичном зеркале, а не в сотнях!
Профессор Нузон, теперь в строгом белом смокинге, оторвался от прибора.
– Чуваки, могу сообщить вам нечто очень странное… только половина цветков со многими лепестками, что раскрываются за нами, – вогнутые отражающие зеркала. Остальные сто – плоские диски. Непрозрачные, чуваки. Совсем не светятся.
– Плоские диски? Но зачем они нужны? – Лейси почесала в затылке, словно голова у нее была из настоящей плоти. – Единственное, что приходит на ум, – чтобы закрывать или заслонять солнце. Но зачем?
Она указала на чертеж.
– А это что? И как может помочь нам распространять Панацею?
Хэмиш не мог ничего добавить. А больше всего на свете он ненавидел одно: не иметь возможности что-нибудь сказать.
И поэтому – с отчетливым волнующим наслаждением – заметил, что можно было прокомментировать. Внутри зонда ниже насыщенных волшебством паров что-то происходило.
– Стоп, – сказал он, глядя мимо Лейси в глубины. – Думаю, у нас гость.
Все увидели поднимавшуюся изнутри гуманоидную фигуру, сначала миниатюрную, но быстро растущую. Вначале Хэмиш решил, что это еще одна АМЛ – моделированная личность. Но эта фигура казалась более простой, почти двумерной. Она поднималась все выше, без труда и не притворяясь, будто «идет».
Лейси и Профну присоединились к нему на более высоком уровне, но Птицаженщина осталась внизу следить за числами.
В приближающейся мультяшной фигуре не было попытки подражания реальности. Глашатай с сообщением, сообразил Хэмиш; фигура приблизилась, и Эмили Тан вскрикнула:
– Джеральд!
Фигура затормозила и перелетела на следующую мыслеплатформу. Не полномасштабное виртуальное существо, а упрощенное подобие знаменитого астронавта-исследователя. Запись, которую сопровождает ир.
Хэмиш просто не сумел сдержаться. У него это вырвалось само, и он поклялся, что никогда не будет сожалеть об этом.
– Доктор Ливингстон, полагаю?
Открыватель первого артефакта повис над группой, едва заметно кивнув Хэмишу.
Боюсь, это всего лишь почетное звание.
Привет, Эмили. И Лейси. И все остальные.
Вам потребовалось немало времени, чтобы запустить процесс. На десять процентов больше, чем в среднем. Шесть миллионов других копий уже вышли на связь.
Лейси отступила на шаг, прижимая руку к груди.
– Значит, цивилизация нас не забыла, не отказалась от нас? И не взорвалась?
Фигура печально покачала головой.
Миллионы зондов и виртуальные обитатели в каждом из них пришли к одному и тому же мрачному заключению, предполагая самое худшее. Что за мрачная компания! Если когда-нибудь мы повторим старую рассылку, надо будет включать в экипажи больше оптимистов. Или хотя бы предохранить вас, АМЛ, от лишних сомнений.
Отвечаю на ваш вопрос: нет, мы по-прежнему топчемся на Земле и в Поселениях, нам удалось очень вовремя открыть модель неудачи. Иногда мы получаем небольшую передышку и обретаем уверенность. В других случаях едва удается избежать паники. Восстанавливаем планету. Отстраняем тиранов и демагогов. Справляемся с боготворцами и ностальгией любителей старины. Постепенно учимся использовать свое многообразие с выгодой.
