Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы
– То есть все-таки можно узнать, что это за судно причалило к острову.
Джейми заинтересовался ходом моих мыслей.
– Вообще, можно попробовать. Вот мы шли, а я все думал, вспоминал, с тем чтобы сообщить Джареду как можно больше об этом корабле. Синий трехмачтовый, бимс широкий, двенадцать пушек, ростр словно бык. Джаред много знает – вдруг видел такой? Или знает капитана. Или знакомые видели что-то подобное. – Теперь он поделился своими размышлениями.
Я обрадованно вскинулась:
– Ты знаешь, что делать? Есть план?
– План не план, но несколько мыслей имеется. Лучше этого ничего пока не придумывается. – Джейми не тешил себя пустыми надеждами и не хотел зря обнадеживать меня.
Он провел рукой от лба до подбородка, убирая с лица капли тумана и морских брызг, – капли, похожие на слезы.
– Надо бы добраться до Инвернесса. Если мы будем двигаться, может, и наверстаем упущенное время. В Гавре будет ждать Джаред. Чем скорее мы доберемся до него, тем скорее сможет узнать, что за корабль похитил парня. Узнав название, можно будет узнать, к чему приписано судно. – Заметив мои взметнувшиеся брови, Джейми добавил: – Все корабли приписаны к портам, за исключением военных. Те не ходят по обозначенным маршрутам, а выбирают путь сообразуясь с необходимостью. Обычные суда имеют точный маршрут и, что самое важное, бумаги – их показывают в порту, и там указан конечный пункт назначения.
Я почувствовала облегчение. Гора с плеч долой! Напряжение, не отпускавшее меня с тех пор, как Эуон отправился в путешествие, из которого не вернулся, ушло.
– Но если это пираты или каперы, тогда это не работает, – Джейми понизил градус моего радостного возбуждения.
– Что тогда?
– Найти пиратов в море может разве сам Господь Бог, но не я, – отрезал он. Мы умолкли, идя к лошадям.
Животные смирно ждали нас у башни, самостоятельно найдя себе пропитание – морскую траву. Разумеется, она была очень жесткой и, наверное, малопитательной, но за неимением лучшего лошади жевали ее. Пони Эуона тоже был с ними.
Джейми тут же окрестил их неразумными тварями и принялся энергично действовать. Собираясь спуститься в башню, он обмотал веревку вокруг камня на берегу. Доверяя мне держать ее, бросил другой конец в отверстие башни Элен и разулся.
Запыхавшийся и уставший, он принес вещи мальчика – сорочку, плащ, башмаки и чулки. Еще там были нож и кошелечек из кожи.
– Мы вернем это Дженни? – Я представила это себе.
Если мне так тяжело и горько, каково же будет ей? Что мы скажем, как объяснимся? Да она умрет от горя! Мне сделалось нехорошо.
Джейми отдувался после проделанной работы. Мой глупый вопрос заставил его побледнеть и стиснуть сверток с вещами.
– Вернем, как же! Держи карман шире! Как ты себе это представляешь? Что, я вернусь в Лаллиброх и с порога заявлю: «Сестрица, твоего сына больше нет! Его украли, быть может, убили, а я не смог защитить его»? Это ведь я потащил его с собой. Обещал присматривать за ним, беречь. И что теперь, где он сейчас? Осталась только жалкая одежда! – Тяжелый комок застрял у него в горле. – Нет, лучше уж я отброшу копыта.
Он отряхнул одежду от пыли, насевшей на нее, аккуратно сложил, обернув плащом, и спрятал в сумку у седла.
– Эуон будет рад снова надеть это, – выразила я робкую надежду, придавая голосу всю уверенность, на какую была способна.
Джейми поблагодарил меня глазами.
– Да. Я тоже хочу так думать.
Впотьмах нельзя было ехать в Инвернесс. Закатное солнце золотило дальние, не видные нам тучи, туман покраснел, превратившись в странную светящуюся субстанцию. Нужно было готовиться ко сну. Хотя мы брали с собой в дорогу снедь и что-то еще оставалось в седельных сумках – этого должно было хватить, чтобы удовлетворить аппетит, – есть не хотелось. Джейми выкопал небольшие ямки, и мы легли в них, предварительно укутавшись в плащи, устроив таким образом себе ночлег.
О сне не могло быть и речи. На камнях было жестко спать, ухо ловило неумолимый рокот океана, но это было ничто по сравнению с переживаниями.
Мысли точили мозг. В каком состоянии парень? Я не видела, чтобы он был окровавленным. Значит, просто потерял сознание. А может, я не заметила крови? И в какое состояние он придет, когда очнется? Что будет делать среди незнакомых людей, похитивших его?
Куда отправиться нам на его поиски? Джейми говорил о Джареде. Я слушала его рассудительные речи, вселявшие надежду, и думала, что это решенное дело. Но если нам не удастся узнать название корабля и его маршрут? Курс можно изменить в любую минуту. В какой части света находится теперь корабль с Эуоном на борту? И есть ли на его борту мальчик? Не избавились ли от него, скормив рыбам?
Мысли не отпускали меня даже во сне. Засыпая, я снова задавала себе эти вопросы, на которые не могла найти ответ, поэтому показалось, что и не спала вовсе. Холод разбудил меня. Джейми, исчезнувший невесть куда, отдал мне напоследок свое одеяло, но оно не грело так, как его тело.
Он не ушел далеко – он сидел лицом к морю. Туман уносило ветром, дувшим с берега, вышедший из-за облаков месяц осветил наш лагерь, и в этом неверном свете я видела, как горбится Джейми.
Я укуталась поплотнее в плащ и подошла к нему. Величественный шум моря заглушал мои шаги по гранитным камням. Джейми не обернулся на звук, но слышал меня, потому что спокойно и ничуть не удивляясь принял тот факт, что я сижу рядом с ним.
Бухта молчала, как и тогда, когда похитили Эуона. Тюленей не было видно ни тогда, ни сейчас. Джейми мерил глазами расстояние от берега до бухты и обратно, углубившись в себя. Он сидел скрючившись, подтянув колени и опустив на них локти.
– Как ты? Не замерз?
Он сидел в одном плаще, мелко дрожа на берегу ночного моря.
– Н-нет.
Я попинала ногой камни, сидя на граните. Мы слушали море.
– Ты ни в чем не виноват.
– Англичаночка, лучше поспи.
Он говорил беззлобно – и безнадежно.
Мне было очень холодно, и я хотела согреться. К тому же хотелось развеять его тоску, так что я прижалась к нему и ответила на его протест:
– Я не уйду – холодно ведь.
Джейми испустил вздох и прижал меня к себе, усаживая на колени. Постепенно я перестала дрожать и поинтересовалась:
– Чего не спишь?
– Совершаю молитву. Пытаюсь совершать, – последовал негромкий ответ.
– Тогда я пойду.
Он не отпустил меня.
– Нет, ты мне не мешаешь, сиди.
Мы крепко обнялись. Джейми тяжело дышал мне в ухо, порываясь что-то сказать, но молчал. Что-то мучило его. Я взяла его лицо в ладони.
– Что такое?
– Может, то, что ты моя, – нехорошо? – В лунном свете он выглядел как призрак с темными дырами вместо глаз и мертвенно-бледной кожей. – Может, я виноват в этом? Эта мысль не дает мне покоя. Любить тебя больше жизни – страшный грех? Господь карает меня?
– Желать женщину – это естественно. Что здесь такого? Я твоя законная жена, все правильно.
Назвав себя его женой, я признала, что он – мой муж. От этого не могло не потеплеть на сердце.
Повернув голову, он коснулся холодными губами моей руки и взял мои пальцы в свою ладонь. Твердая рука его напоминала дерево, закаленное суровыми ветрами и соленой водой.
– Господь послал тебя мне. Он вернул тебя один раз, а потом еще раз. Моя любовь – Его воля. Но я все равно мучаюсь. – Он насупился. – Эти сокровища… Когда я помогал нуждающимся из этих денег и поддерживал жизнь заключенных, это было правильно и богоугодно. Но тратить их, чтобы любить тебя, наслаждаться плотскими утехами в Лаллиброхе, откупившись от Лаогеры… Я не должен был идти на поводу у грешного желания.
Я властно взяла его руку, опуская ее на свою талию. Измучившийся угрызениями совести Джейми ткнулся мне в плечо.
– Не говори ничего, – упредила я его слова, хотя он ничего не промолвил. – Это не страшно. Все в порядке. Скажи мне лучше, когда ты делал что-то для себя, а не жертвовал чем-то для других?
Его лицо, должно быть, осветила улыбка, невидимая в темноте, – я ощутила это по его дыханию. Рука скользила вниз по шву корсажа.
– Когда? Когда встретился с тобой. Когда взял тебя. Я не думал о том, желаешь ли ты меня, любишь ли кого-то, заботишься ли о ком-то. Я часто был эгоистичен.
– Глупый, – пожурила я рослого мужчину, прильнувшего ко мне. – Какой же ты глупый, рыжий Фрэзер. Хорошо, а Брианна? С ней тогда как?
– Да, это тоже очень плохо, – заволновался он. – Но ты снова со мной, и я люблю тебя. И Эуона люблю как сына. И думаю теперь, что нельзя любить так много людей сразу.
– Рыжий Джейми Фрэзер, ты олух царя небесного, – резюмировала я убежденно. – Глупый, милый дурачок.
Поскольку голова его была в моем распоряжении, я растопырила руку, убирая как можно больше волос с его лба и собирая их в пучок на затылке, а затем рывком оттянула руку. Он посмотрел на меня, чего я и добивалась. Я, должно быть, тоже казалась той еще ведьмой: бледная как смерть и с провалами на месте глазных впадин.
