Пол Андерсон - Три сердца и три льва (сборник)
Могучие плечи Барни обмякли:
– Значит, из задуманного нами ничего не вышло?
– Не обязательно, – возразил я. – Джинни – сильная ведьма. Больян полагает, что, если она поможет увеличить мощь кошачьего мозга Свартальфа, он справится. После смерти он провел много времени, исследуя геометрию континуумов. В том числе таких странных и жутких, что не может поведать о них даже намеком. Идея налета на Ад ему понравилась.
Свартальф качнул хвостом, усы его встали прямо, бакенбарды распушились.
– Значит, получилось! – закричала Джинни. – Ура-а! У-лю-лю!
– В определенной степени – да… – Решимости у меня было не меньше – меньше было энтузиазма. На мрачный лад меня настраивало узнанное от Лобачевского. Я предчувствовал, что в нашем плане кроется много трудностей. Вряд ли бы Враг позволил нам так просто добиться успеха. Против нас будет направлена вся его сила, вся его хитрость.
– Так… – с растерянным видом произнес Карлслунд. – Так-так…
Джинни прекратила свой боевой танец.
– Может, вы лучше позвоните Сверкающему Ножу, доктор Грисволд? – напомнил я.
Маленький доктор кивнул:
– Я сделаю это из своего кабинета. Вы оставайтесь здесь, будете все видеть и слышать.
Я чуть не выругался. Законно ли это? По-видимому, в какой-то мере… не запрещается.
Несколько минут нам пришлось подождать. Я крепко прижал к себе Джинни. Остальные – кто негромко переговаривался о постороннем, кто в бессилии опустился на стулья. Бодрость хранил только Больян. С помощью Свартальфа он удовлетворял свое ненасытное любопытство обследованием того, что было в лаборатории.
Ведь на самом деле перед нами был один из лучших ученых-математиков, когда-либо живших на Земле. Ему было чертовски интересно, как обстоят дела на нашей планете. А когда Янис разыскал ему подшивку «Всемирной географии», он пришел в полный восторг.
Телефон ожил, звякнул. Мы видели все, что делал Грисволд. Я со свистом втянул воздух между зубами. Сверкающий Нож действительно вернулся.
– Извините, что заставил вас ждать, – сказал профессор. – Раньше позвонить никак не мог. Чем могу быть вам полезен?
Фэбээровец назвал себя, предъявив удостоверение.
– Я пытаюсь разыскать мистера и миссис Матучек. Вы знакомы с ними?
– Ну… э-э… да. Давно их не видел, правда… – Врун из Грисволда был плохой.
– Пожалуйста, выслушайте меня, сэр. Сегодня днем я вернулся из Вашингтона. Был там в связи с их делом. Это чрезвычайно важно. Я опросил своих подчиненных. Миссис Матучек исчезла, и обнаружить ее не удалось. Ее муж, по крайней мере, некоторое время находился в защищенном от любого надзора конференц-зале. Но после окончания рабочего времени его никто не видел. Я послал своего человека разыскать его, но он его не нашел. Наши люди сделали фотографии всех, кто входил в здание. Сотрудники криминалистической лаборатории среди других участников встречи опознали вас. Вы все еще уверены, что Матучека у вас нет?
– Н-нет. Их нет… Что вы хотите сделать с ними? Обвинить в уголовном преступлении?
– Пока они не окажутся в нем замешаны – нет. У меня на руках специальный приказ, предписывающий не допустить некоторых действий, которые Матучеки, вероятно, захотят предпринять. Всякий, кто окажет им помощь, в той же степени подлежит аресту, что и они.
Грисволд оказался молодцом. Он преодолел испуг и, брызгая слюной, затарахтел:
– Честное слово, сэр, меня возмущает подтекст вашего заявления. В любом случае ваше предписание должно быть предъявлено тем, кого оно касается, то есть Матучекам. Без этого оно не имеет никакой законной силы и не ограничивает ни их действий, ни действий их сообщников.
– Верно. Не возражаете, если я приеду осмотреть помещение, в котором вы сейчас находитесь? Возможно, они все-таки там. Без вашего ведома…
– Нет, сэр, возражаю. Вам не следует приезжать сюда, – отрезал Грисволд.
– Будьте благоразумны, доктор Грисволд. Помимо всего прочего, наша цель состоит в том, чтобы защитить их от самих себя.
– Такого рода намерения весьма присущи теперешней администрации, и мне они очень не нравятся. До свидания, сэр.
– Эй, подождите! – Голос Сверкающего Ножа сделался тише, но тон его был весьма недвусмысленным. – Вы не являетесь владельцем здания, в котором находитесь.
– Но я несу за него ответственность. Трисмегист является частным владением. Я могу осуществлять управление этим зданием по собственному усмотрению и запрещаю вам доступ в него. Вам и вашим подчиненным.
– Но не в том случае, если они прибудут с ордером на обыск, профессор.
– Тогда я вам советую поскорее получить его…
И Грисволд оборвал магическую связь.
Мы, оставшиеся в лаборатории, поглядели друг на друга.
– Сколько у нас времени? – спросил я.
Барни пожал плечами:
– Не более пятидесяти минут. Фэбээровцы уже в пути.
– Стоит ли нам пытаться удрать отсюда? – спросила у него Джинни.
– Я бы не стал пробовать. Все вокруг, вероятно, было взято под наблюдение еще до того, как Сверкающий Нож попытался дозвониться до Грисволда. Думаю, он выжидал просто для того, чтобы узнать, чем мы тут занимаемся. Видимо, ему приказали перейти к решительным действиям только в крайнем случае.
Джинни выпрямилась:
– Хорошо. Тогда мы отправимся в ад. – Ее верхняя губа слегка дернулась. – Нельзя упустить эту возможность! Готовиться некогда.
– Нет, вы сошли с ума! Без подготовки, не имея нужного снаряжения… – Барни хрюкнул, как будто его ударили под дых.
– Обойдемся и тем, что имеется здесь, – отрезала Джинни. – Воспользуемся советами Больяна. Лобачевский, пока мы здесь, тоже имеет право помочь нам. Мы выиграем. На нашей стороне эффект внезапности. Демоны не успеют организовать свои силы. Повторяю, наше вторжение будет для них неожиданностью. А раз мы выйдем из сферы действия американского законодательства, разве у Сверкающего Ножа будут основания волшебством заставить нас вернуться? Прекращение вашей помощи, возможно, означало бы нашу смерть. Это будет убийство. Кроме того, подозреваю, Сверкающий Нож на нашей стороне. Он не в восторге от того, что ему приходилось делать. И он не станет мешать нам. Скорее, предложит нам свою помощь.
Она подошла к Барни, обеими руками взяла его руку, заглянула снизу вверх в его изрезанное морщинами лицо.
– Не удерживай нас, дружище, – попросила она. – Нам необходимо ваше согласие.
Было больно смотреть, как мучается Барни. Но вот он крепко выругался и отдал приказ. Люди сразу же принялись за работу.
В зал вошел Грисволд.
– Вы уже… О, вы не можете отправляться прямо сейчас!
– Не можем не отправляться! – уточнил я.
– Но вы же… вы даже не пообедали! Вы ослабеете и… Ладно, знаю, вас не остановишь. Иногда работа продолжается допоздна, и на этот случай у нас в лаборатории имеется холодильник с провизией. Пойду посмотрю, что там есть…
Вот так мы и отправились штурмовать твердыню ада.
Янис отдал Джинни свою сумку (из тех, что носят на ремне через плечо), а Барни вручил мне куртку (она была мне велика, и рукава пришлось немного подрезать). Сумка и карманы куртки были набиты до отказа бутербродами с арахисовым маслом для нас, консервами для Свартальфа – Больяна и четырьмя банками пива.
Глава 28
Кое-какое снаряжение у нас было. В основном оно лежало в сумке Джинни. В том числе и принесенное Акманом свидетельство о рождении Валерии. Собственно, его пригласили на совещание именно ради того, чтобы он объяснил, как извлечь максимальную пользу из этого свидетельства. Джинни положила документ в собственную сумочку и пристегнула ее к поясу.
Никто, включая наших геометров, не знал наверняка, какие средства окажутся в аду нужными, а какие – нет. Лобачевский смог только сказать, что религиозные символы не обладают там силой, которую имеют здесь. Их действие основано на благости Всевышнего, а всем известно, что никто из обитателей ада не способен любить. Кое-что, однако, нам могло дать язычество.
Языческие понятия о чести и справедливости ничего не значили там, куда мы собирались, а вот понятия силы и искупительной жертвы – значили. Минуло уже немало веков с тех пор, как последний раз отправлялась служба языческим богам, но в их символах еще сохранилось достаточно силы и могущества.
Джинни, как обычно, заколола отворот платья булавкой с изображением совы – знаком того, что она дипломированная ведьма. Грисволд вручил нам миниатюрную нефритовую пластинку, изготовленную ацтеками. На ней было вырезано гротескное изображение скалящей зубы змеи, покрытой перьями.
Я прикрепил пластинку к своему превращательному фонарику и спрятал под рубашку. Немного стесняясь пастора Карлслунда, Барни выудил из кармана серебряный брелок в форме молота Тора – традиционного амулета викингов. Брелок принадлежал его жене, но таскал его с собой сам Барни – на счастье. И теперь он надел цепочку на шею Свартальфу.
