Джо Хилл - Страна Рождества
— Я тебя тоже, — сказал Кармоди. У него была такая же гарнитура, как у Табиты, как почти у всех в комнате, где вся команда вслушивалась в разговор.
Они находились в конференц-зале штаб-квартиры полиции штата за чертой Лаконии. Это мог бы быть конференц-зал отеля «Хилтон» или «Кортъярд Марриотт»: обширное пустое помещение с длинным овальным центральным столом и окнами, выходящими на просторную стоянку.
МакКуин повесила трубку. Хаттер сорвала с себя наушник.
Канди, ее ведущий спец, сидел за своим ноутбуком, глядя на карты Гугла. На дисплее был увеличен Шугаркрик, штат Пенсильвания, чтобы показать Блох-лейн. Канди поднял глаза на Хаттер.
— Наши машины будут там через три минуты. Может, меньше. Я только что говорил с тамошними копами, они уже едут с включенными сиренами.
Хаттер открыла рот, намереваясь сказать: «Скажите им, чтобы выключили свои долбаные сирены». Объявленных в федеральный розыск не предупреждают, что к ним приближаются копы. Это из разряда основ
Но тут Лу Кармоди наклонился вперед до упора, так что улегся лицом на стол, расплющив нос о дерево. Он тихо рычал и цеплялся за столешницу, как будто был в море и хватался за большой кусок плавника.
И поэтому Хаттер сказала не то, что собиралась:
— «Скорую помощь». Немедленно.
— Вы хотите… чтобы «Скорая» приехала на Блох-лейн? — спросил Канди.
— Нет. Я хочу, чтобы «Скорая» приехала сюда, — сказала она, быстро двигаясь вокруг стола. Она повысила голос: — Джентльмены, пожалуйста, дайте мистеру Кармоди подышать. Отойдите. Отступите от него, пожалуйста.
Офисное кресло Лу Кармоди медленно откатывалось назад, и в этот самый миг оно выскользнуло из-под него, и Кармоди упал отвесно вниз, словно провалился в люк.
Ближе всех к нему был Долтри, стоявший как раз позади его кресла с кружкой в руках, на которой было написано «ЛУЧШИЙ В МИРЕ ДЕДУШКА». Он отпрыгнул в сторону, плеснув черным кофе на свою розовую рубашку.
— Что за херня с ним случилась? — спросил Долтри.
Хаттер опустилась на одно колено рядом с Кармоди, наполовину скрытым под столом. Она уперлась руками в большое покатое плечо и стала толкать. Это походило на попытку перевернуть матрас. Он упал на спину, правой рукой схватившись за свою футболку с «ЖЕЛЕЗНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»[151] и стягивая ее в узел меж своими мужскими сиськами. Щеки у него осунулись, губы посерели. Он испустил долгий надорванный вздох. Его взгляд метался туда-сюда, как будто он пытался сориентироваться.
— Держитесь, Лу, — сказала она. — Помощь скоро прибудет.
Она щелкнула пальцами, и он наконец нашел ее взглядом. Он моргнул и неуверенно улыбнулся.
— Мне нравятся ваши серьги. Супердевушка. Никогда бы не означил вас Супердевушкой.
— Да? А кем бы вы меня означили? — спросила она, просто пытаясь заставить его не умолкать. Ее пальцы сомкнулись у него на запястье. Там долго ничего не было, затем последовал тяжелый удар, один большой толчок, потом снова тишина, а затем шквал быстрых ударов.
— Велмой, — сказал он. — Знаете? Из «Скуби-Ду»[152].
— Почему? Потому что мы обе приземистые? — спросила Хаттер.
— Нет, — сказал он. — Потому что вы обе умные. Я боюсь. Не подержите ли вы меня за руку?
Она взяла его руку в свои. Он осторожно двигал большим пальцем по костяшкам ее пальцев.
— Я знаю, вы не верите ничему тому, что Вик рассказала вам о Мэнксе, — вдруг сказал он ей яростным шепотом. — Знаю, вы думаете, что она спятила. Но нельзя, чтобы факты загораживали правду.
— Вот те на! — сказала она. — А какая разница?
Он удивил ее своим смехом — быстрым, беспомощным, задыхающимся.
Ей пришлось поехать вместе с ним в больницу в машине «Скорой». Он не выпускал ее руку.
Тут, штат АйоваК тому времени, когда Вик выехала из другого конца моста, она сбросила скорость чуть ли не до нуля, а байк был на нейтральной передаче. Она отчетливо помнила свое прошлое посещение Тутской Публичной библиотеки, как она с разгону врезалась в бордюр и проехалась по бетонной дорожке, обдирая колено. Ей было ясно, что в нынешнем состоянии она не выдержит такого крушения. Байку, однако, нейтральная передача не нравилась, и когда он соскочил на асфальт дороги, проходившей за библиотекой, двигатель сдох с тонким подавленным хрипом.
Когда Вик была здесь в прошлый раз, парковая полоса за библиотекой была ухоженной, чистой и тенистой, там можно было бросить одеяло и читать книгу. Теперь она представляла собой пол-акра грязи, изрезанной следами протекторов погрузчиков и самосвалов. Вековые дубы и березы были выкорчеваны из земли и, стащенные бульдозерами в сторону, образовали груды мертвой древесины в двенадцать футов высотой.
Сохранилась единственная парковая скамейка. Когда-то она была темно-зеленой, с коваными железными подлокотниками и ножками, но краска отшелушилась, и дерево под ней было занозистым, иссушенным на солнце почти до бесцветности. Мэгги с прямой спиной сидела в одном углу скамейки и дремала, уронив подбородок на грудь, в прямом и беспощадном свете дня. В руке она держала картонку с лимонадом, у горлышка которой жужжала муха. Футболка без рукавов выставляла напоказ тощие, сухие руки, испещренные шрамами от дюжин сигаретных ожогов. Когда-то она испортила себе волосы флуоресцентной оранжевой краской, но теперь видны были каштановые и седые корни. Мать Вик не выглядела такой старой, когда умерла.
Вид Мэгги — такой измочаленной, истощенной, неухоженной и одинокой — оказался для Вик мучительнее боли в левом колене. Вик заставила себя в дотошных подробностях вспомнить, как в минуту гнева и паники она швырнула бумаги в лицо этой женщины, угрожая ей полицией. Чувство стыда было невыносимым, но она не позволяла себе от него отмахнуться. Она предоставляла ему обжигать ее, как кончик сигареты, крепко прижатый к коже.
Передний тормоз пронзительно взвизгнул, когда Вик остановилась. Мэгги подняла голову и, смахнув с глаз несколько прядей своих хрупких с виду волос цвета шербета, сонно улыбнулась. Вик опустила подножку.
Улыбка Мэгги исчезла так же быстро, как появилась. Она неуверенно поднялась на ноги.
— Ой, В-В-Вик. Что ты с собой сделала? Ты вся в крови.
— Если тебе станет от этого лучше, то эта кровь в основном не моя.
— Не с-с-с-стало. М-м-меня от этого м-м-мутит. Разве не приш-ш-шлось мне тебя бинтовать, когда ты была здесь в прошлый раз?
— Да. Кажется, было дело, — сказала Вик. Она посмотрела мимо Мэгги, на библиотеку. Окна первого этажа были заколочены фанерными щитами. Железная дверь в задней стене была наискосок завешена желтой полицейской лентой. — Что случилось с твоей библиотекой, Мэгги?
— В-в-видела лучшие дни. Как и я с-с-самхмхмх-ммм-ммма, — сказала Мэгги и улыбнулась, показывая отсутствующие зубы.
— Ох, Мэгги, — сказала Вик и на мгновение снова почувствовала, что готова расплакаться. Из-за неравномерно нанесенной помады Мэгги цвета виноградной шипучки. Из-за мертвых деревьев, сваленных в кучу. Из-за солнца, слишком горячего и слишком яркого. Мэгги заслуживала сидеть хоть в какой-то тени. — Не знаю, кто из нас больше нуждается во враче.
— Ой, да я в порядке! Просто з-зх-аикаюсь с-сх-сильнее.
— А руки?
Мэгги посмотрела на них, щурясь в замешательстве на созвездие ожогов, затем снова подняла взгляд.
— Это помогает мне нормально говорить. И с-с-с другими вещами помогает.
— Что тебе помогает?
— Б-б-б-бх-бх-боль. Да ладно. Пойдем внутрь. Ма-ма Мэгги тебя ппппппполечит.
— Кроме лечения, Мэгги, мне нужно кое-что еще. У меня есть вопросы к твоим фишкам.
— М-м-мх-могут и не ответить, — сказала Мэгги, сворачивая к тропинке, ведущей вверх. — Они б-б-б-больше не работают так хорош-ш-шо. Они теперь тоже з-з-з-заикаются. Но я пост-ст-стараюсь. После того как мы приведем тебя в порядок и я тебя немнож-ж-жко понянчу.
— Не знаю, если у меня есть время, чтобы ты со мной нянчилась.
— Конечно, есть, — сказала Мэгги. — Он ещ-щ-щ-ще не добрался до Страны Рождества. М-м-м-м-мы обе знаем, что ты не см-м-м-можешь поймать его раньше. Все равно что пытаться схватить горсть ту-м-м-м-мммана.
Вик осторожно спустилась с байка. Она почти скакала, чтобы не нагружать левую ногу. Мэгги поддерживала ее за талию. Вик хотела сказать ей, что не нуждается в опоре, но правда состояла в том, что нуждалась, — она сомневалась, что смогла бы дойти до задней двери в библиотеку без посторонней помощи, — и машинально обхватила рукой плечи Мэгги. Они прошли шаг-другой, а затем Мэгги остановилась, чтобы оглянуться на мост «Короткого пути», снова перекинутый через Сидар-ривер. Река казалась шире, чем помнилось Вик, вода бурлила у самого края узкой дороги, огибавшей библиотеку сзади. Покрытая чащей набережная, некогда окаймлявшая воду, была смыта.
