KnigaRead.com/

Франческа Хейг - Огненная проповедь

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Франческа Хейг, "Огненная проповедь" бесплатно, без регистрации.
Франческа Хейг - Огненная проповедь
Название:
Огненная проповедь
Издательство:
-
ISBN:
-
Год:
-
Дата добавления:
8 август 2019
Количество просмотров:
380
Возрастные ограничения:
Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать онлайн

Обзор книги Франческа Хейг - Огненная проповедь

Ядерный апокалипсис расколол не только землю, но и само время, безвозвратно поделив его на До и После, на Старую и Новую Эру. А еще он поделил людей. Столь же безжалостно и безвозвратно.Говорят, что близнецы стали массово появляться уже после Долгой Зимы, во втором и третьем поколениях Новой Эры. Теперь, по прошествии четырехсот лет после Взрыва, дети рождаются всегда по двое: мальчик и девочка. Здоровый, сильный и физически безупречный Альфа и хилый, уродливый, бесплодный Омега. Угнетатель и угнетаемый. Господин и слуга. Совершенство и ущербность. Но даже Альфы не в силах отменить безжалостного закона: люди не только рождаются парами. Но и умирают…
Назад 1 2 3 4 5 ... 74 Вперед
Перейти на страницу:

Франческа Хейг

Огненная проповедь

Francesca Haig

THE FIRE SERMON

Copyright © De Tores Ltd 2015

© Е. Шолохова, перевод на русский язык, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Эта книга с любовью и восхищением посвящается моему брату Питеру и моей сестре Кларе. Зная, как много они значат для меня, совершенно неудивительно, что мой первый роман – о братьях и сестрах.

Глава 1

Я всегда думала, что они придут за мной под покровом ночи, однако силуэты шестерых всадников появились на горизонте в самый разгар дня. Стояла пора сбора урожая. Всё поселение поднималось ни свет ни заря и трудилось в полях допоздна. На истощенной земле, отведенной Омегам, не приходилось ждать хорошего урожая. В прошлом году проливные дожди размыли землю так сильно, что обнажили слой пепла – эхо минувшего взрыва. Корнеплоды выросли чахлыми и маленькими или не выросли вовсе. Картофельное поле не дало всходов – мы находили редкие, сморщенные клубни на глубине пяти футов. Один мальчик провалился под землю, выкапывая картофель. Всего несколькими ярдами ниже оказалась заброшенная шахта. Глиняная стена не выдержала и рухнула, и выбраться наверх мальчик уже не смог. Я подумывала о переезде, однако дожди затопили все долины, да и в голодные времена чужаков не жаловали нигде. Поэтому я осталась, с трудом пережив тяжелый год. Некоторые вспоминали о засухе, уничтожавшей урожаи зерна три года подряд. Тогда я была еще ребенком, но все равно помнила, как по запыленным полям волочился изголодавшийся скот, больше похожий на груду костей, обтянутых шкурой. Но с тех пор прошло больше десяти лет. «Так плохо, как в годы засухи, все равно не будет», – твердили мы друг другу, точно от повторения слова могли стать правдой. Следующей весной мы внимательно следили за побегами пшеницы. Ранние всходы принесли хороший урожай, а над длинными крупными морковками, которые мы выкапывали в тот год, подшучивали местные подростки. Со своего крохотного клочка земли я собрала большой мешок чеснока, который потом несла на рынок, точно ребенка. Всю весну я наблюдала за тем, как росли и крепли колосья пшеницы на общих полях. На заднем дворике в зарослях лаванды роились пчелы. Дома же полки буквально ломились от еды.

Они явились в разгар жатвы. Сначала я почувствовала что-то неладное. Хотя, если быть до конца честной, недобрые предчувствия терзали меня уже несколько месяцев. Но теперь тревожные ощущения стали явственными – внезапная настороженность, которую невозможно объяснить тому, кто не умеет предвидеть будущее. Казалось, будто что-то неумолимо надвигается: точно облако закрывает солнце или ветер меняет направление. Я выпрямилась, сжав в руках косу, и посмотрела на юг. Когда с дальнего конца поселения раздались крики, я уже мчалась прочь. Шум нарастал, и когда вдали показались шестеро всадников, побежали и остальные. Альфы нередко нападали на поселения Омег, забирая всё мало-мальски ценное. Но я знала, что им нужно на этот раз. Как и понимала, что убегать бессмысленно и следовало прислушаться к предостережениям мамы еще шесть месяцев назад. Я нырнула под изгородь и бросилась к валунам на краю поселения, но уже знала – они меня схватят.

Они почти и не замедлились, чтобы схватить меня. Один из всадников поймал меня на бегу, оторвав от земли. Ударив по запястью, он выбил косу и перекинул меня через седло лицом вниз. Я попыталась вырваться, отчаянно пинаясь, но лишь пришпорила лошадь. От тряски легкие и ребра болели куда больше, чем ноющее от удара запястье. На спину давила тяжелая рука. Сам мужчина прижался ко мне, пригнувшись вперед, и гнал лошадь во весь опор. Я открыла глаза, но тотчас зажмурилась, не в силах видеть вверх тормашками взбитую копытами, проносящуюся землю.

Когда лошадь замедлила шаг и я, наконец, отважилась вновь открыть глаза, в спину мне уперлось лезвие клинка.

– Нам приказано тебя не убивать, – заговорил всадник. – И даже не бить. Так велел твой близнец. Но насчет всего остального, если доставишь нам хлопоты, колебаться не станем. Сначала я отрежу тебе палец, и уж поверь, для этого мне даже не придется останавливать лошадь. Поняла, Кассандра?

Я попыталась сказать «да», но вырвалось лишь сдавленное мычание.

Мы помчались дальше. От бесконечной тряски вниз головой меня дважды стошнило. Второй раз – на кожаную обувь всадника, не без злорадства заметила я. Чертыхнувшись, он остановил лошадь и усадил меня, связав веревкой так, что руки оказались плотно прижаты к бокам. В сидячем положении кровообращение восстановилось, и давление в голове ослабло. Веревка врезалась в руки, но сзади её крепко держал мужчина и не давал мне упасть. Так проехали остаток дня, а когда землю окутали сумерки, мы остановились поесть. Один из всадников предложил мне хлеба, но я смогла лишь отпить из фляги несколько глотков теплой, затхлой воды. Затем меня вновь посадили в седло, на этот раз с другим мужчиной. Его черная борода колола кожу на шее. Он надел мне на голову мешок, хотя в темноте в этом не было особого смысла.

Я почувствовала приближение города задолго до того, как копыта лошадей зацокали по мощеной дороге. Сквозь мешковину начали пробиваться отблески огней. Я ощущала людей вокруг. Много людей, больше, чем в Хейвене в день ярмарки. Тысячи, как мне показалось. Дорога пошла вверх, копыта застучали по мостовой, но теперь уже не так резво. Затем всадники спешились, и меня передали, а точнее, почти швырнули вниз, другому мужчине. Несколько минут он вел меня, спотыкающуюся на каждом шагу, и довольно часто останавливался, чтобы отпереть очередную дверь. Каждый раз, когда мы продолжали идти дальше, я слышала, как за нами запирается замок. Громыхание запоров звучало точно удары.

В конце концов меня толкнули на что-то мягкое. Послышался скрежет металла, словно кто-то вынул клинок из ножен. Но прежде, чем я успела вскрикнуть, веревка, опутывавшая тело, соскользнула вниз. Чьи-то руки коснулись шеи, мешок сдернули, и грубая ткань проехалась мне по носу. Я сидела на низкой кровати в маленькой комнатке. В камере. Без единого окна. Человек, который снял с меня веревки, уже успел закрыть за собой дверь.

Во рту стоял отвратительный привкус рвоты. Рухнув на кровать, я наконец дала волю рыданиям. Отчасти – из-за себя, отчасти – из-за моего близнеца, из-за того, во что он превратился.

Глава 2

На следующее утро я, как обычно, проснулась от страшного сна, в котором вновь видела взрыв. Пробуждения после этих кошмаров были единственными моментами, когда радовалась, что нахожусь в темнице. Тусклый свет и уже привычная неумолимость тюремных стен казались полной противоположностью дикой, всепожирающей огненной стихии, снившейся мне еженощно.

Никто не писал об этом взрыве, не делал его зарисовок. Какой смысл писать или рисовать, если он оставил отметины повсюду? Даже теперь, спустя более четырех столетий после того, как взрыв всё уничтожил, следы его до сих пор сохранились в обвалах утесов, обугленных равнинах и подернутых пеплом реках. На каждом лице. Эту историю рассказывала сама земля, так зачем кому-то еще ее записывать? Историю, запечатленную в пепле и на костях. Говорят, еще до взрыва существовали пророчества о пламени и конце света. Сам огонь стал последним пророчеством, после которого больше не осталось ничего.

Большинство выживших ослепли и оглохли. Многие остались в одиночестве и рассказывать о случившемся могли разве что ветру. Но даже если и находили себе компанию, никто из оставшихся в живых не мог точно описать момент взрыва: иной цвет неба, рев, знаменующий конец всему. Стараясь описать то, что произошло, выжившие, так же, как и я, увязали в бессильных попытках облечь звуки и ощущения в слова.

Взрыв расколол время, безвозвратно поделив его на До и После, на Старую и Новую Эру. Теперь, спустя сотни лет, в Новой Эре не осталось ни одного очевидца, ни одного свидетельства. Лишь провидцы, вроде меня, перед самым пробуждением могли уловить мимолетное видение прошлого. Или вдруг, моргнув, на полсекунды увидеть вспышку и горизонт, полыхающий, точно бумага.

Теперь о взрыве рассказывали только бродячие певцы. Когда я была ребенком, каждую осень через нашу деревню проходил бард. Он пел о народе, жившем за морем, который низверг смертельное пламя с небес, о радиации, о Долгой Зиме, наступившей после взрыва. Мне было восемь или девять лет, когда мы с Заком услышали на ярмарке в Хейвене песню седовласой женщины. Знакомый мотив, но слова иные. Припев о Долгой Зиме не изменился, а вот в куплетах ни разу не упоминалось о других народах. В них она описывала лишь всепоглощающий огонь.

Когда я потянула отца за руку и спросила, почему она поет по-другому, он лишь пожал плечами. «У этой песни полно версий, – сказал он. – Так какая разница? Если когда-то за морем и были земли, теперь их больше нет, как не осталось в живых ни одного моряка, который мог бы это подтвердить». Случайные слухи о Далеких Землях, где-то за морями, оставались всего лишь слухами – в них верили не больше, чем в Остров, где Омеги живут свободно от гнета Альф. Подобные разговоры вели к публичной порке, а могли и вовсе закончиться колодками. Однажды в Хейвене мы видели такого Омегу. Он, прикованный, изнемогал под палящим солнцем, пока его язык не стал походить на чешуйчатую голубую ящерицу, высунувшуюся изо рта. Время от времени два солдата Совета, со скукой наблюдавших за ним, пинали бедолагу, чтобы убедиться, что тот еще жив.

Назад 1 2 3 4 5 ... 74 Вперед
Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*