Сергей Дубянский - Фантом
– Но он же мертвый… давно мертвый.
– Нет, – Оана покачала головой, – он не есть мертвый. Он – фантом. Энергия гор. Он всегда фантом, и я всегда буду фантом.
– Всегда?!..
– Как это сказать?.. – Оана сжала кулачки, – да, всегда. Но он будет человек, если имеет тело.
– Другое тело?! Он должен кого-нибудь убить?!.. – Ира в ужасе представила, как Александр Балабан переселяется в тело Олега; как Олег оживает и ждет ее… Мгновенно в памяти встала та кошмарная ночь. Она непроизвольно впилась руками в стол так, что побелели пальцы.
– Нет, не убить. Он должен… сделает новое тело.
– Сделать тело?.. Как?!.. Из чего?!..
– Ребенок. Сын… он делает сын.
– Фантом?! Он может сделать ребенка?!
– Может. Он сильный фантом. Он может «бух!» Он может любить женщина. Он уйдет в ребенок… ты хочешь имеет ребенок?.. Он уйдет в твой ребенок…
– Я не могу иметь ребенка. Врач… Медицина… – не зная, как объяснить подробнее, почему она не может иметь детей, Ира перешла на язык Оаны.
– Плохо. Он всегда будет фантом. Он любить тебя, если делает «бух!»
Ира сидела совершенно ошарашенная – она ожидала, чего угодно, только не такой развязки.
– И что теперь делать? – спросила она растерянно. В голове почему-то даже не возникло мысли, что все это может быть легендой местных гор. Ей казалось, что такое нельзя придумать, да еще изложить так складно при таком плохом владении языком. К тому же, в общую картину точно вписывалось все, что она чувствовала дома.
– Я никогда не помогает людям, – сказала Оана, – мне надо будет потом много сила. Нельзя просто давать людям силу.
– Ты тоже должна будешь родить ребенка?
– Да, родить ребенка… Нет, родить меня. Потом. Когда мертвый. Когда фантом.
– Как это?..
– Как? Любить мужчина. Ночь. Жена спать. У мужа… О! – она сделала неприличный жест, ударив ладонью по сгибу руки, – Сон. Эротика. Это я. Поняла?
– Сон, эротика – поняла, – растерянно сказала Ира, – а родить?.. Ну, уа-уа… – она сложила руки, будто качая младенца.
– Родить жена. Я в ней. Ей не нужен мужчина. Муж есть. Муж думать, его ребенок. Муж нет, женщина не понимает, почему ребенок. Это я ребенок. Так правильно. Так всегда.
Это было уже слишком. Женщин, родивших без мужчины, Ира не знала, и представить не могла – кроме, разве что, библейской девы Марии, больше ничего в голову не приходило.
– Я не помогать людям, – повторила Оана, – но я помогать Александр Балабан. Ты и я будет знать, что надо делать. Ночью.
– Сейчас ночь, – сказала Ира. Ей не терпелось покончить, наконец, с этой историей.
Оана улыбнулась и встала. В кухне не было окон. Она распахнула дверь на улицу, через которую носила воду, и Ира увидела ярко голубое небо и сверкающие горные вершины. Узенькая дорожка, больше похожая на лабиринт, вела куда-то вправо, наверное, к роднику или источнику.
– Который сейчас час?.. – удивилась Ира.
– Девять час. Все спать. Все вчера пить очень много цуйка. Это плохо. Поэтому все спать. Ты будет спать?
– Нет!.. – от возбуждения, спать Ире действительно не хотелось, вроде, и не было, ни вчерашнего тяжелого опьянения, ни бессонной ночи.
– Ты будет помогать мне делать еду, да? Все скоро вставать.
– Конечно, буду! – Ира с готовностью встала. Откуда-то появилась извечная брынза и целое лукошко яиц; еще копченое мясо, завернутое в пергамент, – а здесь еще есть такие, как ты? – спросила Ира, беря нож.
– Где здесь?
– Среди тех, кто спит.
– Ах, здесь спит!.. – она засмеялась, пожалуй, первый раз за время разговора, – Штефан. Но он глупый. Правильно я говорю, «глупый»? – она постучала пальцем по лбу.
– Правильно. А почему он глупый?
– Он очень много женщин любить здесь, понятно? Потом энергия будет мало-мало. Он всегда будет фантом.
– А разве ваша энергия не безгранична?
– Без… Что есть «без…»?
Ира быстро нарисовала на куске брынзы знак бесконечности и ткнула в него кончиком ножа.
– Я понимаешь, – Оана кивнула, – нет. Ведь горы не… – она показала на лежащую на боку восьмерку, – и энергия тоже не…
– Не безгранична, – подсказала Ира.
– Да.
– А Нику?
– Нику нет. Нику просто жить. Это мой дом. Здесь жить мой папа, мой… перед-папа. Здесь нет война. Здесь нет, как Бухарест – здесь наши горы. Нику приходить. Мне… я одна делать все много. Плохо, да?.. Он работать. Он мужчина, понимаешь?
– Понимаю. А просто детей вы можете иметь?
– Что «просто детей»?
– Просто. Ты и Нику.
– Да.
– Они тоже будут фантомы?
– Нет, они просто дети. Я сейчас просто женщина. Он просто мужчина. Почему фантомы?
– А… – Ира не знала, как спросить попонятнее, – а когда ты будешь фантом, тогда твои дети будут фантомы?.. Потом. Ты – мертвая. Ты – фантом. Твои дети, кто?..
– Они всегда, как я. Это закон. Это правильно.
В дверь неожиданно просунулось заспанное лицо Нику. Он удивленно посмотрел на суетившуюся у стола Иру. Оана со смехом начала что-то объяснять ему, и Ира отключилась от недоступного ей разговора. Ее голова переполнилась собственными мыслями, но сумбура, который возникает от обилия новой информации, как ни странно, не возникло – наоборот, все как-то сразу упорядочилось, делая понятным многое из того, что раньше казалось сверхъестественным. Александр Балабан перестал быть страшной тайной. Оказывается, в некотором роде, он сам жертва обстоятельств, нуждающаяся в помощи.
…Интересно, – подумала Ира, – почему он никогда не пытался соблазнить меня? Откуда он мог знать, что детей у меня быть не может, и поэтому не стоит расходовать на меня свою энергию?.. Но, с другой стороны, сколько он истратил ее, чтоб обрушить потолок… Может, у него просто любовь, большая и чистая? – она улыбнулась собственным мыслям, – нет, конечно, так не бывает. Во всем есть скрытый смысл. Наверное, ему надо, чтоб я приехала сюда. Наверное, он знал, что на Диму надеяться нельзя… А, может, все между нами было, только я этого не чувствовала?..
Она попыталась припомнить, снились ли ей эротические сны. Нет, кажется, не снились – тогда ей вполне хватало Димы. А до этого?.. Тоже, пожалуй, нет, кроме ранней юности, но тогда она не могла забеременеть, ни от фантома, ни от кого другого.
Снаружи раздались голоса, и вся толпа ввалилась на кухню.
– Как спалось на новом месте? – спросила Виолетта.
– Хорошо.
– Штефан к тебе заглядывал ночью, говорит, тебя не было.
– Я выходила в туалет, – соврала Ира, – а зачем он заходил?
– Не знаю. Может, ошибся комнатой.
Ира не поверила такому глупому объяснению, и была очень рада, что всю ночь просидела на кухне.
– Пойдем завтракать, – Виолетта взяла ее под локоть.
