Алия Якубова - Дети ночи: Печать Феникса
– Каждый день? Как долго? - спросила Лазель.
– Где-то месяц. Ей удалось разбудить меня. Мы успели подружиться.
– И так ты отплатила за дружбу?
– Не смей так говорить! - вскипела Файлин.
– А как еще тут скажешь? - возмутилась Алекса. - Полина во многом наивна и доверчива. Уверена, ты этим и воспользовалась. Хотя, возможно, ты даже не спросила ее разрешения. Просто заманила сюда. Я угадала?
– Да что ты вообще знаешь? - похоже, новое воплощение Вечного Феникса раздухарилась не на шутку. - Вы все даже представления не имеете о чем говорите!
– О чем же таком мы не знаем?
– Думаете, это так просто? Я - Вечный Феникс. Мой удел - хранить свой клан. А это значит, что меня будят только тогда, когда во мне есть нужда. И едва выиграв битву, разрешив кризис, я вновь возвращаюсь сюда и погружаюсь в сон. Одинокая в вечности своего долга. Я не знаю ничего, кроме вечных битв!
– И в качестве компенсации ты решила воспользоваться Полиной? Поместить ее в золотую клетку вместо себя? - в отчаянные моменты язык Алексы становился острее клинка, особенно когда применение второго было исключено.
– Она слаба…
– А значит, можно с ней не считаться, да? Именно так ты с ней и поступала на протяжении всего вашего знакомства?
– Я… - странно, но Файлин почувствовала что-то похожее на угрызения совести. Вспомнились их разговоры и ее советы. И отчего-то стало больно. Но ведь это невозможно! Она не может чувствовать боль или разочарование. В попытках справиться с собой Файлин почти закричала, - Хватит! Замолчи!
– Что, правда глаза колит? - хмыкнула Магистр Города. Ее не так-то легко было заткнуть, когда она распалялась. Особенно так, как сейчас.
– Не… не смей меня обвинять!
– Почему же? Из-за тебя моя подопечная попала в беду. У меня есть все права по закону.
– Здесь нет закона! Только я!
– Тогда мне тебя жаль, - подала голос Лазель.
– Что?!
– Если тут больше никого нет, то становится понятно, почему у тебя ум за разум зашел. И мне жаль.
– Мне не нужна ничья жалость! - золотые глаза Файлин полыхнули адовым пламенем. Я идеальное существо, идеальный воин!
– И что ты хочешь? - ровным голосом, словно эта иллюминация не произвела никакого впечатления, поинтересовалась Лазель, чуть выходя вперед.
– Хочу… - кажется, Файлин задумалась, и пламя ее глаз стало мягким золотым светом. - Хочу жить, чтобы было что-то кроме долга. Эти дни - они как глоток свежего воздуха. Наша с тобой ночь… Тебе понравилось?
– Да…
– Я рада. Для меня это было восхитительно. Жизнь в самой ее сути.
– Но это лишь заимствование. Как же Полина? Она так и будет платить за твое желание поразвлечься?
Глаза воплощения Феникса вновь стали темнеть от гнева, но в это время дверь распахнулась, и раздалось:
– Файлин, моя дорогая!
Глава 69.
Все трое обернулись на голос. Имхотеп тоже миновал Лабиринт - теперь в этом можно было убедиться воочию. Правда виду него был далеко не такой цветущий, как раньше. В глазах читается измождение, лицо и руки в ссадинах, оставшаяся одежда потрепана. Но, казалось, его это нисколько не интересует, так как все внимание приковано к Файлин. А та скорчила недоуменную гримасу, обронив:
– Тут уже просто проходной двор какой-то! Это еще кто такой?
Наверное, если бы кто-то огрел Имхотепа стулом, эффекта было бы меньше. Игнорируя остальных присутствующих, он приблизился к Фениксу, вопрошая:
– Неужели ты совсем не узнаешь меня?
– Кажется, я уже говорила, что узнаю в тебе главу рода Феникса. Что тебе еще надо? И почему ты сюда пришел?
– Я не мог иначе, ведь я твой отец!
– В самом деле? - Файлин бездушно захохотала. - Я - воплощение Вечного Феникса, Живой огонь! У меня нет ни матери, ни отца, ни близких, только огонь в моих венах и долг.
– Но это не так. Да, прошло много времени, но когда-то ты была вампиром, как и я. Я помог тебе прийти в этот мир, ты - моя дочь.
– Замолчи! - вскричала Файлин, направив в сторону отца столб пламени. Но Имхотеп даже не поморщился, выстоял и твердо сказал:
– Я не отрекусь от тебя, дитя мое. И я знаю, что ты меняешься. Неужели тому виной та маленькая вампирка? Зачем ты затащила ее в свой мир?
– Потому что могу!
– Нет, это не то объяснение, - возразил Имхотеп. - Неужели только такой ценой ты могла пробудиться?
– Она сама пришла - значит, эта цена приемлема!
– Глупости! - возмутилась Алекса. - Ты просто задурила ей голову!
– Прекрати!
Еще один огненный столб, на этот раз метнувшийся в Алексу. Лазель оказалась быстрее: обхватила подругу и спинной приняла весь жар извечного пламени. Магистр Города слышала, как Лазель зашипела от боли сквозь стиснутые зубы. Одежда на спине, столкнувшись с огнем, в секунду обратилась пеплом. Казалось, та же участь должна была постигнуть плоть, но нет. Татуировка знака рода на спине вампирши вспыхнула золотом во всем своем великолепии. Знак, словно щит, накрыл Лазель. Пламя рассеялось, так и не причинив вреда. Даже волос не опалило.
– Как такое возможно? - фыркнула Файлин. - Ладно он - он Феникс.
– А вот так, - усмехнулась Лазель. - Главы кланов имеют иммунитет к способностям других, - и все равно, она не спешила отпускать Алексу.
– Неужели ты будешь сражаться с нами? - опять Имхотеп, в его глазах мелькало подлинное страдание.
– Сражаться… слишком сильно сказано. Вы - ничто для меня! Вы жалки! К тому же, разве у тебя поднимется рука на меня? Ты же говоришь, что мой отец.
– Да, и я не отрекусь от этих слов никогда. Но даже собственной дочери я не позволю причинить столь разрушительный вред другим кланам и своему собственному. Какую бы цену не пришлось заплатить.
– Значит, не так уж и велика твоя "отцовская любовь", - фыркнула Файлин.
– Как она может такое говорить? - возмутилась Алекса, все еще удерживаемая Лазель.
– Файлин больше Феникс, чем вампир, - ответила подруга. - Слишком много Живого огня. Он выжег все ее чувства, равно как и память. Она стала беспристрастна, равнодушна - неплохие качества для воина. Но у Файлин стали вспыхивать мимолетные желания. Возможно, тут не обошлось без Полины. Файлин впитала часть ее живости. Поэтому и продолжает держать девушку при себе.
– Глупости! - возмутилась Феникс. - Она - это окно! - и тут же осеклась.
– Значит, без нее ты не сможешь вот так вот выходить. Как я и предполагала, даже для тебя нужна связь с реальным миром, дабы переступить через рамки долга, - заключила Лазель.
– Ну и что? Никто не вправе упрекать меня в чем-либо! Мне надоело приносить все на алтарь долга.
