Антонина Ванина - Всё закончится на берегах Эльбы
Бездыханное изуродованное тело Сандры осталось лежать на земле в назидание остальным. Кто хотел, мог увидеть улыбку на почерневших от крови губах.
Сандра знала, что эта боль не пройдет, она будет вспыхивать каждый день, каждый день железный прут будет разрывать её внутренние органы, а к утру они снова заживут, чтобы к вечеру вновь лопнуть под ударом тяжелой ноги. Как жаль, что от этого не умереть. Как жаль, что от этого не спрятаться.
Настало утро, и никто не обратил внимания, что вчерашний труп омыла лицо и руки от крови и уже попросилась выйти в город на добровольные рабские работы, что доверяли немцам за лишний ломоть хлеба.
Целый час Сандра и ещё два десятка женщин под крики и тычки конвоя брели к ближайшему городу. Наконец, их привели к мостовой на разбор баррикад, предварительно заставив надеть нарукавные повязки со свастикой. На уличных столбах узницы видели немало повешенных людей, на груди которых тоже был вырезан этот знак. А из окон домов доносились звуки выстрелов.
Вокруг женщин столпились прохожие. Они кричали, освистывали и кидали в них камнями. Полиция держала оцепление, пока немки разбирали завалы, а чехи праздно смотрели, как они работают. Вдруг, оцепление прорвали молодчики и какие-то старухи, что принялись бить женщин дубинками и собачьими поводками. Старуха вцепилась в одну из несчастных и начала кромсать ножницами её волосы. С распухших пальцев других срывали обручальные кольца, с ушей сдирали дешевые серьги, стягивали обувь и одежду. Полиция невозмутимо наблюдала, не слыша криков и плача.
Европа погибала. Весь континент теперь — земля убийц, воров и насильников. Никто не лучше, все достойны называться зверьми в человеческом обличии.
И Сандра решила — либо сейчас, либо никогда — вот мост, вот перила, вот бурная река. А за спиной беснующаяся толпа и конвоиры с ружьями.
Континент пылал. Европа умерла. И в Сандре умерло все плохое и хорошее. В душе остался лишь вакуум, чёрная пустота. Как с этим жить? И стоит ли? Ответят воды, что смыкаются над кровоточащей головой и давят на тело пронзительным холодом. Ответ там, глубоко-глубоко, на самом дне.
