Ирина Крыховецкая - Поломанные Константы
– Я Лебедь? – Сова рассмеялась.
– Опять мои мысли читаешь? – улыбнулся Ден. – Я тебя искал, я так сильно переживал! Тебе очень больно?
Ден порывисто обнял Сову. Она опять тихонечко засмеялась на плече у Дена.
– Вас, люди, не поймешь, – Сова говорила с иронией, – ну что ты себе придумал?! Какая любовь?! Ты знаешь, кто я и сколько мне лет?!
– Какая разница, – Ден, счастливый, обнимал Сову, – я тоже, наверное, не впервые на Земле родился, у меня очень древняя душа. И эта душа любит тебя.
– Любовь-любовь, пока стремление любить принесло Земле больше бед, чем счастья!
– Да нет же! – воскликнул Ден. – Ты хоть понимаешь, что я все бросил ради тебя, на все наплевал и забыл! Я изменился, стал другим, и мне это нравится! Я стал лучше!! Понимаешь? Это благодаря тебе! Из-за того, что я люблю тебя!
– Понимаю, – Сова осторожно отодвинула руки Дена от себя и, зажав его ладони в своих, открыто улыбнулась.
– Ты хороший мальчик, Ден… Я помню, как ты родился. Конечно, я не видела, как ты рос, но я всегда была уверена, что вы с братом станете чудесными людьми.
– Ты не о том говоришь!! – Ден выдернул руки из ладоней Совы, набрал пушистого снега и умылся им. – Ты уходишь от ответа! Ты боишься ответственности! Я хочу прожить эту жизнь с тобой! Я хочу просыпаться и видеть твое лицо, любоваться тобой, дышать тобой и думать о тебе! Я хочу творить во имя тебя! Все теряет смысл, если тебя нет рядом! Я никуда не отпущу тебя!
– Неправда, – тихо отозвалась Сова.
– Правда! – выпалил Ден. – Ты боишься признаться себе… И мне. Мы сейчас одни, и нас никто не слышит. Это так просто, отрекись от своих нечеловеческих штучек, и мир обретет для тебя цвета и эмоции.
– Разве у меня этого нет?
– Нет, – отрезал Ден. – Сейчас ты погружена в свои надчеловеческие истины и не слышишь меня, не слышишь! А я тут, я рядом, я живой, я горячий, я люблю тебя!!!
– Нет, – Сова покачала головой, – не надо метаться, вот потому что мы сейчас одни и отчасти мы похожи душами, я скажу тебе. Я знаю, кто мой Отец, кто мой брат, но я не помню, кто я сама, откуда и почему я стала Полярной Совой.
– Потому что ты никого не любила и, как любая сверхъестественная девушка, стала хищной волшебной птицей.
– Не думаю, – Сова покачала головой, – ты умный человек, Ригден, но и ты понимаешь, что просто так Совой не становятся. Я от чего-то… или кого-то бежала. А поскольку я никак не могу полюбить, то бежала, видимо, от любви. Ты должен это принять!
Сова наклонилась к Дену и поцеловала его в лоб, печально улыбнулась и вздохнула. Глаза Дена распахнулись:
– Нет! Стой!!! – он схватил Сову за руку, но белая ладонь Совы выскользнула из его сильной руки, гладкими белыми перьями коснулась кончиков горячих пальцев. В небо взметнулась белая большая птица и, печально прокричав в вершинах кедров, исчезла. В ладонь Дена упало белое, искрящееся перламутром перо. Ден распахнул руки и упал в снег, сиреневые глаза напряженно и тоскливо смотрели ввысь, туда, где среди кедров растаяла его Надежда на счастье, его Любовь.
Мама, вероятно, была права, говоря, что на всякую силу свой силок и свой охотник… Из глаз Дена лились слезы, стекали по вискам и щекам, падали в снег, образуя глубокие лунки в сугробе. Ден не видел, как из лунок странным образом пробивались сквозь корку снега и расцветали белые и сиреневые цветы совсем не земного мира. Ден жег в сердце свое громадное горе…
А Сомерсет наблюдал, как небывалое цунами из тяжелой воды и огня, абсолютно нехарактерное для сил Черного моря, буквально обрушилось на все берега вокруг, неся смерть и хаос разрушений. Словно в конвульсиях, земля содрогалась во многих местах, и океаны накрывали ее берега, топили города и перемешивали жизнь и смерть. И только Аравия, заботливо не тронутая Сомерсетом, спала, как спала Эра в монастыре Белой Тары. Колыбель человечества – Средиземноморье и высокие причерноморские степи снесло, словно они никогда не существовали. Но Дилан не видел, как далеко-далеко гордо возвышался над водой Первый Камень – Эльбрус, давший приют Наташе, детям и многочисленному количеству невинных в его злости людей.
Вода корежила землю, проламывая себе путь через многочисленные преграды, просто невероятной высоты волны, превысившие все разумные и вероятные возможности земных стихий, расплескались в несколько сторон. Мощные и древние земные плиты – кратоны треснули, словно титанические невидимые руки стиснули хрупкую планету. Лавразийский, Гондванский и Переходный докемберийский фундамент Земли на огромной скорости атомарных связей резко врезались друг в друга, подгоняемые неверными, несуществующими законами физики. Небо колебалось, атмосфера, словно упругий мяч, прогибалась куполом вовнутрь и вытягивалась, сдвигая свои полюса обратно. Бушующий солнечный ветер атаковал Землю, нанося удары по технике и истребляя созданные человеком приборы. Земля погрузилась во тьму. Казалось, Черное и Средиземное моря словно расплескались, в то время как, глухо и протяжно ухнув, великий и мощный Атлантический океан обмелел, обрушивая остатки могучих вод в новую трещину у Западно-Европейской плиты, безумные многоградусные пары земного ядра успели вырваться наружу ядовитым фонтаном лавы, обрушившись на ничего не подозревающее Соединенное Королевство. Атлантика колыхалась и резала берега материков, уничтожая в себе все, что создавал человек. Но это было лишь начало, потому что Дилан Сомерсет не ограничил себя, нарушив законы физики и материи, он ухватил за горло время, заставив его течь инаково в разных местах. Мощи разбушевавшегося Дилана хватило с легкостью потрясти планету и поломать все отцовские Константы. Где-то время текло быстро, и катастрофа отгремела, а где-то она лишь начиналась, и связи у тех, кто выжил, с теми, кто еще ничего не подозревал, не было. В мире оставалась лишь одна Константа – Надежда, потому что Любовь разбилась об Отчаяние миллионов людей.
Устремляясь в вершину синих небес, мимо падающих, потерявших управление самолетов и космических станций и спутников, Дилан смеялся, как самодовольный, отомстивший ребенок, не думая, как страшно живущим там внизу людям и сколько молитв сейчас возносится по древним реликтовым полям к Отцу.
Самодовольно ухмыляясь, Сомерсет оглядел деяние рук своих и направил силы нечеловеческих мыслей своих на пока спокойный Тихий океан. Но тут же дико закричал от ярости: Тихий океан, как Индийский и Ледовитый, даже сама элементарная шапка антарктических льдов не поддалась его атаке, что-то сильно удерживало их.
– Сова… – процедил Дилан, срываясь с небес яркой звездой в горящую пучину Черного моря. – Ты вмешалась, ты нарушила закон! Я отомщу тебе!!!
