Кассандра Клэр - Механический принц
Бенедикт хмыкнул:
– Связь была через Натаниэля Грея, но вы его убили, так что теперь источника информации больше нет.
– Значит, никому не известно, где теперь Мортмэйн? – ужаснулась Шарлотта.
– Уж точно не мне! К несчастью для вас, Мортмэйн не настолько глуп. Он хотел, чтобы я забрал у вас Институт, и тогда бы он разрушил его изнутри. Но у него есть и другие варианты, этот – лишь одна нить его паутины. Он давно ждал. И он непременно получит и Анклав, и ее, – кивнул он на Тессу.
– Что он со мной сделает? – не выдержала Тесса.
– Вот уж не знаю, – хитро улыбнулся Бенедикт. – Скажу только, что он постоянно справлялся о тебе. Экая трогательная забота о своей суженой!
– Он сказал, что создал меня. Что это значит?
– Не имею ни малейшего понятия. Да и с чего бы он стал поверять мне свои секреты?
– Ну да, – заметил Уилл, – ведь у вас так мало общего, не считая тяги к женщинам-демонам и к преступлениям.
– Уилл! – гневно воскликнула Тесса.
– Да я вообще не то имел в виду, – опешил Уилл, – я про «Клуб Преисподняя»!
– Довольно намеков, – вмешался Бенедикт. – Я хочу кое-что прояснить для своего сына. Пойми, Гидеон, если ты поддержишь Шарлотту, то тебе не место в моем доме. Не зря говорят, что на один гвоздь всего не вешают.
Гидеон молча поднял руки перед собой, будто хотел помолиться. Но ведь Сумеречные охотники не молятся, вспомнила Тесса и поняла, что он решил снять серебряное кольцо. Оно было похоже на фамильное кольцо Карстаирсов, только по ободку бежали языки пламени. Фамильное кольцо Лайтвудов. Гидеон положил его на край письменного стола и повернулся к брату:
– Габриэль, пойдем со мной!
– Сам знаешь, что не могу, – злобно сверкнул тот зелеными глазами.
– Все ты можешь! – Гидеон протянул брату руку. Бенедикт смертельно побледнел, наконец осознав, что теряет обоих сыновей. Он так сильно вцепился в край стола, что пальцы побелели. Тесса не отрываясь смотрела на его запястье: рукав задрался, обнажив тонкую бледную руку в черных бороздах, вившихся кругами. Ей стало дурно, и она поднялась. Уилл уже давно стоял рядом с ней. И только Шарлотта продолжала сидеть с каменным выражением лица. – Пожалуйста, Габриэль, пойдем со мной.
– А кто позаботится об отце? Что люди скажут, если мы оба покинем его? – В голосе Габриэля были горечь и отчаяние. – Кто будет управлять поместьями… и как же место в Совете?..
– Не знаю, но почему именно ты? Ведь Закон…
– Семья превыше Закона, Гидеон. – Голос юноши дрогнул. На миг взгляды братьев встретились, но потом Габриэль отвернулся, закусив губу, и встал позади отца, облокотившись на спинку его стула. Бенедикт улыбнулся – хоть в этом он победил.
Шарлотта поднялась, гордо задрав подбородок:
– Полагаю, завтра мы снова увидимся – в Зале заседаний. Надеюсь, вы меня поняли.
Она стремительно вышла вон, Гидеон и Тесса следом. Уилл ненадолго замер на пороге, бросив взгляд на Габриэля, но тот даже не повернул головы. Тогда Уилл пожал плечами и тоже вышел, хлопнув дверью.
Они молчали всю обратную дорогу, дождь хлестал по окнам кареты. Несколько раз Шарлотта пыталась заговорить с Гидеоном, но он не отвечал, уставившись на расплывчатый пейзаж за мутным стеклом. Тесса так и не поняла, был ли он зол или расстроен, а может, и доволен. Он сидел, сохраняя все то же бесстрастное выражение лица; Шарлотта объясняла ему, что в Институте обязательно найдется для него место, что они все ему безмерно благодарны. Наконец, когда карета свернула на Стрэнд, он сказал:
– А я-то думал, что Габриэль пойдет со мной. Ведь узнав про Мортмэйна…
– Он еще не осознал, – заметила Шарлотта. – Дай ему время.
– А откуда ты узнал? – Уилл внимательно посмотрел на Гидеона. – Мы сами лишь недавно узнали о твоей матери. И Софи сказала, что ты ничего не знал…
– Я написала две записки, – сказала Шарлотта. – Одну Бенедикту, другую Гидеону.
– Сирил незаметно вложил мне ее в руку, когда отец отвернулся. Я едва успел прочесть перед вашим приходом.
– И ты прямо сразу поверил? – спросила Тесса.
Гидеон снова отвернулся к залитому дождем стеклу, сжав губы.
– Я никогда не верил рассказам отца о смерти матери. А вам поверил сразу.
Сидя в сыром экипаже напротив Гидеона, Тессе вдруг захотелось поддержать его, сказать, что у нее тоже был брат, которого она любила и потеряла навсегда, причем дважды, и это куда хуже, чем если бы он умер сразу. Теперь она поняла, почему он нравился Софи: под маской бесстрастности скрывалась ранимость, а за красивым лицом – честная и добродетельная душа.
Но она промолчала, едва ли ему нужно ее сочувствие. Сидящий рядом Уилл был как туго сжатая пружина, готовая распрямиться в любой момент. Стоило взглянуть в его сторону, как Тесса ловила блеск синих глаз, а в уголках рта пряталась неожиданно ласковая и легкомысленная улыбка, чего за Уиллом никогда не водилось прежде. Будто они вдвоем замыслили какую-то шалость, а какую именно – она не знала. Тесса пыталась сохранять спокойствие, но его напряжение передалось и ей тоже, поэтому, когда они наконец вернулись в Институт, она была как на иголках. Мокрый насквозь, но неизменно приветливый Сирил спрыгнул с облучка и открыл дверцу.
Сначала он помог выйти Шарлотте, потом Тессе. Уилл спрыгнул следом, едва не угодив в лужу. Дождь кончился. Уилл оглядел небо и взял Тессу за руку.
– Пойдем отсюда, – прошептал он и направился к дверям Института.
Тесса оглянулась через плечо: Шарлотта стояла у ступенек и, кажется, ей удалось разговорить Гидеона. Она бурно жестикулировала, что-то объясняя ему.
– Мы ведь должны их подождать… – начала Тесса.
– Не стоит, – решительно помотал головой Уилл. – Шарлотта еще долго будет распинаться о том, как мы ему благодарны и какую комнату он хочет занять, а я должен поговорить с тобой прямо сейчас!
Тесса удивленно уставилась на него. Они вошли внутрь, а она все думала, что же он хочет ей сказать. Такая прямота была ему раньше не свойственна, в чем тут дело?
Внезапно она поняла. А вдруг Джем рассказал ему о помолвке? Может быть, он злится на нее, потому что считает ее недостойной? Но когда же Джем успел ему сообщить? Когда она переодевалась?.. Да нет, вряд ли, Уилл вовсе не выглядел сердитым.
– Жду не дождусь рассказать Джему о нашем визите, – воскликнул Уилл, поднимаясь по лестнице. – Он ни за что не поверит – Гидеон пошел против собственного отца! Одно дело поведать по секрету Софи, и совсем другое – навсегда отречься от семьи. И кольцо он оставил!
– Ты был прав, – заметила Тесса, поднявшись на площадку и шагнув в коридор. Уилл все еще держал ее под руку, и она чувствовала тепло его тела. – Гидеон влюблен в Софи. Влюбленные готовы на любой подвиг ради любви.
