Таня Хафф - Дым и зеркала
Тони присел на корточки.
— Привет, Ричард.
Ричард постарался вжаться в стенку.
— Все в порядке. — Он поднял руку, ожидая, что тот отстранится. Но Ричард попытался схватить его, и короткие пальцы прошли сквозь Тони. Отчаянный вопль заставил набежать слезы на глаза Тони.
— Что такое? — нетерпеливо спросила Брианна.
Тони не знал, кого она спрашивает, его или Ричарда, но ответил:
— Ему одиноко. Он сидит здесь один уже очень долго. — Встав на одно колено, он посмотрел на пульсирующую метку на ладони, ухватил правой рукой левый локоть и поднял его. Пальцы левой руки прикоснулись к теплой влажной щеке Ричарда, опустились чуть ниже, и внезапно их стиснули с такой силой, что Тони в буквальном смысле увидел звезды.
— Полегче, — охнул он. Ричард вроде понял, и хватка стала не такой крепкой. Большая часть звезд погасла. — Так хорошо. Спасибо.
— …ибо.
— Эй, ты умеешь говорить!
— Рифед Кафид.
— Это твое имя! — Брианна стукнула Тони. — Это его имя!
— Не бить!
К удивлению Тони она смутилась.
— Извини.
— Все в порядке, Ричард…
— Рифед Кафид.
— Да. Ричард…
— Рифед Кафид.
Ладно. Попытка номер два.
— Тебе больше не надо бояться.
Новые слезы. И усилившаяся хватка.
— Ай!
Ричард отшатнулся, но продолжил цепляться за руку Тони.
— Прашти. Прашти! Не бить!
Брианна поняла моментально.
— Тони не будет тебя бить! — Ее голос превратился почти в рык, и Тони снова вспомнился ее отец. — Тебя больше никто не будет бить!
И, так же как и ее отцу, ей невозможно было не верить.
— Не бить?
— Никогда! Тони…
— Не бить, — согласился Тони так успокаивающе, как только позволяла боль. — Давай. — Он начал подниматься и поблагодарил всех богов, которые только слушали, когда Ричард поднялся вслед за ним. — Пора идти.
— Куда идти? — спросила Брианна, когда Ричард вытер нос о руку Тони и доверчиво им улыбнулся.
Хороший вопрос.
Куда отправлялись мертвые? Ну, если не задаваться вопросами религии.
На руке Тони блестел след от соплей.
Блестел.
«Я идиот».
Куда всегда шли мертвые?
— Иди на свет.
— Ну и клише, — пробормотала Брианна. Ричард казался взволнованным.
— Не из комнаты.
— Тебе не надо из нее выходить. — Когда Тони улыбнулся, Ричард улыбнулся в ответ. — Просто иди на свет. Он прямо здесь. Он всегда был здесь. — Тони сдвинулся к Брианне, чтобы Ричард мог заглянуть ему за спину. Глаза последнего стали шире — и улыбка тоже.
— Свет.
— Ага.
Во всех проигрышах было кое-что общее — свет. Когда это происходило, он думал, что это просто контраст между маленьким кругом света от лампы, свечей, или монитора и между газовыми или электрическими лампами из прошлого. В его защиту, в то время приходилось беспокоиться о других вещах. Но этот свет был такой же, как в проигрышах. Ричард не участвовал в них, но в его комнате был тот же свет.
Еще раз вытерев нос, Ричард заковылял вперед. Тони двинулся вместе с ним, стискивая зубы и стараясь не закричать, когда приходилось отвести руку от тела. Когда он повернулся, свет распространился, пока не заполнил все — и остался только силуэт Ричарда.
Это напоминало самый примитивный спецэффект в мире. Не хватало только хора женщин их Чехословакии, которые гармонично выли в каждом саундтреке за последние двадцать лет.
Полная версия «Ночи и дня» не производила такого эффекта.
Тони видел только Ричарда, но чувствовал, как мимо него прошла целая толпа. Когда они задевали его левую руку, все сильнее и сильнее хотелось грохнуться на колени и заорать. Только Ричард удерживал его на месте.
Наверно, звучали голоса, и кто-то к нему прикасался, но он уже не мог отвлечься от руки.
Отвлечься.
Да, теперь отвлечься — это значило испытать испепеляющую агонию, от которой чуть не кипела кровь. Ему хотелось выдернуть руку, но он не мог. После стольких лет одному в этой комнате Ричард должен был сам сделать свой выбор.
Края света начали сходиться. Мягкий рывок.
— Со мной?
— Я не могу. — Рывок посильнее, который по логике должен был оказаться болезненнее. — Все в порядке. Ты не будешь один. Ты теперь никогда не будешь один, только если не захочешь. Но ты должен пойти на свет.
— Рифед Кафид.
Тони ухитрился улыбнуться.
— Я запомню.
Оркестр перестал играть. Свет превратился в ослепительный шар, который на секунду замер, когда Ричард прикоснулся к ладони Тони.
А потом все пропало.
* * *— Вы видите?
— Что видим? — спросил ЧБ, когда оба полицейских подошли к ним.
— Ну, ээ… — Элсон взмахнул рукой и остановился, прекрасно сознавая, что никто — ни троица, к которой они подошли, ни еще три человека, вышедшие из одного из фургонов, ни его напарница, ни, черт, он сам, — не отрывал взгляда от ослепительного белого света, исходящего из дома. — Вот это.
— Да, констебль. Мы видим.
— Ага. Хорошо. И что это?
— В принципе я бы сказал, что это шокирующее отсутствие оригинальности.
Что-то зашумело.
Что-то сверкнуло.
И свет зажегся.
* * *Они стояли в главной ванной. Свет над раковиной горел.
— Какого черта здесь произошло? — беспокойно спросил Зев. — Вы в порядке?
Тони покосился на пожавшую плечами Брианну.
— Да, в порядке. — А потом с удивлением добавил. — Правда. — Его левая рука больше не болела. Символ так и остался на ладони, врезавшийся в кожу как шрам, но все работало. Мускулы, связки, кости, суставы, эти тонкие штуки, которые все соединяли… жилы. Все. Никакой боли. От ее отсутствия в голове сразу просветлело.
Просветлело.
Свет.
Наверно, все дело было в свете. Или это было какое-то дикое совпадение, но Тони предпочел думать, что он отправил Кэсси, Стивена, Ричарда, Тома, Хартли и, черт с ней, даже Бренду в место, где происходят хорошие вещи.
Они слышали крики, доносящиеся снизу.
— Нам надо идти к остальным. — Зев взмахнул лампой. Брианна взяла его за другую руку и повела к выходу.
Когда Зев включил свет в коридоре, Тони замер.
Он слышал…
— Вы идите, я вас сейчас догоню.
— Не думаю…
А потом они все услышали крик:
— Эшли! Брианна!
— Папа!
Зев покачал головой, когда Брианна вырвала руку и побежала к лестнице.
— Я пойду с ней. Надо, чтобы он знал, что мы не давали ей бегать тут одной.
— Иди. Со мной ничего не случится. — Тони видел, что тот не совсем ему поверил — а вернее совсем не поверил, — но решил не высказываться. Он дождался, пока Зев не спустился по лестнице, потом развернулся и пошел в другую сторону.
