Виктор Гламаздин - Одна против зомби
А вот в маленькой гражданской войне 1993–1994 года, кончившейся победой проамериканцев, реконструкторы уже приняли более активное участие.
Они воевали против пиндосов в Югославии и Приднестровье. Немало этой романтической братвы полегло от фашистских пуль в луганских и донецких степях, защищая от истребления русских людей.
Но именно благодаря нашим парням и героизму местного практически безоружного ополчения удалось спасти жизнь шести миллионам жителей Донбасса, приговоренных фашистами к смерти. Если на свете есть Бог — всевидящий и всемилостивый, — то я спокойна за души наших ребят. Их ждет Рай.
Я тоже как бы лично прикоснулась к той теме.
Я присутствовала на двух похоронах, где провожали в последний путь мужиков, подло убитых нацистскими карателями под Донецком. Один из убитых был как раз из «Кольчужника». Любитель повозиться с моделями катапульт. Мечтал построить прямо во дворе клуба настоящий требушет…
Вот вам, сестрицы, и «ряженые», вот вам и «опереточники». Нет, реконструкторы — это в основе своей вполне серьезные люди, связанные общей верой в то, что вселенское зло можно победить только моргенштерном или выстрелом из кулеврины.
Кстати, часть клубов реконструкторов имеет ту иерархию, которая совпадает с системой статусов эпохи, которая воссоздается.
Например, поручики и штабс-капитаны у белогвардейцев, воеводы и дружинники у тех, кто занимается средневековой Русью.
Перевести все эти статусы в период реальных боевых действий в реальную структур — плевое дело. И вот тебе уже кадрированный полк, бригада, дивизия. А набрать рядового «мяса» не будет проблемой.
Так что с Толиком и его братвой в преддверии нашествия армии Тьмы надо будет обязательно связаться. Чем раньше, тем лучше.
А еще надо возобновить старые связи в среде сталкеров. Это ребята, которые готовятся к жизни после Армагеддона. У них тоже есть свои клубы — так называемые клубы по выживании.
Одни клубы специализируются на эпохе после ядерной войны и, с умилением слушая радостное щебетание счетчиков радиации, проповедуют эстетику Припяти — серый бетон заброшенных объектов, таинственные бункеры, полные мутантов, и зарастающие травой и кустарником пустыри промзон, где таятся всяческие аномалии.
Другие клубы сталкеров готовятся восстанавливать цивилизацию после столкновения Земли с астероидом.
Здесь и романтика ночных лесных костров в горах Алтая, и тяжелый быт землянок, и грохот молотов в самопальных кузницах, вонь от первых нефтеперегонных установок…
Ну а членов третьей категории клубов я вообще знаю всех наперечет — это те, кто будет отбиваться от зомби на городских крышах.
Тут все просто. Надевай непромокаемую и не поддающуюся зубам тварей робу. И иди к супермаркету. Там с голоду не умрешь. Возьми туда с собой холодное оружие, огнестрел и не меряно патронов к нему, ибо зомби будут идти к тебе в гости миллионами. Им, судя по голливудской ботве, всегда чипсов охота покушать с пивком.
3Из логова оружейных баронов я направилась к расположенному в двух шагах вокзалу, где свалила в камеру хранения тяжеленную сумку с патронами. В принципе в «Кольчужнике» имелись боеприпасы с моему «калашу», но запас карман не тянет.
Пройдя пару километров от вокзала и присматривая за окрестностями на предмет наличия-отсутствия хвоста (уж больно пристально на меня смотрели менты на вокзале), я связалась с Толиком.
Поднеся мобильник к уху, я застрочила, как пулемет:
— Толик, прости засранку. Была не права, исправлюсь. Уже исправилась. Ты знаешь, какая я теперь хорошая? О-о, ты даже не представляешь!
— И не хочу ничего представлять, — сказал Толик и отключился.
— О, мой га-а-д! — простонала я. — За что мне все это?! За что-о-о-о?!
Но я быстро взяла себя в руки и, ехидно ухмыльнувшись, покачала головой и прошипела:
— Не-е-ет, братан, сегодня тебе от меня не отвертется!
Я снова позвонила Толику и с укоризной в голосе произнесла:
— Злопамятный ты, старина. А это неправильно. Мужчина должен быть великодушен к дамам. Все мы можем ошибаться…
Толик снова отключился.
— Вот ведь засранец! — выругалась я — Даже не выслушал до конца, мурло бибиревское.
Но от меня, как вы уже наверняка поняли, сестрицы, не так-то просто отвертеться.
И я снова позвонила Толику.
— Ну? — недовольно произнес он.
— Не отключайся! — завопила я.
— Тогда кончай эти ля-ля тополя.
— И вовсе не «ля-ля, тополя»! Я по делу.
— Да иди ты…
— Не ругайся на даму!
— А ты забыла, как…
— Не вспоминай!
— И чего ж хочет «дама»? — похоже, Толика ошеломил мой напор.
— Надо с братвой из «Кольчужника» перетереть секретную тему, — произнесла я тоном шпиона-нелегала, обложенного наружкой неприятельской контрразведки.
Толик расхохотался — нагло, грубо и бесцеремонно.
— Хватит ржать! — почти не обиделась я. — Это вопрос жизни и смерти множества людей. На кону — судьба мира!
Краем глаза я заметила, что метрах в пятистах от меня гаснут огни уличных фонарей и рекламные вывески, и удивилась: «Странно, солнце заходит, а они освещение вырубают».
— А конкретно? — спросил Толик.
— Возможно, скоро начнется крутая бойня и понадобится умение рубить мечом и палить из пушек.
— Ты сошла с…
— Не сошла!
— Тогда, вероятно, слишком много…
— Не пила!
— Значит, просто при…
— Не прикалываюсь!
— У меня нет времени на…
— Знаю!
— А с чего ты взяла…
— Мои британские коллеги доказали!
— Мля…
— Ну паза-а-а-ласта!
— Давай недельки через три эту тему перетрем. Сейчас некогда.
Я понимала, что Толик соскучится по мне уже через неделю, а на вторую станет просить прощения и приглашать в крутой кабак или съездить в загранку.
Но у меня не было этой лишней недели, сестрицы. Силы Зла в любой момент могли нанести удар по беззащитному человечеству!
И я решилась на самый подлый и гнусный обман в своей жизни:
— Толик, возможно, я в положении.
— Это как? — насторожился Толик.
— Ну, типа, возможно у нас с тобой появится… Ну ты понимаешь.
— Ни фига я не понимаю! Черт с тобой, Ника! Давай забьем стрелку на завтра. Жду тебя в обед в своем офисе.
— Спасибо, Толик! Я тебя тоже очень люблю!
— Ну-ну.
4Закончив беседу на столь позитивной ноте, я положила мобильник в карман и бодро зашагала по улице, ничуть не смущаясь тем, что вдоль нее продолжали гаснуть фонари, а во дворах сгущалась тьма.
