Ф. Каст - Загнанная
Не обращая внимания на нее, я повернулась к бабушке.
— Последняя — Земля! — повторила я. Бабушка взяла мою руку в свою, и мы вместе повернулись к Неферет и Калоне.
— Не проклинайте его, — голос сестры Мэри Анжелы звучал так безмятежно, что казался потусторонним. — Тьма и гнев настолько давно стали его спутниками, что он не испугается проклятия.
— Благословение! — воскликнула Стиви Рей.
— Вот именно! — подхватила Афродита. — Тот, кто исполнен ненависти, просто не знает, что делать с любовью! — Она на миг встретилась со мной взглядом и улыбнулась.
— Благослови его, бабушка, — попросила я. Мы присоединимся к тебе.
И тогда над замерзшей землей вознесся громкий голос моей бабушки, усиленный Духом и Кровью, Землей и Ночью, объединенными любовью и Человечностью.
— Калона, мой у-до, — бабушка назвала падшего ангела древним словом чероки, означавшим «брат». — Даю тебе мое благословение! — вскричала она и начала произносить с детства знакомое мне благословение народа чероки, прозвучавшее, как возвращение домой. — Пусть теплые ветра Небес ласково веют над твоим вигвамом…
И мы пятеро повторили:
— Пусть теплые ветра Небес ласково веют над твоим вигвамом…
Бабушка продолжила:
— Пусть Великий дух благословит всех, кто входят в него…
Мы вторили ей, и на этот раз к нам присоединились Дэмьен и Близняшки.
Сильный голос бабушки ни разу не дрогнул во время всего благословения.
— Пусть твои мокасины не знают усталости и пройдут много счастливых дорог по снегам…
На этот раз к нам присоединились все стоявшие за кругом. Благословение эхом гремело над обледеневшей землей, и я знала, что даже монахини-бенедиктинки присоединили свои молитвы к нашим словам.
Когда бабушка перешла к завершающей части благословения, голос ее наполнился такой любовью, теплом и радостью, что у меня слезы брызнули из глаз.
— И пусть радуга всегда танцует над твоими плечами…
Мы начали повторять ее слова, и тут раздался ужасный крик Калоны. Падший ангел остановился в нескольких шагах от меня. Неферет была рядом с ним, и ее красивое лицо исказилось от ненависти.
Калона протянул ко мне дрожащую руку.
— Почему ты так поступила, А-я ?
Я заглянула в его прекрасные янтарные глаза и сказала правду:
— Потому что выбрала любовь.
В тот же миг ослепительная серебряная нить нашего круга задрожала, вырвалась из-за моей спины и сверкающим арканом обвилась вокруг Калоны и Неферет.
Петля затягивалась на глазах. Я знала, что светящаяся нить сплетена из могущества стихий, но в эту ночь ее усиливали Ночь, Дух, Кровь, Человечность и Земля.
С жутким криком Калона пошатнулся, а в него отчаянно вцепилась визжащая Неферет. Она кричала от боли и ужаса, а льнущая к ней тьма бешено извивалась и крутилась вокруг.
И тогда, не сводя с меня глаз, Калона крепко обнял Неферет, обхватил ее своими могучими крыльями цвета непроглядной ночи и поднялся в небо.
На миг он застыл в воздухе и с шумом захлопал крыльями, преодолевая притяжение земли, а затем серебряная нить с силой отпрянула назад, набирая разбег, развернулась и с могучей силой взметнулась вверх, унося крылатого демона и падшую Верховную жрицу все выше, выше и выше, пока они не скрылись в облаках. Пересмешники с отчаянным карканьем бросились за ними следом.
Как только Калона скрылся из виду, я почувствовала знакомое жжение в груди, и поняла, что очень скоро увижу там очередную Метку моей Богини, которая на этот раз будет навсегда отмечена шрамами и нечеловеческой болью.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Очень долго никто не произносил ни слова. Наконец, почти на автопилоте, я отпустила стихии и закрыла круг. Не выходя из оцепенения, я помогла бабушке сесть в кресло. Сестра Мэри Анжела сразу же принялась опекать всех вокруг. Причитая о том, как же мы все вымокли, устали и замерзли, она отправила всю компанию в аббатство, обещая горячий шоколад, сухую одежду и тепло камина.
— Лошади, — с трудом выговорила я.
— О них уже позаботились! — ответила аббатиса, указав на двух монахинь, которых я помнила по работе в кошачьем приюте. Оказывается, сестра Бианка и сестра Фатима уже отвели наших лошадей в пристройку, которая теперь использовалась под теплицу, но, судя по прочному каменному фундаменту, некогда служила монастырской конюшней.
Я кивнула и поискала глазами Дария. Затем вместе с ним, Хитом и Эриком подошла к телу Старка.
Он лежал на земле возле «хаммера», освещенный светом фар. Рубашка на нем обгорела, а на его груди виднелось окровавленное клеймо в виде сломанной стрелы. Рана выглядела чудовищно. Она кровоточила, а кожа вокруг нее вспухла и потемнела, словно Старка припечатали раскаленным железом.
Я остановилась. Однажды я уже видела, как он умирает, и была готова пережить его вторую смерть. С глубоким вздохом я опустилась на колени перед Старком и взяла его за руку. Так оно и есть. Он не дышал. Но стоило мне коснуться его руки, как Старк судорожно втянул в себя воздух, закашлялся и, сморщившись от боли, открыл глаза.
— Привет, — прошептала я, улыбаясь сквозь слезы, и мысленно возблагодарила Никс за чудо. — Ты в порядке?
Он посмотрел на свою грудь.
— Жутко болит. Такое впечатление, будто все пять стихий как следует меня отмутузили. А так ничего, жить буду.
— Ты меня напугал, — прошептала я.
— Да я и сам испугался, — криво улыбнулся Старк.
— Воин, когда присягаешь служить своей жрице Верховной, нужно от смерти ее защищать! Ты же сам напугал ее насмерть, — улыбнулся Дарий, подавая Старку руку.
Вцепившись в протянутую руку воителя, Старк с трудом поднялся с земли.
— Так-то оно так, — пробормотал он, улыбаясь знакомой насмешливой улыбкой, в которую я влюбилась с первого взгляда. — Да только на службе у такой госпожи волей-неволей придется заново переписать все уставы и правила!
— Это ты нам говоришь? — спросил Эрик.
— Во-во! — поддержал его Хит. — Нашел, чем удивить!
— Да ну вас, — пробормотала я, растерянно глядя на всех своих мальчишек.
— Смотри, Птичка! — воскликнула бабушка. Я задрала голову и ахнула.
Тучи рассеялись, и в ясном черном небе показался лунный серп, яркий свет которого мгновенно изгнал смятение и грусть, оставленные в моем сердце Калоной.
Сестра Мэри Анжела подошла ко мне. Она тоже смотрела вверх, но ее лицо было обращено к прекрасной статуе Девы Марии, озаренной серебряным светом луны.
