Дзиньштейн - Ещё один человек
А ведь… ведь кто бы это ни был – это не Леха! Одежда разорвана в клочья, но вот обувь вполне опознаваема – таких остроносых ботов у него точно не было – а главное – сорок четвертый, не меньше, размер – это точно не его! Радость захлестнула волной. Но, взглянув на выбитое окно, Даша быстро переключилась на другое. Осмотрев квартиру, она поняла, что все самое необходимое Леха (Леха ли? Снова скребнула мысль) собрал. Это… наверное?.. радовало. Быстро похватав оставшееся, свое, прежде всего обувь, Даша поспешила покинуть квартиру. В последний момент сообразила, и написала записки – одну придавила книгами на столе, другую решила, сложив, воткнуть в щель двери. Написала кратко, что жива и здорова… а больше ничего в голову и не пришло. Уже на выходе, словно споткнулась. На вешалке висела ее любимая коротенькая дубленка – недорогая, из искусственного меха… но такая вся беленькая, такая нарядная… Яркой вспышкой вспомнился тот декабрьский день, когда они вместе прикупили ее в «Фамилии» на распродаже – абсолютно непрактичную… но такую милую! Она так хорошо смотрелась, и так поднимала настроение…
И теперь она вдруг стала для Даши символом прошлой жизни – совсем не шикарной и не слишком хорошей… если бы знать! Сколько всего было, сколько не успела… и не успеет теперь никогда… Всхлипнув, Даша выскочила из квартиры, вытирая глаза…
Выйдя, уже почти придя в норму, осмотрелась – все нормально, подошла к машине. Состояние было какое-то… непонятное. Непонятно, жив ли… непонятно, если жив – то где? Что дальше? Непонятно… В задумчивости подошла к расстрелянному форду… ничего непонятно, кроме одного – кого-то убили, похоже, прямо через стекло. А потом труп обожрали, насколько смогли дотянуться. Даша уже хотела отойти, как что-то зацепилось глазу. Еще раз присмотрелась…
В салоне валялись обрывки дешевой спортивной куртки. С вполне различимыми остатками нашивки «Винстон» на спине. Куртку Даша узнала, и нашивку тоже. Точно такую же куртку, но с нашивкой «Мальборо» она сейчас принесла из квартиры. Кажется, кто-то хотел узнать ответы на вопросы? Ну, похоже, просьба услышана.
Дальше Даша опять плохо помнила. Опомнилась уже в домике, сидя на кровати. И очень нехорошо глядя на мурку – наверное, так смотрит на своих подруг девушка, осознавшая себя лесбиянкой. Мысли были очень нехорошие… и так просто реализуемые. Даша даже взяла ружье, как бы примериваясь… Но тут заорал Васька – громко, возмущенно, требовательно. Он орал глядя в окно – и Даша подорвалась, готовясь увидеть во дворе непонятно как пролезшего упыря или монстра. Но во дворе было пусто и спокойно. А Васька…
– Ты, ящерица волосатая, чего блажишь? Че зря меня дергаешь?
Смиренно намывающий мордочку Василий прервался, и посмотрел на Дашу таким выразительным взором, что слово «дура» почти прозвучало.
-Это ты, сучий потрох, специально, что ли? Офигел? Что, решил, раз я распереживалась – совсем дура, да?
Коротко мявкнув нечто положительное в ответ, Васька спрыгнул с подоконника, и удалился. А Даша стала думать. Думы были невеселые. Но в общем, простые. На этой маленькой планете было два места, где ее ждали. И одно место она посетила. Там ее больше не ждут… Надо ехать домой к родителям. Всего-то двести шестьдесят километров от Питера. Раньше – три с половиной, четыре часа, от силы. Но и теперь, если поехать на Урале – то доберется без особых проблем. Надо только подготовиться.
И Даша стала готовиться. Собственно, подготовка свелась лишь к тщательному осмотру дома и сбору всего необходимого-полезного – кабина у Урала тесная, но везти воздух глупо. Жаль, конечно, что Урал с краном, нафиг Даше не нужным – но другого Урала она так не припомнит… а этот есть. После обеда, кода вещи уже были собраны и уложены, Даша занялась вопросом топлива, и отыскала в сарае несколько канистр – но пустых. Впрочем, хозяин Урала держал запас горючего – в пристройке стоял «куб», примерно на четверть залитый соляркой. Вот только ни насоса, ни какого иного приспособления не нашлось – и процесс перелива затянулся, став при том весьма вонючим и пачкучим. В итоге в путь собралась, когда почти стемнело…
Вернувшись в реальность, Даша остановила машину. Впереди, у проезда под мостом, стояла столь плотная пробка, что, пожалуй, только танк или могучий бульдозер ее одолеет. Подумав, свернула на Суздальский. Урал, порыкивая двигателем, полз вдоль гаражей. Фары Даша не включала… больно уж заметно это будет, в мертвом городе. Впрочем, вскоре она заметила – впереди на виадуке – мелькает какой-то огонек… судя по всему – фары подъехавшей машины. Остановилась, присмотрелась. Что-то ей сильно не нравились силуэты машин на виадуке. Стоят они на самом верху… словно контролируют-наблюдают. Тут машина на мосту стала разворачиваться, неплохо подсветив – и Даша сразу поняла – на мосту стоит бронетехника. Какая точно – не ясно, но это-то в общем и без разницы. Чорт! Неужели совсем все? И из города теперь не выбраться? В любом случае, пытаться даже подъехать к ним в темноте не стоит. Даша не очень хорошо представляла, какое оружие стоит на современной бронетехнике, вроде и пушки есть… но она достаточно ясно представляла, что ей и пулемета будет достаточно с избытком… Гребаный вирус, гребаные военные и этот замертвяченный город! Беззвучно матерясь, Даша развернула машину и поехала обратно, забирая в сторону центра, подальше от виадука.
Вдруг она заметила огонек – в совершенно темном, мертвом городе, это было так необычно… и словно маячок надежды этот огонек манил. Это значит – кто-то живой. И скорее всего не военные, зачищающие все подряд. Может, это шанс? Даша свернула с дороги, направляясь к небольшому двухэтажному домику, обнесенному забором. Да, местечко-то удобное, и на отшибе, и укрепленное. Свет в окошке, тусклый. Но ровный, типа как от фонаря или лампы керосиновой, из трубы идет дым, топят! Точно, кто-то тут обосновался… но кто? Внезапно Даша сообразила – не факт, что тот, кто тут живет – лучше, чем военные. Поспешно остановилась, не доехав до ворот метров тридцать. Приоткрыла дверь, настороженно выглянула, держа ружье наготове. Свет в доме уже погас. На втором этаже явственно скрежетнув разбухшей рамой, приоткрылось окно…
* * *Дизель приближался, рокоча все громче, судя по звуку – свернули с главной ко мне… Вашу мать, никак мимо было, уррродам! А сам-то! Сообразив, метнулся, погасил лампу… Бегом на сестницу, там с окна четко видно подъезд и ворота. Тэтэшник в руке… Такую-то мать, окно грязное, аж мутное… придется открыть. А не открывали его поди еще с советской власти… потому и мутное. Со скрежетом потянул створку, вот так, теперь видно… От суки, они уже подобрались к самым почти воротам! Смари, один из кабины лезет… фары вырубили, хитрожопые, а про свет в кабине забыли – слабенько светит, но видно же силуэт… ага, да он с оружием, не пустой! Ну, кто бы сомневался! Внезапно обожгла мысль – ведь, после стрельбы, я, для тренировки, разрядил пистолет! И в стволе сейчас нет патрона! Судорожно, торопясь («а если не будешь носить заряженным – тоже когда-нибудь от этого сдохнешь!» – от бля, говорили же, дураку!) дернул затвор, с лязгом загнав патрон, и стал целиться в фигурку, присевшую рядом машиной…
