Игорь Денисов - Судья
Быстров поиграл желваками, вылитый Точилин.
Повернулся к парню в спортивном костюме.
— Ничего не забыли?
— Ничего, — сказал Павел. — Подгузник разве что.
Быстров некоторое время пристально смотрел Павлу в глаза.
— Ты все понял, Покровский? Не подведи.
— Понял. Выучил назубок. Я помогу вам, а вы — мне.
Машина остановилась.
Быстров открыл дверь. Дохнуло вечерней прохладой.
— Ну, с Богом.
— К черту, — Павел полез наружу.
Он быстро зашагал по улице, подняв воротник куртки. Темнело. Небо на горизонте приобрело багряный оттенок.
Механический голос оператора в правом ухе заставил его вздрогнуть.
«Не оглядывайся. Иди прямо, смотри вперед. И не дергайся, когда я выхожу на связь».
— Я и не дергаюсь, — сказал Павел, и прикусил язык: проходившая мимо девушка в светло-зеленом платье шарахнулась от него.
«И не отвечай! Просто слушай, что я говорю. Иди!»
Павел перешел на другую сторону улицы, представляя, как оператор, отцепляя от головы наушники, спрашивает у Быстрова: «Где вы нашли этого лоха? Он нам всю операцию завалит».
Павел остановился у сияющей витрины магазина спортивной одежды.
«Повернись к витрине. Сделай вид, что разглядываешь шмотки».
«Дешевый Голливуд», подумал Павел.
Через минуту ему приказали идти дальше.
Он шел, присматриваясь к парку. Все как обычно: подростки на скейтбордах, сидя на скамейках, пьют пиво, швыряют банки в траву или на асфальтовые дорожки. Почему же мне так страшно?
Он натолкнулся на кого-то.
— Ох! Извините. Я…
Тьма смотрела на него. Судья стоял неподвижно.
— Ты, — сказал Павел.
Судья не ответил. Развернулся и направился к парку.
«Иди за Ним!»
Павел поравнялся с Судьей, стараясь шагать с Ним в ногу. Редкие похожие, которые шли навстречу, не обращали на Судью внимания. Они не видели Его.
Павел заметил: тот, кто проходил мимо Судьи, вздрагивал, ежился. Он был тем, что нельзя увидеть, но нельзя не почувствовать.
Судья, не глядя на него, сказал глухим голосом:
— Ты прав. Я не могу убить ее.
Они остановились.
Оператор вновь вышел на связь:
«Спокойно. Ничего не бойся. Говори с Ним».
Павел протянул руку и коснулся Судьи.
Сквозь тонкую ткань руку до самого плеча прожгло холодом.
Судья вздрогнул, отшатнулся.
Павел улыбнулся дрожащими губами.
— Жжется?
— Убери, — голос Судьи дрогнул. — Твоя кровь отвратительна. Она такая горячая!
Павел схватил Судью, притянул к себе, чувствуя Его злость и недоумение.
— Тогда не строй из Себя идиота, — Павел еле ворочал онемевшим языком. — Не молчи, когда с Тобой разговаривают. Или язык проглотил?
Он оттолкнул Судью. Тот покачнулся.
Они пошли дальше. Рука Павла плетью висела вдоль тела. Он не чувствовал пальцев.
«Отлично. Постарайся увести Его в безлюдное место».
Павлу пришлось сделать усилие, чтобы расслабиться и говорить небрежным тоном.
— Почему бы нам не пойти куда-нибудь, где будет не так людно? Мы сможем поговорить наедине.
Но Судья направился прямо к парку.
Чертыхаясь, Павел последовал за Ним.
«Все нормально. Попытайся Его задержать».
Но Павел мысленно послал оператора к черту. Ситуация выходит из-под контроля. Придется полагаться только на себя. Эти идиоты ничего не понимают. Сидят в безопасном фургоне, и отдают команды, попыхивая сигаретами. Их девушек не грозились убить. Их дома не обыскивали бандиты.
И они не видели гибели собственных сыновей.
За рядами кустов, низко пригибаясь, перебежала фигура в камуфляже и шлеме. С автоматом в руках. Павел затаил дыхание.
Нет. Показалось.
— На что ты смотришь? — усмехнулся Судья. — Увидел призрак своего сына?
Он взглянул на Судью.
— Что Ты намерен делать?
— Ты знаешь.
— Творить справедливость на крови?
— Кровь льется всегда. Ну, что ты Мне ответишь? Заведешь песню про любовь? Дружбу? Добро? Это все сказки. Люди о себе слишком высокого мнения. Они думают, что хотят любить, что способны любить. Но я знаю только одно истинное желание человека. Жажду власти. Все, что ты видишь, все, что создали люди — куплено чьей-то кровью и слезами. Сильные давят слабых. Вот единственный закон жизни.
— Если бы Ты любил, Ты бы говорил иначе.
— Я был бы слепым! — вскричал Судья. Его руки начинали дрожать. — Я был бы как свинья, которая лежит в грязи, и не замечает, что ее уже готовят на бойню. Любовь… Я любил. Посмотри, что любовь сделала со Мной!
Они прошли десять шагов, прежде чем Павел ответил:
— Мне Тебя жаль. Ты очень одинок и несчастен.
— Ты любишь. И любим — по-своему Инна тебе преданна. И ты счастлив?
Павел промолчал.
— Ты спрашивал, чего Я хочу. Теперь Я спрошу: «Чего хочешь ты?»
— Чтобы меня оставили в покое.
— Зачем? Чтобы жить «счастливо»? — голос Судьи сочился презрением. — Что ты сделаешь? Возьмешь Инну, и вместе с ней спрячешься в нору? Да. Как и все.
Он помолчал.
— Я знаю, тебя ищут. Ты встал кое-кому поперек дороги.
Судья приблизился к Павлу. Прошептал:
— Хочешь, я убью их?
Павел с трудом отвел глаза.
— Нет.
Судья отстранился.
— Ты не справишься. Вас убьют.
Облизнув губы, Павел повторил:
— Не надо.
Судья смотрел на него, скорбно сгорбившись.
— Зачем ты искал Меня?
— Я хочу Тебе помочь. Бежим вместе.
В салоне микроавтобуса оператор, прослушивая их разговор, нахмурился.
— Что такое? — спросил Быстров. Он видимо нервничал.
Оператор нажал пару кнопок на пульте.
— Что-то не так. Он какую-то чушь несет.
— Дать сигнал? — спросил парень в бейсболке. Быстров покачал головой.
— Не сейчас. Подождем.
Судья усмехнулся.
— Помочь Мне? Поэтому ты пришел сюда? И привел на хвосте своих дружков?
Судья шагнул к Павлу, сунул руку ему за шиворот (Павел содрогнулся) и сорвал микрофон.
В наушниках оператора раздался резкий треск. Он сорвал наушники с головы.
— Он все понял! Нужно спасать этого недотепу.
Быстров поднес рацию к губам:
— Началось. Все в парк!
Павел и Судья стояли, глядя друг на друга. Приближался вой сирен.
— Беги, — сказал Павел. — Они Тебя схватят.
— Еще встретимся, — сказал Судья. Быстрым шагом направился в сторону жилых кварталов.
Быстров, тяжело отдуваясь, остановился в трех шагах от Павла. Согнувшись пополам, спросил:
— Где Он?
Павел показал:
