Энн Бишоп - Дочь крови
Он уставился на черную восковую печать. Значит, Жрец прочел его послание. Деймон быстро облизнул внезапно пересохшие губы, сделал глубокий вдох и сломал печать.
Почерк оказался ровным, четким и типично мужским, со старомодными завитушками. Он пробежал глазами ответ. Перечитал его… и начал смеяться.
Деймон написал: «Что ты делаешь, когда она задает вопрос, на который ни один мужчина не стал бы отвечать ребенку?»
Сэйтан ответил: «Надеюсь, что ты будешь достаточно добр, чтобы ответить на него вместо меня. Однако, если она загонит тебя в угол, отсылай ее ко мне. Я уже привык к постоянным потрясениям».
Деймон усмехнулся, покачал головой и спрятал листок среди своих личных бумаг. Сегодня ночью — и на протяжении еще нескольких — он засыпал с улыбкой на губах.
2. ТеррилльНахмурившись, Деймон стоял под кленом в беседке. Он видел, как Джанелль вошла сюда всего лишь несколько минут назад, чувствовал, что она где-то поблизости, но не мог ее найти. Где же…
Над его головой вздрогнула ветка. Деймон поднял глаза и с трудом сглотнул, чтобы не дать сердцу выпрыгнуть из груди. Он повторил процедуру — на сей раз чтобы не высказать все неприятные слова, обжигающие и сдавливающие горло. От героических попыток вернуть себе самообладание у него разболелась голова. Раздувая ноздри в тщетной попытке протолкнуть воздух в легкие, Деймон добился только того, что дыхание вырвалось белым облачком, заставив Джанелль звонко рассмеяться.
— Знаешь, а драконы делают так, даже если не холодно, — весело произнесла она, глядя на Деймона с нижней ветки футах в восьми над его головой. Она присела на ветке, обхватив руками колени, и не смогла бы предотвратить падение, случись ей поскользнуться.
Драконы Деймона сейчас интересовали в последнюю очередь, да и сердце больше не пыталось выскочить из груди — теперь оно порывалось трусливо уползти в область пяток и спрятаться.
— Надеюсь, вы сейчас спуститесь оттуда, Леди? — спросил он, поразившись тому, как спокойно звучит голос. — От высоты у меня начинает кружиться голова.
— Правда? — Джанелль удивленно подняла брови. Она пожала плечами, поднялась и спрыгнула.
Деймон дернулся было вперед, чтобы поймать ее, но вовремя взял себя в руки и вернулся на место, за что был вознагражден спазмом мышц спины. Он наблюдал, широко раскрыв глаза, как девочка плавно опускается вниз — так же грациозно, как кружащиеся на ветру разноцветные листья. Наконец Джанелль опустилась на траву в нескольких футах от Деймона.
Он выпрямился, вздрогнув, когда мышцы снова свело судорогой, и посмотрел на дерево. «Только сохраняй спокойствие, — посоветовал себе Деймон. — Если ты начнешь на нее орать, она не ответит ни на один вопрос».
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул:
— Как ты туда попала?
Девочка одарила его неуверенной, но широкой улыбкой:
— Точно так же, как потом спустилась.
Деймон вздохнул и сел на железную скамейку, кольцом опоясывавшую дерево.
— Мать-Ночь, — пробормотал он, прислонив голову к шершавому стволу и закрыв глаза.
Последовало долгое молчание. Деймон прекрасно знал, что Джанелль наблюдает за ним, задумчиво ероша волосы и пытаясь понять, почему он так странно себя ведет.
— Ты что, не знаешь, как стоять в воздухе, Князь? — неуверенно спросила девочка, словно не хотела обидеть его.
Деймон приоткрыл глаза. Сквозь крошечную щелочку он видел только свои колени — и ее ноги. Верховный Князь медленно сел и рассмотрел девичьи туфельки, уверенно стоявшие на пустоте.
— Нет, похоже, этот урок я пропустил, — сухо отозвался он. — Не могла бы ты научить меня?
Джанелль не ответила, внезапно смутившись.
— Пожалуйста? — Деймон терпеть не мог эти просительные нотки, вдруг появившиеся в голосе. Он ненавидел чувствовать себя уязвимым.
Джанелль начала было отнекиваться, придумав несколько причин, но ясно прозвучавшая в его голосе затаенная мольба заставила ее замолчать и присмотреться к Деймону. Он не имел ни малейшего представления, что именно девочка прочла на его лице. Ему было ясно только одно: под уверенным взглядом ее сапфировых глаз он чувствует себя нагим и беспомощным.
Джанелль застенчиво улыбнулась.
— Я могла бы попробовать. — Она помолчала немного. — Я никогда раньше не учила этому взрослого.
— Взрослые ничем не отличаются от детей — кроме размера, — весело произнес Деймон, вскакивая на ноги.
Джанелль вздохнула. На ее задумчивом личике отразилась веселость.
— Встань сюда, — произнесла она, поднимаясь на железную скамейку.
Деймон покорно встал рядом с ней.
— Ты чувствуешь скамью под ногами?
Что-что, а это он точно чувствовал. День выдался морозным, утро предвещало снегопад, и Деймон чувствовал, как холод просачивается через ботинки.
— Да.
— Ты должен на самом деле почувствовать скамейку.
— Леди, — сухо заметил Деймон. — Я на самом деле чувствую скамейку.
Джанелль только сморщила нос.
— В общем, все, что тебе нужно сделать, — это протянуть скамейку через всю беседку. Ты делаешь шаг, — она уверенно поставила одну ногу вперед, словно наступила на нечто твердое, — и продолжаешь чувствовать ее. Вот так. — С этими словами девочка сделала шаг другой ногой и встала на воздухе ровно на той же высоте, что и скамейка. Она обернулась на Деймона через плечо.
Деймон сделал глубокий вдох и выпустил еще одно белое облачко пара.
— Ладно.
Он покорно представил, как скамейка вытягивается перед ним, выставил одну ногу вперед, поставил ее на воздух и провалился вперед, поскольку под ним ничего не было. Он больно ударился о землю, содрогнувшись от пяток до ушей.
Опустив вторую ногу, Деймон нагнулся и ощупал лодыжку. Будет побаливать, но, по крайней мере, нет ни вывиха, ни перелома. Он стоял вполоборота к девочке, скрипя зубами и ожидая дерзкого, насмешливого укора, подобные которому слышал при многих других дворах, когда его вынуждали оказаться в нелепом положении. Деймон был в ярости на себя за этот провал, потому что внезапно ощутил отчаяние при мысли, что теперь Джанелль не будет считать его подходящим компаньоном.
Но он забыл, что Джанелль всегда оставалась собой.
— Мне очень жаль, Деймон, — дрожащим голосом, срывающимся на шепот, произнесла она за его спиной. — Прости. Тебе больно?
— Пострадала только гордость, — ответил он, обернувшись и с сожалением улыбнувшись ей. — Леди? — И наконец, встревожившись: — Леди! Джанелль, не надо, милая, не плачь. — Он заключил девочку в объятия. Ее плечи содрогались от безуспешных попыток скрыть рыдания. — Не плачь, — уговаривал он, гладя Джанелль по золотистым волосам. — Ну, пожалуйста, не плачь. Мне не больно. Честное слово. — Поскольку она крепко прижалась заплаканным личиком к его груди, он позволил себе страдальчески улыбнуться, целуя ее волосы. — Думаю, я уже слишком взрослый, чтобы научиться такой магии.
