Таня Хафф - Дым и зеркала
— Мы вырежем кусок ткани со спины. Тина!.. — Та вытащила из сумочки маникюрные ножницы и отдала их Эми, которая с блеском в глазах двинулась к Зеву. — А потом заклеим края рубашки, чтобы они не развевались, после чего прилепим к тебе бутылку.
— Она большая, — с ухмылкой заметил Сордж. — Почему бы тебе просто не засунуть ее в штаны?
Эми замерла, сердито зыркнула на него и вернула ножницы Тине.
— Что ж, с такой унылой компанией, как вы, не повеселишься, — констатировал оператор-постановщик.
Дверь, ведущая в столовую, открылась. Сперва вошел Сайлин, который тащил краску, за ним следовал Павин с лампой.
— Мы все принесли.
— Отлично, — одобрительно улыбнулся Питер. — Поставьте и сходите за емкостью с распылителем. В ней — чистящее средство.
— Мы не видели никаких бутылок со спреем.
— Она там.
Сордж пересек кладовку, помедлил, протянул руку к двери и предложил:
— Я схожу с вами.
— Почему ты не хочешь сделать это один? — Павин протянул ему лампу.
— Не хочу. Пошли. Varamous.
— Это не французский, — пробормотал Сайлин, поставил банку с краской на стол, повернулся и последовал за Сорджем и звукооператором.
— Я человек многих талантов, — ответил Сордж, и дверь захлопнулась.
Тони залпом допил остатки сладкой воды, сполз со стола и распорядился:
— Ладно. Откройте банку с краской и поставьте ее снаружи, у двери на кухню. Эми, жди рядом с ней. Когда принесут чистящее средство, Зев, Адам и Маус — будьте готовы встретить меня у двери в подвал. Дождитесь, пока я начну спускаться вниз по задней лестнице, и приступайте. Проволочки — скверное дело. — Тони чувствовал, как пот течет по спине. — Позаботьтесь, чтобы распылитель был наготове, выставленный на максимум. Нам надо только рассечь кровавый узор, этого хватит. Необязательно стирать его целиком. Остальные… В общем, если все полетит в ад, то узор на полу защитит вас. У вас есть ноутбук и свечи. Вам надо будет всего лишь продержаться до утра.
— А если Каулфилд затянет тебя к себе? — спросила Эми.
— Вы погибнете, а я проведу вечность в качестве трети существа, до которого не додумались бы даже наши сценаристы. Причем двумя другими его третями являются столетний голый гомофоб и зло, накопившееся в доме.
— Уж лучше сдохнуть. — Улыбка Эми не затронула ее глаз.
— Да неужто?
Тони поднялся наверх, когда Люси Льюис убила своего коллегу, и подождал около ванной комнаты на втором этаже, пока она повесится. Потом единственным источником света осталась лампа в его руке. Карл заплакал снова. Тони зашел внутрь и позвал:
— Касси? Стивен?
Он не знал, где они были последние… В общем, вряд ли кто мог сказать, сколько времени прошло с тех пор, как он видел их в последний раз. Часы не работали, время можно было определить только очень приблизительно, по «повторным показам». Но парень не видел детей уже давно.
— Ребята? Мне надо с вами поговорить. Это важно.
Ничего. Большая белая пустая ванная комната.
Он вздохнул и подошел к зеркалу.
Теперь уже не такая пустая и не особо белая. Зеркало показывало Касси и Стивена. Они сидели на краю ванны. Стены были покрыты брызгами и потеками крови.
«Не многовато ли крови после убийства двоих детей, даже учитывая, что раны на их головах кровоточат как ненормальные? Может, такой след остается после каждого „повторного показа“? Это чертовски угнетает».
— Ребята, я вижу ваши отражения, знаю, что вы здесь.
Они смотрели на него, но только в зеркале. Касси казалась печальной, Стивен — упрямым.
«Прекрасно».
— Тварь, сидящая в подвале, хочет, чтобы я к ней присоединился. Она держит в заложниках Ли, чтоб я был послушным. Думаю, мы сможем победить ее, если один из вас поможет мне спасти Николаса.
Касси отвела взгляд. Стивен взял руку сестры, покоящуюся на его ноге, и переплел их пальцы. Он не смог бы более отчетливо сказать: «Моя», даже если бы произнес это вслух.
Тони считал время по ударам сердца. Он должен был убедить их, пока не начался следующий «повторный показ», в котором они участвовали.
— Если я не смогу спасти Ли… — «Попытайся снова». — Если он умрет, то и я вместе с ним. Вы, ребята, мертвы, поэтому должны признать, что живыми быть лучше. Живыми и вместе. Потому что он и я — мы не будем вместе, если умрем.
«Да. Какие „четкие“ формулировки! Возможно, пить сладкую воду было плохой идеей, поскольку теперь я не могу внятно изложить ни одной мысли.
Пришло время тяжелой артиллерии, волшебного слова».
— Пожалуйста…
— Если мы тебе поможем, то оно узнает, что у нас есть нечто большее, чем то существование, которое нам дозволено.
Тони обернулся. Касси сидела на краю ванны одна. Ее пальцы, обхватывавшие руку брата, растворялись в воздухе. Единственный глаз не отрываясь смотрел на Тони, умоляя понять.
— Если оно узнает, что мы все понимаем и осознаем…
— То снова убьет нас. — Теперь появился и Стивен. — Тварь отберет тот маленький кусочек жизни, который у нас есть. Ты этого хочешь? Раз мы мертвы, то уже не в счет, не то что живые?
«Да.
Нет.
Проклятье!»
— Если вы мертвы, тогда у вас уже нет жизни, так ведь?
Стивен прищурился и встал. Его вид впервые за ночь был угрожающим.
— Убирайся! — заявил мальчишка.
Тони вспомнил, каково было ощутить его мимолетное прикосновение к своему плечу, попятился к двери, поднял обе руки.
— Извини!
— Этого недостаточно. — Стивен резко остановился, его голова снова сместилась.
Касси встала, все еще держа ладонь брата. Их руки натянулись.
— Он прав, Стивен. То, что у нас есть, — это не жизнь.
— Ладно, пусть так. — Он поправил голову. — Но мы вместе и не должны это утратить. Я не могу рисковать потерять это! А ты?
— Мы не знаем, чем станем потом. Но если мы не поможем, то Ли наверняка умрет, да?
Тони кивнул и спросил:
— Оно же вас еще не заметило?
— Потому что мы оставались в нашем месте, — огрызнулся Стивен. — Здесь. Вдвоем.
— Ты раньше уже бродил по дому, и зло тебя не видело, — заметил Тони.
— Это было перед тем, как оно проснулось!
— Потом тоже.
— Нам повезло. Мы его чувствуем, знаем, что оно проснулось. Тварь тоже должна воспринимать нас.
— Почему?
Стивен не понял, нахмурился и пробубнил:
— Что?..
— Почему оно должно уметь то же, что вы? Монстр не способен перемещаться, а вы — запросто. Он не может ни с кем общаться напрямую, если только не захватит чью-нибудь задницу. Вы это делаете.
— Как оно может общаться с чьей-то задницей?
