Сергей Дубянский - Фантом
Когда первый взрыв восторга, и у встречающих, и у гостей прошел, Андрей, видимо, вспомнил и о ней, потому что все замолчали, уставив на Иру четыре пары глаз. Безоружно улыбнувшись, она развела руками, показывая, что все равно ничего не может им сказать, но тут высокая худая блондинка с густо подведенными глазами протянула руку и произнесла на чистом русском языке:
– Здравствуйте. Будьте, как дома, милости просим. Я правильно говорю? – и улыбнулась. Ира машинально пожала протянутую руку, а остальные дружно рассмеялись, – меня зовут Виолетта. Я – переводчица. Мы с Андреем работаем вместе…
После этой фразы Ира поняла, что все-таки при желании распознать иностранку в Виолетте можно – несмотря на совершенно правильное произношение и построение фраз, говорила она как-то замедленно, подбирая слова.
– Причем, единственная нормальная переводчица в Тыргу-Жиу, – подхватил Андрей.
– Ты преувеличиваешь, – Виолетта погрозила пальцем.
Потом Ира познакомилась с хозяином – Нику, которому на вид оказалось не больше тридцати. Коренастый, с обветренным лицом и черными, как у цыгана волосами. Он тут же начал что-то быстро объяснять, и Ире оставалось лишь глупо улыбаться и хлопать глазами, пока на помощь не пришла Виолетта.
– Нику говорит, что для каждого уже приготовлена комната. Там тепло и уютно. Можно пойти переодеться, а потом он всех приглашает к столу.
– Мне не во что переодеться, – Ира вздохнула, – мои вещи остались в машине у Андрея.
На секунду Виолетта задумалась, потом взяла ее за руку.
– Пойдем. Сейчас что-нибудь придумаем.
На втором этаже по обе стороны коридора располагались одинаковые деревянные двери. Виолетта открыла одну из них, и они оказались в комнате. У стены стояла деревянная кровать; рядом стол, стул; окно, заметенное снегом (поэтому, вне зависимости от времени суток, в комнате постоянно царил полумрак), и еще здесь было не просто жарко, а даже душно.
– Я пойду, принесу тебе какую-нибудь одежду, хорошо? – сказала Виолетта.
– Спасибо.
Дверь закрылась, и Ира осталась одна. Она не могла сказать, нравится ей здесь или нет. Все происходило настолько быстро и неожиданно, что она не успела осмыслить свои ощущения. В коридоре раздавались взрывы хохота, гортанные выкрики и топот, словно кто-то бегал взад-вперед. Ира со страхом подумала, что, наверное, зря сюда приехала. Андрей, как она поняла, будет заниматься Лючией. Виолетта?.. Ей она тоже, в принципе, совершенно не нужна, но теперь, запертая пургой, она все равно не могла никуда уйти отсюда.
Мокрая одежда прилипла к телу. Ире показалось, что от нее начинает подниматься пар, но Виолетта все-таки появилась минут, когда беготня и шум в коридоре уже стали стихать; посмотрела на Иру и воскликнула в ужасе:
– Снимай все немедленно! Ты что, хочешь получить… как это… женскую болезнь? – она бросила на кровать ворох одежды.
Ира несколько минут ждала, что Виолетта даст ей возможность переодеться, но та и не думала выходить.
– Ты куришь? – она уселась на стул, и тут же по комнате пополз кислый запах дрянных румынских сигарет.
– Курю, – Ира поняла, что здесь действуют какие-то другие правила приличия, и отвернувшись к окну, быстро разделась.
– А что у тебя с Андреем? – поинтересовалась Виолетта.
– Смотря, что ты хочешь знать? – Ира усмехнулась. Она догадывалась, что этот вопрос обязательно будет задан (да и момент выбран удачный – когда она стоит голая с трусами в руках), – пусть Лючия не беспокоится, отношения у нас деловые.
– Бизнес?
– Можно сказать, что бизнес, – Ира повернулась к Виолетте лицом, уже облаченная в широкие плащевые штаны и клетчатую рубаху, – ну, как?
– Хорошо. Вы с Оаной почти одинаковые. Пойдем, все ждут нас, – Виолетта потушила окурок и сложила в пакет мокрую Ирину одежду, – отдам посушить.
Они вышли в коридор. Ира по привычке ощупала дверь, в поисках замка.
– Здесь не закрываются – не от кого, – засмеялась Виолетта. Спускаясь вниз, они услышали громкую музыку, – иди, я сейчас.
Ира направилась к двери, на которую сначала не обратила внимания. Вошла и застыла на пороге, не поняв, куда попала – по всему помещению, как на дискотеке, метались разноцветные блики, отраженные в зеркальных вращающихся шарах. Еще через минуту слева она разглядела настоящую стойку с круглыми длинноногими табуретами и стенку с множеством бутылок. За сдвинутыми вместе столиками сидели люди. Она не сразу узнала их в другой одежде и сверкании огней, зато они узнали ее сразу.
– Здравствуй, Ира! – встретил ее разноголосый хор. (Видимо, Андрей успел отрепетировать приветствие).
Она вспомнила единственное слово, которое выучила сегодня утром, и громко сказала:
– Buna ziua.
Застолье взорвалось аплодисментами и дружными выкриками; все вскочили, задвигали стульями, освобождая ей место. Ира, покрасневшая от собственной смелости и довольная тем, как к этому отнеслись, уверенно пошла навстречу.
Однако внимания к ее персоне хватило лишь минут на пятнадцать, потом все увлеклись своими разговорами. Андрей с Лючией сидели на другом конце стола, поэтому она даже не могла спросить, о чем все они говорят и над чем смеются. Ей тоже налили рюмку, но тост, переводить не стали. Обидевшись, Ира не стала пить, а только отщипывала руками (как и все остальные) кусочки брынзы и жевала их с отсутствующим видом. Сидевший рядом Хори, иногда искоса поглядывал на нее, но он-то даже при всем желании не мог ей ничего сказать, а по другую сторону, судя по описанию Андрея, сидел молчаливый Джорджи – «зануда и трудоголик».
Наконец, вернулась Виолетта, причем, не одна – следом за ней шла красивая женщина с распущенными черными волосами, перехваченными красной лентой. В руках у нее был поднос с большими ломтями странного желтоватого хлеба. Далее шел Нику, несший целое блюдо ароматного дымящегося мяса. Потеснив мужа, Виолетта устроилась рядом с Ирой.
– Извини. Я помогала Оане. Тебе было не скучно?
– Не знаю. Все как-то ново… Жаль, я не знаю румынского.
– Он совсем не трудный, – Виолетта засмеялась, – гораздо легче русского.
Хори с приходом Виолетты тоже оживился.
– Хори спрашивает, пила ли ты когда-нибудь цуйку? – перевела Виолетта.
– Пила… в Бухаресте.
– О, Бухарест!.. Такой, как у Нику, там нет!.. Почему ты не выпила? – Виолетта коснулась Ириной рюмки.
– У нас не принято пить, когда не знаешь, за что.
Виолетта посмотрела на Андрея, и что-то выговорила ему по-румынски. Тот рассмеялся и поднял руки вверх.
– Я сказала ему, что он хам, – пояснила она Ире, – все пьют за то, что вам удалось пройти через пургу, и вы все-таки оказались здесь.
