Елена Усачева - Кошмар под Новый год
Стоявший на гребне горы белый всадник четко вырисовывался на фоне ненастного неба. Он был огромен, неподвижен и страшен. Его лицо срывал капюшон, но от взгляда его неразличимых в темноте глаз все равно нельзя было укрыться. Белый конь бил копытом, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Вот первый из тех, кто поднимался по склону, приблизился к всаднику.
– Иди со мной… – раздался властный голос.
Человек упал на колени, всплеснул руками, и вдруг из его рта начало выползать белое светящееся облачко. Оно становилось все больше, постепенно принимая очертания человеческой фигуры, и я поняла, что вижу его душу. Вот она отделилась от тела, поплыла в сторону белого всадника. Гигант шевельнулся, поманил ее рукой, а потом грубо схватил сияющее облачко, засунул его в пристегнутый к седлу мешок…
Они падали один за другим, как подкошенные, их неподвижные тела укрывал серебряный саван снега. Моя очередь неумолимо приближалась. Я хотела спрятаться, зарыться в сугроб, но пристальный взгляд всадника не отпускал меня ни на миг. Он видел и знал все, от него невозможно было сбежать.
Меня обогнал высокий мужчина, в котором я узнала Алекса, за ним проследовало несколько знакомых ребят из параллельного класса, Светка, Кристиан, продавщица из нашей булочной…
– Стоп! – решительно произнесла я, и впервые за все время этого жуткого путешествия, остановилась.
Здесь было какое-то противоречие, нестыковка, разрушавшая жуткую и величественную картину. Я пока не могла понять, в чем она заключалась, но сомнения помогали мне оставаться на месте. Сила, заставлявшая двигаться к белому всаднику, уже не могла полностью владеть моей волей.
– Думай, Яна, думай! – повторяла я, растирая заиндевевшие щеки. – Думай!
Кристиан, Светка Алекс… С этими людьми судьба свела меня совсем недавно, в год моего тринадцатилетия, а сейчас мне было только шесть. В тот год, когда мы отдыхали в горах, я знать не знала о своей старшей сестре или бесстрашном охотнике на вампиров! Но тогда, что они делали на этом заснеженном склоне, почему отдавали белому всаднику свои души?! Чем больше я пыталась понять, как это могло случиться, тем сильнее запутывалась…
– Все будет хорошо, Яночка. Все будет хорошо.
У моей мамы были длинные волосы, и выглядела она моложе, чем обычно. Она взяла одеяло, укрыла им свернувшуюся калачиком девчонку. Я не сразу сообразила, что эта пухленькая розовощекая девчоночка была мной. Одно дело рассматривать старые фотографии, запечатлевшие меня в шестилетнем возрасте, а другое – нос к носу столкнуться с собственной персоной. Впрочем, ни мама, ни Яна-маленькая меня не видели. На этот раз я была зрительницей, а не участницей произошедших почти семь лет назад событий.
– Ничего, – в комнату вошел отец. – Ребята говорят, что пробиться через эти завалы невозможно. Остается надеяться, что мы наладим связь.
– Кажется, Яна уснула.
Они вышли за дверь. Яна-маленькая приоткрыла глаза, осмотрелась. На ее пухленькой рожице не было и тени тревоги, похоже, она была вполне довольна жизнью. Вот она выскользнула из-под груды одеял, на цыпочках вышла в коридор, подкралась к широкой, спускавшейся на первый этаж лестнице.
– Даже пытаться не стоит! Это развлечение для самоубийц, – рослый, разрумянившийся на морозе мужчина, снял шапку, стряхнул с нее толстый слой снега. – Мы с Серегой и километра не прошли, когда поняли – это пустая затея.
– Еле вернулись, – заметил молчаливый, с ног до головы засыпанный снегом Серега. – Погода паршивая, хуже не придумаешь.
Я с удивлением смотрела на двух энергичных, полных жизни парней. В моих воспоминаниях они были мертвы. Их нашли неподалеку от турбазы, принесли в холл, положили прямо на пол… Я будто наяву видела их белые, засыпанные снегом лица, неподвижные, скованные морозом тела. Тем временем, живой и невредимый Серега, размотал шарф, поднял голову и заметил прятавшуюся на лестнице Яну.
– Привет, – он помахал рукой, улыбнулся.
– Привет, – заулыбалась беззубым ртом Яна-маленькая.
Внезапно идиллическую картинку заволокло туманом, и я увидела совсем иную сцену – лежавшего на полу мертвеца, который звал за собой маленькую испуганную девочку. Усилие воли помогло избавиться от отвратительного видения. А Яна, тем временем, быстренько сбежала по лестнице и ни кем не замеченная выбралась из дома. Она мурлыкала под нос какую-то песенку, с любопытством озиралась по сторонам. По сравнению с прошлым видением, окружавший турбазу пейзаж немного изменился – теперь он выглядел не так зловеще, да и снега вокруг оказалось намного меньше. Но самое главное – исчезли таинственные ледяные шары – вестники бед и несчастий, так пугавшие меня в последнее время.
Яна обошла дом, задрала голову, с интересом рассматривая украшавшие водосточную трубу сосульки. Потом ее взгляд скользнул вниз, остановился на покрывавшей землю корке льда. Надо сказать, я частенько видела у нашего подъезда такие неровные, бугристые натеки льда, маленькие «сталагмиты», образовавшиеся во время таянья сосулек. Они не производили на меня никакого впечатления, а вот маленькую Яну эти блестящие прозрачные бугорки просто потрясли. Она долго рассматривала их, трогала руками. Наблюдая за ней, я неожиданно поняла, что бугристая корка здорово смахивает на груду ледяных шариков, тех самых шариков, что доводили меня до нервной дрожи. Но на лице Яны-маленькой не было испуга, наоборот, неожиданная находка ей очень даже понравилась.
Погода начала портиться. Поднялся ветер, бросил в лицо первые пригоршни снежинок. Яне пора было возвращаться домой, но эту глупую, бестолковую девчонку охватила тяга к перемене мест. Оставив в покое ледяные «шарики», она отправилась на поиски новых приключений. Я понимала, что такие похождения добром не кончатся, но ничего не могла сделать – шустрая малолетка не видела и не слышала меня. Развернувшись, она двинулась вперед, проваливаясь по пояс в сугробы и спотыкаясь почти на каждом шагу.
Метель усиливалась, скрывая от глаз находившиеся поблизости предметы. Почувствовав неладное, Яна захотела вернуться к турбазе, но не сумела сориентироваться в этой белой круговерти, и пошла прямо в противоположную сторону. На этом толстощеком личике уже не было безмятежного выражения, только теперь Яна поняла, в какую историю вляпалась.
– Яна! Яна! – выйдя на крыльцо, крикнула мама. – Неужели она вышла на улицу?
– Только этого не хватало! – нахмурил брови отец. – Яна, где ты?!
Но маленькая Яна не откликалась. Она поняла, что заблудилась и теперь совершенно не представляла, как ей быть дальше. Она размазывала по щекам холодные слезы, звала маму, продолжая двигаться в неизвестном направлении. Становилось все холоднее и холоднее. Потом эта глупая, легкомысленная девчонка остановилась, села в рыхлый, глубокий снег, заревела во весь голос…
