Юрий Леж - Леж Юрий
Было в этом смешливом признании что-то этакое... заученное, нарочито бодрое и - одновременно искреннее, идущее от души. Голицын уловил и то, и другое... покачал головой, подыскивая, чтобы такое сказать в ответ, но так и не нашел нужных слов, кивнул вновь на папочку и спросил:
- А своими словами результаты химического анализа можно изложить?
-Своими словами совсем уж просто выходит, ваше превосходительство, - серьезно сказал Синельников. - Синтетический опий, практически не отличающийся от натурального. С различными примесями...
Поручик замолчал, выдерживая паузу, дожидаясь очередного вопроса от генерала, который, ясное дело, был не вполне в курсе наркотических тонкостей, но - Голицын промолчал, вызывая "нарка" на дальнейшую откровенность.
- Не делают такого у нас... Конечно, вон, кокаин наловчились синтетический гнать, - продолжил Синельников. - Но - опий... в лабораторных условиях делали, конечно, но все-таки ж не опий, а морфий и героин. Опий-сырец, как, к примеру, железную руду, смысла-то нет синтезировать. Если делать, то уж конечный продукт - чугун, сталь. Ну, или вот по нашим делам - морфий, героин. Вот только удовольствие это оказалось шибко затратным, ну, дороговато выходит, если в лаборатории. Просто мак вырастить, перегнать в опиум и дальше в морфий, героин... при всех затратах на транспортировку, при всех полицейских рисках... дешевле в сотни раз выходит.
А тут - синтетический сырец, да еще и не в лаборатории, в граммах, а, как оказалось, на рынке, десятками кило. Нонсенс. Вот потому и ругался на меня господин Варенцов, что решил сперва, мол, розыгрыш это какой-то неудачный. Да, и еще... там, в пробе, среди примесей огромный процент иридия оказался. Ну, то есть, процента там десятые доли, но металл такой, что его на Земле поискать еще... а тут - в простом, казалось бы, опии, такое количество... То ли при синтезе этот иридий использовался, как катализатор, то ли еще каким образом он в наркоту попал - непонятно".
- Ваш вывод? - неожиданно вновь перешел на "вы" Голицын, понявший, что говорить о своем неожиданном открытии поручик может часами вовсе не потому, что по природе такой он человек говорливый, а из простого желания ввести постороннего человека в курс дела получше, посвящая в конкретные детали.
- Ох, лучше бы вы не спрашивали, - недовольно поморщился Синельников, открыто уже пренебрегая жандармским этикетом. - Вот я своему начальству выводы сказал, а меня - к вам отправили...
И снова поручик попытался взять паузу и опять ему не удалось перемолчать Голицына. Генерал категорически не желал задавать ненужных, наводящих или риторических вопросов, которые так любит задавать всякое начальство.
- Неземной это опий, - пожав плечами, все-таки высказался поручик. - Кто и как его делал - сказать не берусь, но не на Земле. Или, во всяком случае, не люди. По всему так выходит. И химсостав опия - последняя, можно сказать, капля в подтверждение.
- Значит, неопознанный никем поставщик, небольшой объем наркотиков, их синтетичность...
Голицын так же, как перед этим делал его собеседник, взял паузу, пользуясь своим генеральским положением, ведь не отвечать высокому начальству нельзя.
- ...конечно, надо бы проработать потребителей, конечную, так сказать, станцию, - продолжил Синельников. - У нашего Департамента на такое ни сил, ни времени не найдется, а главное, желания с такими людишками разбираться, разве что - ну очень высокие чины среди них будут. Но - сомневаюсь я. А вот в том, что среди потребителей людишки очень и очень странные найдутся - уверен. Ну, это, если, конечно, как следует покопать...
- Значит, мысли о дальнейшем расследовании у тебя есть, остается только набросать план оперативных мероприятий и приступить к выполнению? - пытливо глянул на заерзавшего после таких слов на своем месте поручика Голицын.
- Это... вы меня что ж, к себе в Департамент вербуете? - все-таки решился спросить Синельников после минутного раздумья. - Так я не подхожу к вам... по моральному облику...
Генерал засмеялся, понимая, что хочет сказать жандарм. Среди прочих функций Особый Департамент занимался и внутренней контрразведкой, приглядывая за всеми работниками Жандармского Корпуса. И брать из другого Департамента на службу не раз и не два проштрафившегося по пьяному делу, засидевшегося в поручиках простого оперативника выглядело бы нонсенсом.
- Меня твой моральный облик не волнует, - твердо ответил Голицын. - И тебя я не вербую, и шпионить за своими товарищами не заставляю. Всего лишь - временно прикомандировываю, на период расследования дела о синтетическом опии. Я, поручик, без малого десяток лет в оперативниках прослужил, понимаю, что тебе сейчас легче всех работать по этому делу будет. И - плодотворнее.
Не сдержался все-таки генерал, похвастался перед низшим чином своими заслугами, но получилось, как бы, и по делу.
-... так что - иди сразу во второе отделение, это третья комната по коридору направо, представишься капитану Яшину, он пока там исполняет обязанности начальника. У них сейчас парочка столов свободных найдется. Посидишь до вечера, напишешь план мероприятий, а с утра - снова сюда, решим, что и кто конкретно будет делать по этому плану. Понятно?
- Так точно, ваше превосходительство! - вскочил со своего места уже по-военному и без всякой нарочитости Синельников. - Разрешите исполнять?
- Действуй, поручик, и - особо так ни с кем не советуйся и подробностями дела не делись... у нас это не принято.
"Вот дела-то... из огня, да в полымя, - подумал бывший теперь уже "нарк", шагая через генеральскую приемную на выход. - Эх, не зря говорят по Корпусу, что Голицын - штучка еще та, моментально во всем разбирается... Жаль только, ребята в Департаменте могут не так понять... да это уж не от меня зависит, как поймут, так и поймут... а вот у меня теперь руки-то совсем развязаны, что захочу по делу этому - всё возможно будет, хоть Патриарха допрашивай. Правда, в таких вот случаях говорят не "допрашивай", а "побеседуй", но суть не меняется от названия... Хоть в этом повезло".
И выпроводивший поручика из своего кабинета Голицын размышлял в том же направлении: "Удачно день начался, однако. С хорошего. Синельников этот, если б не пил горькую, давно в майорах ходил бы, есть у него и хватка, и ум. Как он сумел разобраться с опием... вот пусть теперь этот ум на пользу Особого Департамента потрудится..."
- Ваше превосходительство! Дневная почта, - в дверях кабинета вновь возник референт, но в этот раз не задержался надолго.
Мимо него, решительно оттесняя чуть замешкавшегося мужчину, в кабинет прошла совсем молоденькая девчушка лет двадцати, не более, стройненькая, курносая и улыбчивая. Одна из младших секретарей по имени Катерина всё чаще и чаще носила генералу скапливающиеся трижды в день бумаги: шифрограммы, докладные записки, распоряжения руководства, сводки происшествий, обзоры прессы. Чем уж она так влияла на генерала, никто не мог понять, но подружки-сослуживицы, и не только они, приметили, что у Голицына, после появления в его кабинете Катерины, всегда улучшается настроение, и с недавних пор использовали природное обаяние девушки в собственных, не всегда бескорыстных целях.
