Клайв Баркер - Имаджика: Пятый Доминион
— Я сплю или нет? — Он открыл глаза и приподнялся, ухватившись за полу шубы Пая. — Я проснулся?
— Да.
— Слава Богу! Слава Богу! А я-то уже думал, что замерзну до смерти.
Он снова уронил голову на постель. Костер горел, пожирая мех, и он чувствовал, как его тепло согревает лицо и тело. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться в значении этого обстоятельства. Потом он снова приподнялся и понял, что он гол, гол и покрыт шкурами.
— Я не проснулся, — сказал он. — Проклятье! Я все еще сплю!
Пай снял с костра кувшин с пастушьим напитком и налил чашку.
— Тебе это вовсе не приснилось, — сказал мистиф, передавая чашку Миляге. — Ты действительно отправился на ледник и был очень близок к тому, чтобы не вернуться обратно.
Миляга взял чашку израненными пальцами.
— Я, наверное, сошел с ума, — сказал он. — Я помню, как я подумал: это мне только снится, а потом я снял шубу и одежду… какого черта я это сделал? — Он еще помнил, как он пробивался сквозь снег и дошел до ледника. Он помнил боль, помнил трескавшийся лед, но все отодвинулось куда-то так далеко, что оказалось за пределами досягаемости. Пай прочитал его недоуменный взгляд.
— Не пытайся вспомнить сейчас, — заметил мистиф. — Когда настанет время, оно придет само. Стоит перестараться, и сердце не выдержит. Тебе надо еще немного поспать.
— Мне не нравится спать, — ответил Миляга. — Это слишком похоже на смерть.
— Я буду здесь, — сказал ему Пай. — Твое тело нуждается в отдыхе. Так пусть же оно получит, что хочет.
Мистиф нагрел рубашку Миляги у костра и теперь помог ему надеть ее. Это оказалось трудным и деликатным делом. Милягины суставы уже начинали распухать. Однако штаны он натянул без помощи Пая на ноги, которые представляли собой сплошную массу синяков и ссадин.
— Чем бы я там ни занимался, — заметил Миляга, — я превратил себя в приличную отбивную.
— На тебе все быстро заживает, — сказал Пай. Это было правдой, хотя Миляга и не мог припомнить, чтобы он говорил об этом мистифу. — Ложись. Я разбужу тебя, когда будет светло.
Миляга опустил голову на небольшой холмик шкур, который Пай приспособил ему вместо, подушки, и позволил мистифу укрыть его своей шубой.
— Пусть тебе приснится, что ты спишь, — сказал Пай, положив руку на лицо Миляги. — И просыпайся по-настоящему.
2
Когда Пай разбудил его (ему показалось, что он спал каких-нибудь несколько минут), небо, видневшееся между скал, было по-прежнему темным, но это была темнота снеговых облаков, а не фиолетово-черный цвет джокалайлауской ночи. Он приподнялся, чувствуя боль в каждой косточке.
— Я бы убил кого угодно за чашечку кофе, — сказал он, сопротивляясь желанию потянуться, так как это было бы пыткой для суставов. — И за подогретый хлеб с шоколадом.
— Если этого нет в Изорддеррексе, мы сами что-нибудь придумаем, — сказал Пай.
— Ты не сварил питье?
— Нечем развести костер.
— А как погода?
— И не спрашивай.
— Что, такая плохая?
— Надо двигаться. Чем толще становится снег, тем труднее нам будет найти перевал.
Они разбудили доки, который открыто выразил недовольство тем, что на завтрак вместо сена ему предлагают ободряющие слова, и, погрузив мясо, приготовленное Паем вчера, оставили убежище и двинулись в снежную мглу. Между ними состоялся короткий спор по поводу того, должны ли они ехать на доки. Пай настаивал, что Миляга, учитывая его теперешнее состояние, должен сесть в седло, а тот возражал, что, возможно, если они попадут в более трудную ситуацию, доки придется тащить их обоих и они должны поберечь оставшиеся у животного силы на крайний случай. Но вскоре он стал спотыкаться в снегу, который местами был по пояс. Его организм, хотя отчасти и подбодренный сном, явно был слишком слаб для возложенной на него задачи.
— Если ты сядешь На доки, мы будем быстрее продвигаться вперед, — сказал ему Пай.
Долго уговаривать Милягу не потребовалось, и он переместился в седло. Усталость его была столь велика, что сидеть прямо, выдерживая порывы ветра, ему было не под силу, и поэтому он распластался на хребте животного. Лишь иногда он приподнимался из этого положения, чтобы лишний раз убедиться, что вокруг мало что изменилось.
— Тебе не кажется, что мы должны уже быть на перевале? — спросил он у Пая после очередного осмотра местности, и выражение лица мистифа послужило ему ответом. Они сбились с пути. Миляга сел прямо и, морщась от бьющего в лицо ветра, огляделся. Мир был белым по всем направлениям, кроме них самих, но и они постепенно стирались на белом фоне, по мере того как лед намерзал на их шубы, а снежный покров, сквозь который они пробивались, делался все толще. До этого момента, каким бы трудным ни становилось путешествие, ему не приходило в голову рассматривать возможность поражения. Он был самым ярым приверженцем своей благой вести об их неуничтожимости. Но в настоящий момент такая уверенность казалась самообманом. Белый мир сдерет с них все краски, чтобы добраться до нетронутой белизны их костей.
Он протянул руку, чтобы опереться о плечо Пая, но неправильно оценил расстояние и соскользнул вниз. Неожиданно избавившись от ноши, доки осел, его передние ноги подогнулись. Если бы Пай не успел вовремя вытащить Милягу, туша животного могла бы раздавить его в лепешку. Откинув назад капюшон и вытряхивая забившийся туда снег, он поднялся на ноги и встретился глазами с утомленным взглядом Пая.
— Я думал, что веду нас правильной дорогой… — сказал мистиф.
— Ну конечно же, ты вел нас правильно.
— Но мы каким-то образом пропустили перевал. Склон становится круче. Я не знаю, где мы, Миляга.
— В беде — вот где, и мы слишком устали, чтобы придумать, как нам из нее выпутаться. Нам надо отдохнуть.
— Где?
— Здесь, — сказал Миляга, — Этот буран не может длиться вечно. Запасы снега на небе ограничены, и в большинстве они уже израсходованы, правильно? Так что нам надо только продержаться до того времени, как буря кончится, и тогда мы увидим, где находимся…
— А если это будет ночь? Мы замерзнем, друг мой.
— Ты можешь предложить какой-то другой выход? — сказал Миляга. — Если мы двинемся дальше, мы загубим зверя, а возможно, и самих себя. Мы запросто можем провалиться в ущелье, не заметив его. Но если мы останемся здесь… вместе… то, может быть, у нас и будет шанс.
— Я был уверен, что знаю, в каком направлении надо идти.
— Может быть, так оно и было. Может быть, когда буря кончится, мы увидим, что мы уже на другой стороне горы, — Миляга положил руки Паю на плечи и обнял его за шею. — У нас нет выбора, — сказал он медленно.
