Светлана Ольшевская - Маска демона
– Там Скворцовой плохо!
Учительница оторвалась от проверки тетрадей и поспешила в коридор. Я в числе прочих выбежал вслед за ней и увидел в углу коридора Алину, поддерживаемую под руки двумя подружками. Она была бледнее мела и едва держалась на ногах.
– Что с тобой? Ты упала? Или тебя ударили? – подскочила учительница.
– Нет, все нормально, – еле слышно произнесла Алина и еще несколько раз монотонно повторила: – Нормально. Нормально. Нормально…
– Она не падала! – сказал кто-то из ребят, столпившихся рядом.
– И никто ее не бил!
– Ага, шла себе, а потом вдруг бац – и села на пол!
Я нашел взглядом Караваеву. Та спокойно стояла за спинами ребят с самым скромным видом…
Скворцову отвели в медпункт, а потом в сопровождении медсестры – домой. По словам последней, причина недомогания Алины была в резко понизившемся давлении.
Глава V
Тайна, известная Илоне
В тот день, придя домой, я не находил себе места, возвращаясь мысленно к заброшенной конторе. За суетой последних дней те события в памяти уже стали частично стираться, как это бывает с кошмарными снами, а найденная в тайнике коробочка благополучно пылилась теперь в нижнем ящике моего стола. И я подумал – а что, если все же показать ее Косте с Борей и рассказать им все без утайки? Может, тогда они образумятся, поймут, что с Караваевой происходит что-то нехорошее.
В считаные минуты я собрался, сунул коробочку в карман куртки и позвонил Косте.
– Алло? – раздался в трубке его недовольный голос. Похоже, я отвлек приятеля от важного дела.
– Алло, Костя, можно, я сейчас к тебе зайду?
– Зачем? – так же недовольно поинтересовался мой друг. Это было странно – мы с Костей с детства ходили друг к другу в гости, и особых причин для этого не требовалось. Вопрос, можно ли зайти, задавался исключительно из-за родителей, которые не всегда были рады гостям. И вот нате! Хотя, возможно, он чем-то сильно занят?
– Ну… поговорить хотелось бы, – пробормотал я.
– О чем? – совсем уже сердито осведомился Костя.
– Я хочу забрать свою готовальню, – нашел я причину. Дело в том, что недели три назад я действительно забыл у Кости готовальню, но у меня их имелось несколько, и я дома взял другую, а эта так и валялась у него. – Можно? Или ты чем-то очень важным занят?
– Ну, приди возьми, – равнодушно ответил он и положил трубку.
Когда я пришел, Костя молча открыл мне дверь и пошел в свою комнату. Я проследовал за ним и, к своему удивлению, увидел там Борьку. На столе стояли пустые кружки от чая и валялись фантики от конфет.
Не успел я перешагнуть порог комнаты, как Костя выдвинул ящик стола, выхватил оттуда мою готовальню и ткнул мне в руки. После чего плюхнулся на диванчик рядом с Борей и, как ни в чем не бывало, продолжил с ним разговор, не обращая больше на меня внимания. Что до Бори, то он даже не глянул в мою сторону. Я так и стоял в дверях, не зная, как мне быть, а мои друзья между тем вели беседу – так рьяные фанаты обсуждают своего кумира. Они говорили о Машке.
– Костя, Боря! – наконец прервал я их увлеченный разговор. – Вы больше не желаете со мной общаться? Я вас чем-то обидел?
– Да нет, – пожал плечами Костя. – Только о чем с тобой говорить?
Я постоял еще немного и вышел из квартиры, так ничего им и не рассказав. Было совершенно понятно, что они не станут меня слушать.
Спустился по лестнице, шагнул на протоптанную в снегу дорожку между клумбами. Возле дома светил фонарь, и в его лучах искрился снег. Было тихо. Неожиданно странный звук донесся до меня. Оглядевшись по сторонам, я увидел у угла дома невысокую темную фигурку. Это была Илона Скворцова, она стояла ко мне спиной и плакала.
– Илонка? – В два прыжка я оказался рядом, немного ее напугав. – Что случилось?
Она резко обернулась:
– Не твое дело!
– Может, и не мое, но мне сейчас самому впору плакать, – покачал головой я. И спросил сочувственно: – Небось, из-за Кости?
– Ага, – всхлипнула Илона. – Я-то думала, что он… что я ему нравлюсь, а оказалось, он тоже бегает за этой дурой Караваевой!
Ей явно надо было кому-то выговориться, и, видимо, она сочла меня достойной кандидатурой. Что ж, я ее понимал.
– Ну, Караваеву дурой не назовешь, напротив, она стала слишком уж умной, – ответил я. – Это ребята ведут себя как идиоты. Но, думаю, такое долго длиться не может и скоро пройдет…
– Не как идиоты, а самые настоящие идиоты! Я зашла сейчас к нему, а он… – глаза ее снова наполнились слезами, – он даже разговаривать со мной не захотел!
– Со мной тоже. Хотя я ничего плохого ему не сделал.
– Совсем чокнулись все с этой Машкой! И ладно бы с Машкой, а то ведь это не она, не она! – истошно закричала Илона. – Не она!
Я застыл как вкопанный. Илона повторяла слова девчонки из моего сна, который я не воспринял всерьез и уже почти забыл. В памяти сразу всплыли большие серые глаза и тонкая полупрозрачная рука на камне…
– Тише, тише, Илона! – я прижал палец к губам. – Ты действительно считаешь, что Машка – на самом деле не Машка?
– Да! Понимаю, что звучит невероятно, но я могла бы это доказать. А он не стал меня слушать…
– Что ты знаешь, скажи!
Илона сразу перестала плакать и сузила глаза:
– Я ходила за ней, я видела… Можешь и ты увидеть, если подождешь еще немножко.
– Хорошо, я подожду, а что должно произойти?
– Увидишь. Я хочу, чтобы ты именно увидел, а то можешь не поверить ни словам, ни записи. Надеюсь, ты не влюблен в Караваеву?
– Я? Нет, конечно!
– Хорошо, что хоть тебя эта зараза обошла стороной, – вздохнула Илона.
Я ничего не ответил. Зная причину Машкиного преображения чуть лучше остальных, я легко уберегся от «заразы», но рассказывать об этом не спешил. Вместо этого спросил:
– Постой, о какой записи ты сейчас говорила?
– Да есть тут у меня одна запись на мобильнике. Потом покажу, сейчас уже некогда.
Двор дома, где жили Костя и Илона, был обнесен невысоким редким заборчиком, поставленным скорее для красоты, чем для защиты от непрошеных гостей. Широкая калитка всегда была распахнута, но посторонние здесь появлялись редко из-за уединенности: дом стоял в конце длинной улицы, на небольшом расстоянии от остальных домов, что называется, на отшибе. Илона подошла к калитке и осторожно выглянула наружу, в сторону улицы.
– Я ее случайно увидела, окно моей комнаты это позволяет.
– Кого увидела, Машку?
– Ну, если это можно назвать Машкой, то да, – упавшим голосом проговорила Илона и резко отпрянула.
Я втянул голову в плечи, подошел к калитке и на секунду выглянул.
По безлюдной улице вдоль заборов к нам приближалась одинокая фигурка, в темноте невозможно было разобрать подробности. Илона присела за заснеженным кустом у забора, я притаился рядом.
