Емельян Аввакумов - Завещание вурдалака
– Раскусила? В каком смысле? Катя отвела взгляд, уставилась куда-то в угол. Казалось, она взвешивает слова, прежде чем ответить на вопрос своего собеседника.
– Понимаете, Павел, – наконец решилась она. – Матвей был намного старше Анны. У него до войны уже была семья.
– Мне говорили. Лет пятнадцать, а то и двадцать у них с моей бабкой была разница. И что в этом позорного? От кого он прятался в глуши? Город у вас небольшой, все как на ладони.
– А вот представьте: пятнадцать или двадцать лет разницы плюс немецкий концлагерь плюс ранение и контузия, потом наши места не столь отдаленные… Человек после таких испытаний должен стариком выглядеть.
– А Матвей?
– А Матвей такой же, каким и до войны был. Статный, сильный, ни одного седого волоса. Люди поражались, как он сохранился, а Карасева сразу сообразила, в чем секрет его молодости.
– И в чем же?
– Ну, как? – Брови Кати изумленно поползли вверх. – Вы же только сегодня читали про упырей… Кто пьет кровь живого человека, тому передается чужая жизнь и чужая молодость, так и Матвей.
Павел откинулся на спинку стула.
– И вы в это верите? Вы же образованный человек, Катя!
– Не верила. До тех пор, пока с документами не ознакомилась. Да и что вокруг делается, вижу, не слепая.
– Вы хотите сказать, что Матвей продал душу дьяволу?
– Дьяволу, черту, Вельзевулу, Воланду… Слов много, а смысл один. Важно, что ваша бабушка это поняла.
– И Матвей, как я догадываюсь, стал ее врагом? – уточнил Павел.
– Сказать, что они открыто враждовали, нельзя. Но втайне…
– В чем это выражалось?
– Например, вашей бабушке неоднократно предлагали сотрудничество спецслужбы. Она иногда соглашалась, иногда нет.
– В этом, мне кажется, нет ничего зазорного, – пожал плечами Ткачев. – На Западе многие так поступают. Если человек обладает сверхспособностями, естественно, что государство стремится использовать его дар в своих интересах.
– Это хорошо, если цели у государства благие, – отозвалась Катя. – А если нет…
– Ее склоняли к доносам на клиентов?
– Это далеко не самое страшное, – усмехнулась девушка. – Анна Карасева умела насылать порчу. Ее пытались заставить устранять очень высокопоставленных персон. Но она отказалась.
– Что ж, достойно уважения, – не удержался от комментария Павел.
– Ее многие уважали, хотя толком никто не знал, куда ее возили по ночам. Думали, что лечить городское руководство. Когда же Карасева заартачилась, там, наверху, обратились к Матвею.
– И он оказался более предприимчивым?
– И насколько! Вероятно, ему не хватало лишь старта, некоего толчка. Скоро Сабуров в такие генералы вышел, что у кого угодно бы дух захватило. Хотя чинов официальных не имел, шитый золотом мундир или там ордена за заслуги не носил. Карасева пыталась по-своему противостоять ему, но куда там. На его стороне стояла огромная государственная машина… В общем, в итоге он натравил кого надо на Карасеву. Ломать ее начали с детей…
– Да, мои родители погибли во время автомобильной аварии…
– Похоже, авария эта была не случайной. Однако, несмотря на горе, Анна Антиповна не сдалась. Тогда Матвей взялся за нее как следует.
«Выходит, именно этому человеку я обязан тем, что остался сиротой и вырос в чужой стране, – подумал Павел и тут же сам себя оборвал: – Вот это да! Как быстро я стал называть Англию чужой страной! А ведь еще не далее как два дня назад… Ладно, проехали. Надо со здешними парадоксами быстрей кончать – и к родным пенатам…»
– Что же произошло потом? – спросил он у Кати.
– Ничего. Карасева бесследно исчезла. Куда – неизвестно. Да ее особенно никто и не искал…
– А Матвей?
– Он еще долго жил в городе. Такой же молодой и холостой.
– Неужели не женился? – не поверил Ткачев. – Вроде мужчины в цене после войны были.
– Мужчины всегда в цене, – обворожительно улыбнулась Катя, и Павел с удовольствием отметил про себя, что зубки у нее ровные, а на щеках, когда она улыбается, появляются очень даже симпатичные ямочки. – Но вы правы. Матвей себе подругу жизни так и не выбрал. Он вообще жил очень уединенно. Детей у него тоже не было, даже от первого брака. И вот тут-то мы и доходим до самого интересного.
– Ого! Еще интереснее, чем было?
– Думаю, да. Матвей взял из детдома приемного ребенка. Не знаю, тоска его заела или он кому-то дар свой темный уже тогда захотел передать… Упорен в этом был, говорят, просто жуть. Все бумаги собрал, все разрешения. Чтобы официально было. Приглядывался к детям долго. Воспитатели рассказывали, придет, сядет в углу – и молча исподлобья наблюдает.
– И кого же он в итоге выбрал?
– Девчонку одну, сироту. Матвей удочерил ее, обучил всему, что знал, и умер.
– Как же он умер? Он же не мог умереть обычной человеческой смертью, вы мне сами только что сказали! – удивился Павел.
– О, это отдельная история, – усмехнулась Катя, поднимаясь со стула и глядя, как Павел расплачивается за обед. – Пошли, на обратном пути расскажу.
Ткачев спрятал бумажник, распахнул перед девушкой дверь и пропустил Катю вперед, не без удовольствия отметив крайне соблазнительные особенности стройной фигурки – тонкую талию, лебединую шею…
– Так вот, Павел, завершая наш экскурс в историю города Глинска, – бодро сказала Катя, шагая по разогретому полуденным солнцем тротуару, – скажу вам, что умер Матвеи очень интересно.
– Я весь внимание.
– Дело в том, что между вашей бабушкой и Матвеем не так все просто было.
– Я понимаю…
– Нет, я о другом. Думаю, у Карасевой было что-то, что Матвей страстно стремился заполучить и ради этого не остановился бы ни перед чем… Нашли же Матвея в лесу – упал в волчью яму, прямо на острые колья, которые торчали на дне. В кармане у него была найдена то ли записка, то ли карта с точным указанием этой волчьей ямы, причем написанная явно не им. Никаких других улик не нашли, потому произошедшее сочли несчастным случаем и дело закрыли.
– И что же в этой смерти странного?
– А то, что записка была написана рукой вашей бабушки, Анны Антиповны Карасевой, и колья на дне этой ямы были сделаны не из дуба или там ольхи, а из осины.
– А это откуда известно?
– Из протокола. А насчет осины – я сама туда ходила. Яма эта там до сих пор есть. Сгнило все, конечно, но кое-какие следы сохранились. Павел присвистнул.
– Так вы хотите сказать…
– Да, именно это и хочу. Яма была западней. Анна Антиповна точно все рассчитала. Она знала, что Матвей будет искать вещь, принадлежащую ей, и оставила карту или схему того, где она спрятана. Карту, как водится, поместила в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца и так далее, чтобы Матвей, добыв карту, поверил что она настоящая. По крайней мере я бы именно так поступила.
