Сергей Дубянский - Госпожа Клио. Заходящее солнце
– Здорово, – Женя подошел к луне, размытым шаром повисшей над одиноким плотом, который замер в спокойной желтоватой воде. Наверное, это было озеро; мертвое озеро и пустой плот. По крайней мере, так казалось с берега.
– Вам, правда, нравится?
– Знаешь, – Женя не нашел однозначного ответа, – я иногда хожу через сквер, где стоят местные художники, но ничего подобного не видел.
– Там такого и быть не может, – Вика покачала головой, – там сплошная халтура. Они проецируют на холст слайды, а потом раскрашивают, – она заслужила право на этот снисходительный тон, являясь частью дома с такими(!) картинами.
– Да?.. – Женя по-новому посмотрел на хозяйку. Ему и в голову не приходило, что разговор может перейти на искусство, – а муж у тебя кто?
– Бизнесмен, но я не лезу в его дела – мы так договорились. Все, пойдемте обратно, – она поежилась, будто ветер с гор добрался и до нее.
– А снаружи дом кажется больше, – заметил Женя.
– Все правильно. Там есть еще три комнаты.
– И что в них, если не секрет?
– Ничего секретного, но это отдельная история. Если хотите, расскажу. А сейчас идемте, а то Танюшку бросили. Она уж, небось, стол накрыла.
Пока они шли обратно, Женя совсем потерялся среди многочисленных дверей, которые Вика открывала и тут же закрывала, создавая иллюзию лабиринта.
– А почему все комнаты проходные? Разве это удобно?
– Нет, но дом старый, и мы приспосабливались к прежней планировке. Игорь тут, конечно, многое достроил…
– Старый?..
– Не похоже? – Вика снова засмеялась, – тут фундаменту лет сто – потому мы и второй этаж не решились надстраивать.
Неожиданно они оказались рядом со знакомым зеркалом, и через открытую дверь было видно, как Таня раскладывает вилки.
– И где вы ходите? – она подняла голову.
– Могу я хоть раз уединиться с чужим мужчиной? – Вика хитро подмигнула, предлагая Жене поддержать игру, но его мысли были заняты равнинами, которые ломаясь, словно глиняные черепки, превращаясь в неприступные скалы; скалы тут же прорастали буйной растительностью, теряя грозные очертания, и все это река уносила в жуткое серое море…
– Чего это с ним? – испугалась Вика, – мы в «замри» играем?
– Не обращай внимания, – Таня махнула рукой, – он же писатель. Ему мысль пришла, и он ее думает. Жень! – она дернула его за руку, – очнись! Ты ж сам сказал, что у тебя отпуск.
– А, ну да… – видения свернулись в крохотный черный клубок, который со свистом устремился к горизонту и пропал, оставив взамен двух девушек, не имевших к нему никакого отношения; и еще стол с салатами, тарелкой истекающего прозрачным соком мяса и разнокалиберными бутылками.
– Жень, вы меня не пугайте, – успокоившись, Вика отодвинула стул, – лучше садитесь.
– Это я так, задумался, – Женя улыбнулся, – просто когда я смотрел картины, мне показалось все это удивительно знакомым, но я же точно знаю, что никогда ничего подобного не мог видеть. Интересно, да? – ему никто не ответил, и пришлось беседовать с самим собой, – мне стало страшно. Как бы это сказать?.. Страшно ни того, что из-за куста выскочит зверь, а страшно устоявшегося в своем единстве враждебного мира… вы понимаете?..
– Нет, – честно призналась Вика.
– Ну и ладно, – Женя вздохнул, решив, что возникшее мимолетное чувство еще очень далеко от того состояния, когда его можно выразить словами.
– Жень, наливай, – Таня уселась с ним рядом, – Вика персонально тебе купила самой дорогой водки, так что цени. Слушай, а почему ты считаешь, что мир враждебен? – вдруг спросила она – наверное, для бухгалтера каждый вопрос обязан иметь четкий ответ, причем, все ответы должны еще и корреспондироваться между собой, как счета в балансе, – люди несовершенны, а мир совершенен, иначе б не просуществовал тысячелетия…
– Может, хватит? – Вика подняла бокал, – вы и наедине проводите время в умных беседах?
– Не всегда, – Таня засмеялась, сбрасывая мантию магистра всех наук, – правда, милый?
Женя кивнул, хотя в данный момент любое времяпрепровождение казалось жутко примитивным, в сравнении с тем, что на мгновение открылось ему через «окна» в стенах зала.
– Вик, – спросил он, – а кто это рисовал?
– Сейчас расскажу.
Пока Вика собиралась с мыслями, Женя успел осушить пузатую, как бочонок, рюмку водки, а Таня принялась жевать, смакуя каждый кусочек и демонстративно ожидая, когда кто-нибудь похвалит ее кулинарные таланты, но так и не дождалась.
– Это перуанские пейзажи, – Вика сделала глоток, наблюдая за произведенным эффектом.
Женя, и правда, замер с открытым ртом и поднесенной к нему вилкой. Скорее, он ожидал услышать, что все это находится где-то на Луне, но название «Перу» звучало очень реально, и в то же время являлось недоступным, как та же Луна. И как связать это воедино?..
– Берег – это залив Гуаякиль, – продолжала Вика, – горы вдали – Кордильеры. Они преграждают путь влажным ветрам с востока, поэтому там пустыня.
– Постой, – Женя пришел в себя, – ты что, была там?
– Нет. Там жила хозяйка этого дома.
– Хозяйка?.. Я ничего не понимаю, – Женя взялся за бутылку, чувствуя, что без ста грамм ни в чем и не сможет разобраться.
– Мудрое решение, – Таня пододвинула бокал, – я-то слышала это тысячу раз.
– Погоди, – торопливо плеснув ей вина, Женя снова вернулся к Вике, – какая хозяйка?
– Когда выделяли землю под застройку, здесь стояли дома, подлежавшие сносу. Игорь всегда мечтал о коттедже, а не о квартире, но узнал обо всем слишком поздно. Короче, осталась последняя хибара, из которой хозяйка наотрез отказывалась уезжать. Какие квартиры ей только не предлагали!.. Но, в принципе, понять ее можно – ей тогда уже было за семьдесят. Зачем ей четыре стены, хрен знает на каком этаже – ей тут лафа. А Игорь, он настырный – долго он к ней ездил, и нашли они-таки компромисс – он делает, типа, пристройку, отделывает весь дом, чтоб смотрелся единым ансамблем, обеспечивает хозяйку до конца жизни, а она сразу составляет в его пользу завещание на свою часть дома, благо, родственников у нее нет. То есть, после ее смерти мы становимся единоличными хозяевами. Мы тогда подумали – ну, сколько она протянет? Год, два… а она живет и живет!.. Прям, вечная! Правда, с головой у нее уже не все в порядке, но, по большому счету, нам это не мешает. На улицу она не выходит, ни в какие дела не лезет – рисует свои картинки, да играет на какой-то глиняной фигне; питается кашами. Игорь ей по мешку разных круп забросит, и на полгода. Так что, пусть живет – опять же нам налогов меньше платить.
Женя подумал, что начиналась история гораздо привлекательнее, чем оказалось в реальности. От разочарования он выпил очередную рюмку и наконец добрался до мяса.
