Ульрике Швайкерт - Зов крови
Мужчина так и остался стоять в тени. Он увидел, как отсортировали и подцепили другие вагоны, как вокзальные служащие подвезли тележки и телеги с решетчатыми боковыми стенками и стали погружать в вагоны мешки и ящики. Потом подъехал главный паровоз и к нему подцепили все вагоны. Потеющие от тяжелой работы мужчины принялись загружать уголь в тендер. Мужчина в тени содрогнулся. Казалось, он впервые заволновался. Платформу осветили огни паровоза, когда истопник стал забрасывать лопатой уголь в топку. В паровом котле зашипело, после чего колеса медленно пришли в движение. Поезд выехал и остановился перед зданием вокзала, чтобы пассажиры могли подняться в вагоны по металлическим лестничкам. Наконец посадка закончилась. Около полуночи пробил колокол, машинист локомотива дернул за шнур и пронзительный свист прорезал ночь. Два истопника, согнувшись, взялись за работу, забрасывая все больше угля в топку, и из котла пошло еще больше пара. Машинист локомотива высунулся из окна и поднял вверх большой палец, а управляющий вокзала повторил его жест. Закрылась последняя дверь, после чего поезд тронулся с рывком.
Он стал быстро набирать скорость и отъехал от вокзала, оставив после себя лишь облако из пара и сажи, которое еще какое-то время витало над поблескивающими рельсами. Уже издалека послышался еще один свист, и на вокзале наконец воцарилась обычная тишина ночи. Незнакомец в тени подождал еще немного, пока на платформе не потушили фонари, затем покинул укрытие, пересек вокзал и вышел на улицу. После этого он вроде как бесцельно бродил по городу. Пару раз он подходил близко к газовому фонарю, и тот на мгновение освещал лицо с аристократическими чертами. Его большое тело было почти полностью закутано в широкий плащ. Внимательный наблюдатель заметил бы, что у этого мужчины нет тени. Но, кроме него, на улицах все равно больше никого не было.
Локомотив пронзительно просвистел. Потом пришли в движение колеса. По телу Алисы прокатилась вибрация, которая почти сразу превратилась в ощутимую тряску. Она лежала в ящике на спине, сложив руки на груди и закрыв глаза, но, несмотря на это, не спала. Уже скоро колеса стали вращаться еще быстрее и тряска немного уменьшилась. Через какое-то время установился размеренный ритм стука колес, который прерывался лишь коротким грохотом на стыке двух рельсов. Некоторое время Алиса пыталась сосредоточиться только на этих звуках. «Мы едем в Рим, мы едем в Рим», — словно говорили ей рельсы и делали особенно радостное ударение на слове «Рим» при каждом стыке. Собственно, эта размеренность должна была усыплять, но Алиса пребывала в состоянии такого радостного возбуждения, что ей было тяжело лежать, сохраняя спокойствие. У нее возникло ощущение, будто ей не хватало воздуха. Хотя, конечно, это был вздор. Вампиры дышали по привычке, а не по необходимости. Тем не менее она чувствовала себя запертой и, если бы у нее была возможность, с удовольствием открыла бы крышку. Но Хиндрик тщательно забил ящик гвоздями.
Алиса почувствовала, как поезд ускорил ход. Они точно уже выехали из города и теперь мчались по широким просторам. Она попыталась представить себе, как мимо проносятся пастбища и леса, освещаемые лунным светом. Как ей хотелось увидеть все это собственными глазами! Сидеть в удобном купе, высовывать голову из окна, чтобы волосы развевались от ночного ветра. Вместо этого ей оставалось лишь слушать звуки и запахи, ощущать и пытаться отгадать, где они сейчас находятся.
Утро постепенно приближалось, и поезд уже пару раз останавливался на станциях. Она даже почувствовала запах нескольких людей, которые проходили мимо ее закрытого вагона. Потом поезд продолжил путь. Когда он остановился в следующий раз, Алиса поняла, что их вагон отцепили. Когда же они снова тронутся? Время шло, ночь заканчивалась. Близость солнца становилась все ощутимее. Тело Алисы потяжелело, и вскоре она почувствовала усталость и впала в глубокий сон, похожий на смерть, как у всех вампиров.
Когда Алиса проснулась вечером, поезд снова двигался. Он ехал медленно, и она догадалась, что сейчас они поднимались в гору. Она больше не могла справиться с беспокойством, а любопытство, как известно, хуже неутоленного голода. И, кроме того, ей хотелось двигаться! Алиса стала рыться в узле, который спрятала в своем ящике.
«Бесполезный хлам людей», — сказал Таммо. Ну, сейчас он ей очень даже пригодится! Девочка нащупала холодную металлическую поверхность инструментов, которые она раздобыла во время одного из своих ночных походов на верфь. Молоток, кусачки, ломик и широкий клин. Это обязательно должно помочь! Стараясь шуметь как можно меньше, Алиса занялась гвоздями. Сначала инструменты все время выскальзывали из рук, так как она никак не могла приноровиться и подобраться к гвоздям. Но потом она все же вынула несколько гвоздей и смогла немного открыть крышку. Последние гвозди она легко вытащила с помощью ломика и полностью сдвинула крышку. Ее тут же встретил свежий ночной воздух.
Алиса уселась в ящике и осмотрелась. Рядом с ней стояли ящики Таммо и Серена, а еще три с их вещами. Ящики их спутников находились на некотором расстоянии от них. Алиса прислушалась, но ее ухо не уловило никаких звуков, кроме стука колес и работающего котла локомотива. Она перемахнула через край и скользнула к двери вагона. Широкая раздвижная дверь была закрыта с той стороны не только на замок, но и дополнительно на засов. Однако узкую дверь в переднем конце вагона ей, скорее всего, удастся открыть… с помощью правильного инструмента! Она поспешила назад, к своему ящику, и достала из узла два тонких железных штифта.
— Алиса? Это ты? — послышался голос Таммо, приглушенный ящиком.
Она замерла у ящика брата.
— Что ты делаешь? Отвечай! Я чувствую тебя!
— Да, это я, — тихо сказала она и провела пальцами по дереву.
Он постучал по внутренней стороне крышки.
— Как ты выбралась? Я здесь застрял! Они что, забыли заколотить гвоздями твой ящик?
— Нет, не забыли, — ответила Алиса, с большим трудом сдерживая смех. — Я была запечатана так же тщательно, как и ты.
— И как же ты тогда выбралась?
— Этого я тебе не скажу. Но могу дать подсказку. Это связано с «хламом людей», который ты так низко оцениваешь.
— И что ты собралась делать?
— Хочу посмотреть, где мы. И лежи тихо! А то другие услышат тебя.
— Я буду молчать только в том случае, если ты выпустишь меня, — ноющим голосом произнес Таммо.
— Забудь! Ты остаешься в своем ящике. Это слишком опасно. Что ты себе думаешь? Я не хочу быть ответственной за то, что ты будешь ходить где-то в поезде посреди пассажиров или вообще вылезешь на крышу. Я не смогу простить себе, что подвергла тебя такому искушению. Однако я… именно это сейчас и сделаю. Ночной ветер в лицо. Это звучит так заманчиво!
