Анастасия Жендарова - Призрак Невесты
Сев за стол, я достала ту самую злосчастную тетрадку. Чёрт возьми, да она вполне может сойти за историю болезни в ближайшей психушке. Открыв последнюю исписанную страницу, я уставилась на загадочную фразу. Пока смерть не разлучит нас… Раньше не случалось ничего подобного. Им не удавалось завладеть моим сознанием. Должно быть, в этот раз всё серьёзнее и у загадочного гостя есть весомый повод для связи с миром живых. Кто же это? Если он или она связался со мной, то теперь в покое не оставит. До тех пор, пока я не исполню его (её) последнюю волю, но как это сделать? С чего начать? Чаще всего те, кто нуждается в помощи дают о себе хотя бы немного информации: имя, возраст, рассказывают что-то о родственниках или друзьях, но тут лишь голая фраза и понимай, как хочешь. Да ещё и этот фокус с сознанием. Я не знаю, как это контролировать. Подобное может повториться в любой момент. Как же я хочу быть нормальной… Я устало опустила тяжелую от мыслей голову на руки, уставившись куда-то в сторону коробок, проскользила по ним взглядом и прикрыла глаза. Стоило было мне расслабиться, как послышался стук двери и разговор на повышенных тонах. По всей видимости, это тётя вернулась. А вместе с ней, очевидно, и тот самый Антон. Голоса затихли и ко мне в комнату зашла тётя.
– Привет. Прости, что не предупредила, что меня не будет дома. Антон приехал несколько раньше, чем планировал, а у тебя что-то с телефоном, я не могла дозвониться.
– А что с ним не так? – удивилась я. На сколько я знаю мой мобильный был в отличном состоянии и никогда не давал сбоев.
– Сначала ты была недоступна, а потом, когда я все же дозвонилась, в трубке вместо гудков было шипение, похожее на помехи. Когда я увидела пропущенные вызовы от тебя, я была уже в аэропорту. Было поздно тебя предупреждать о моём отсутствии.
– Что ж, понятно… Мне обязательно находиться здесь? Нет, я, конечно, рада познакомиться с твоим мужем, но я чувствую себя немного лишней…
Тётя подошла ко мне и приобняла за плечо.
– Ты не лишняя, даже не думай об этом. Я понимаю, что тебе было проще, когда мы жили вдвоём, поверь, мне тоже, но теперь нам придётся привыкать к тому, что… – тётя замолчала, бросив взгляд в мою тетрадку. – Что это? – спросила она после небольшой паузы. – Почему ты написала это?
Я заметила, что тётя нервничает, но я даже не стала задавать ей вопросов, потому что, очевидно – ответов я не получу.
– Ты меня слышишь? – тётя продолжила допрос.
– Да, слышу, – спокойно ответила я.
– Почему ты написала это?
– Не знаю, просто задумалась. Это вышло само, – фактически, я не врала. Я ведь и правда не знала, как я это написала и чьими руками.
– Само значит? Но ты исписала весь лист. Как такое может выйти само? – тётя почти перешла на крик.
– Почему ты кричишь на меня? Это всего лишь фраза, написанная на листе бумаги руками подростка. Что в ней тебя так злит?
Осознав, что криками и руганью она может породить ещё больше сомнений в моей голове, тётя, сделав вдох и выдох, произнесла:
– Нет, в ней нет ничего особенного. Просто это какие-то слишком мрачные мысли для такой юной девушки. Не думай больше о таком, ладно?
Я кивнула, но понимала, что сдержать слово я не смогу. Теперь уже точно. Только не после подобного её концерта.
– Обед будет готов через десять минут. Я знаю, тебе не нравится эта затея, но постарайся быть милой, – уже стоя в дверях произнесла тётя. Ещё раз бросив взгляд на меня и тетрадь, она удалилась.
Через десять минут. Не люблю ждать. Чем быстрее это начнётся, тем быстрее закончится. Хотя, вдруг этот Антон окажется не таким уж и плохим? Скоро я это выясню.
Дабы убить время, я села за уроки. Школу никто не отменял. Скоро экзамены, а мои мысли где-то совершенно в иных измерениях. Физика, химия, геометрия… Как сложно сосредоточиться на заданиях, когда в мыслях крутится одна и та же фраза. Наверное, на экзамене я завалю даже самые элементарные предметы. Мама… Ты ушла, так и не научив меня контролю. Отложив учебник, я подошла к тумбочке и взяла мамину фотографию. От неё повеяло теплом, любовью, спокойствием. При жизни она была настолько светлой и чистой, что даже после её смерти её фотографии способны передавать этот поток энергии любому, кто посмотрит или возьмёт в руки её снимки. Мамочка, ты так нужна мне сейчас, так нужна. Я не заметила, как по щеке покатилась слеза. Давно я не плакала. С подобным образом жизни лучше сохранять ясность рассудка, не обременяя себя лишними эмоциями, поэтому их приходилось контролировать. Это получилось не сразу, но, когда получилось, я почувствовала, что стало немного проще, хотя теперь, это ощущение размылось и все снова стало таким, какое было. И вот теперь я плакала. Мне не хватало матери. Мне не хватало кого-то, с кем можно поделиться происходящим и не рисковать при этом оказаться в палате с мягкими стенами. В моём окружение таковых не было.
Умывшись, я пошла на кухню. Десять минут прошло, обед должен быть готов. Так и было. Тётя и Антон сидели за столом в полной тишине. Казалось, что это два совершенно чужих друг другу человека. Удивительно, что с людьми делает рутина и быт. Заметив меня, тётя немного ожила. Было видно, что ей тоже не комфортно находиться наедине с мужем.
– Алиса, садись за стол. Суп уже остывает.
Я криво улыбнулась, «стараясь быть милой» и села на свободный стул рядом с тётей. Антон, кажется, совершенно не замечал моего присутствия, увлеченно читая газету. Пока он пролистывал газетные страницы, отчётливо пахнущие бумагой и типографской краской, я могла внимательно его рассмотреть. Ничем не примечательный мужчина: тёмно-русые волосы, аккуратный подбородок, широкие плечи. Антон сам по себе был крупного телосложения, возможно, занимался спортом, например, боксом или плаванием. Наконец, мужчина отложил газету и взглянул на меня. Теперь я могла разглядеть его немного лучше. Шоколадного цвета глаза смотрели на меня из-под тяжёлых век, ямочки на щеках придавали грозному спортсмену толику озорства и юношеской сексуальности. Антон в свою очередь тоже в упор смотрел на меня, разглядывая каждый сантиметр моего лица.
– Антон. Будем знакомы, – произнёс он, наконец, протягивая мне руку.
–Алиса. Будем знакомы, – улыбнулась я, пожав крепкую ладонь новообретённого дяди. Сложно сказать, какие эмоции он вызвал. Доверие? Едва ли, больно хитрый у него взгляд. Симпатию? Тоже вряд ли. Отвращение или неприязнь? Нет, это совсем не то. Заметив, что я не отвожу глаз от его лица, Антон ехидно улыбнулся:
– Чего это ты так на меня уставилась?
Я опомнилась и, смутившись, опустила взгляд в тарелку.
– Ладно, расскажи мне о своей семье. Маша сказала, что случилось нечто ужасное. Это правда?
