Хидеюки Кикути - Демоническая погоня
И вдруг цель потеряла четкость. Точнее, машина рухнула. Почва вокруг Убежища как будто превратилась в трясину, и самоходка зарылась носом в грязь.
Утратив былую выдержку, Лейла разразилась бесшабашным, чуть истеричным хохотом.
Задние форсунки повернулись с хриплым визгом, изрыгнув пламя. Огонь побежал по бокам машины, пожирая каменистую землю, вознамерившуюся проглотить нос самоходки. Колеса закрутились что было мочи, поднимая тучи пыли, и боевая машина вылетела из ямы задним ходом. Развернулась она, не успев еще коснуться земли, и бомбомет хлестнул по Убежищу серебристым светом.
Но огонь разделился надвое, а потом рассыпался бесчисленными искрами. Даже мастерство Лейлы не уберегло бы ее от этого града шрапнели.
Однако…
Обретя под собой почву, боевая машина продолжала нестись прямо в центр шторма металлических частиц — встав на дыбы, на одних только задних колесах. Кромсающие тьму осколки тонули в брюхе самоходки.
Лейла, как сумасшедшая, во весь опор гнала машину на вершину холма.
ГЛАВА 2
Беглецы
Когда Лейла ударила по тормозам, раздался спокойный, как и прежде, голос Ди:
— Отличная работа.
Мурашки забегали по спине Лейлы не от жара и не от холода, но она ответила с неприкрытой враждебностью:
— Ты все еще здесь? Если не уберешься немедленно, я тебя догоню и убью.
Не обращая внимания на угрозу, Ди мягко заметил:
— Кто-то должен позаботиться о твоей ране.
— Не лезь… не в свое дело! — боль вынудила Лейлу захлебнуться последним словом.
Прижимая ладонь к правой стороне груди, сидящая на месте водителя девушка пошатнулась и рухнула. Кусок шрапнели, пробив днище боевой машины, попал в Лейлу.
Быстро подойдя к раненой, Ди легко поднял Лейлу и уложил ее в тени ближайшего дерева. Бросив взгляд на небо и на Убежище, охотник прислушался.
— Не идут, — буркнула левая ладонь дампира. — Ее семейка еще далеко отсюда. Что намереваешься предпринять?
— Не могу же я оставить ее так.
— Можешь поиграть в няньку для смертельно раненной и попозже. Наша цель — в стальном ящике, и сейчас она полностью обездвижена. Я предлагаю прикончить гада как можно скорее и доставить девчонку тетке. В конце концов, даже если красотка и была укушена, со смертью аристократа она снова вернется в обычное состояние. Клянусь, крошка будет безмерно довольна.
Лицо Ди на миг омрачилось.
— Довольна? Потому что снова станет человеком? Или потому что он…
— Ой, только не заводи снова свою волынку. Или по весне у тебя протекает крыша? Мы так близки к цели, и если приступишь немедленно, то прикончить вампира будет раз плюнуть. Сам знаешь, солнце скоро начнет садиться. А конкурентка пусть хоть сгниет.
Словно в подтверждение слов таинственного существа, голубизна небес слегка потемнела. В это время года закат наступал примерно в пять, а значит, Ди оставалось меньше двух часов.
Несмотря на это, Ди молча расстегнул комбинезон Лейлы. Ткань и раньше не скрывала соблазнительных упругих полушарий, а теперь они и вовсе обнажились, представ во всей своей красе. Плоть над правой грудью уродовали несколько рваных дыр; окровавленные раны уже почернели и распухли — словно зловещая саркома распространялась по белой коже.
Ди поднялся, достал из переметной сумы аптечку и снова склонился над девушкой. Но когда охотник открыл крышку коробки, в зрачках его плеснула тревога.
— Хе-хе-хе, — насмешливо прокаркал ехидный голос. — Я как раз пытался вспомнить, когда ты купил этот наборчик. Ты все время таскал его с собой и ни разу не воспользовался. Что ж, лекарства давным-давно пришли в негодность. Сплошные неприятности с теми, кто не может умереть.
— Верно, слишком верно, — монотонно пробормотал Ди, осматривая боевую машину Лейлы в поисках аптечки.
Обнаружив коробку, он на всякий случай поставил ее на пол самоходки, открыл — и тут же захлопнул.
— Что?
— Ничего. Абсолютно пусто.
— Значит, запасы не пополнить, а? Никогда не слыхал о столь беспечном охотнике.
Раны для охотников, можно сказать, являлись профессиональным риском, и замена медицинских препаратов была столь же важна, как и зарядка оружия. По прибытии в город или деревню охотник обязательно первым делом заглядывал в оружейную лавку и аптеку и только потом отправлялся в бакалею или в салун.
Но у Лейлы не оказалось лекарств. А она, как-никак, была младшей сестрой в семействе Маркус. Она и ее братья входили в число немногих охотников-ветеранов.
И снова Ди присел на корточки рядом с девушкой.
Дышала она слабо. Осколки, кажется, не повредили никаких внутренних органов, но, если оставить металл в теле, существовала опасность заражения токсинами, что привело бы к столбняку. В сущности, ткани вокруг входных и выходных отверстий уже распухли и налились багрянцем.
— Что собираешься делать? Сам знаешь, я работаю только на тебя. Не на людей.
— Знаю. Выбора нет — с людьми придется обходиться по-человечески.
Из своего боевого пояса Ди извлек нечто вроде шипа из заостренной толстой проволоки — и приставил острие к левой ладони.
— Это… ты чего?
— Если девушка умрет, во мне и в тебе будет дырка.
— Дерьмо. Ты мне угрожаешь?
Но прежде чем голос умолк, кончик иглы охватило бледно-голубое пламя.
Острие нагрелось быстро, став ярко-алым. Тогда Ди поднес левую руку ко лбу Лейлы. Огромные глаза девушки округлились.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Прижигаю рану. Ты почти не почувствуешь боли.
— Как мило с твоей стороны, — саркастически отрезала Лейла. — Не жди от меня благодарности.
— Не разговаривай.
Лейла дернулась от приближающейся руки.
— Не знаю, какой фокус-покус ты затеял, но будь я проклята, если позволю тебе лапать меня, пока я в отключке. Я хочу оставаться в сознании от начала и до конца. Распустишь руки — и, поверь, заплатишь по полной!
Проигнорировав угрозу, Ди опустил руку на горячий лоб.
— Нет! — сорвалась на крик девушка. — Остановись, прошу. Делай все так. Пожалуйста, — она уже умоляла.
В ее глазах, полных слез, Ди увидел давний страх и застарелую боль.
Он молча отвел руку, оторвал рукав своей рубахи и сунул жгут между зубов Лейлы. Анестезии у них не было. Тряпка не давала девушке откусить собственный язык. На этот раз она не стала возражать — лишь кивнула, безмолвно благодаря его.
Раскаленная игла соприкоснулась с кожей. Теперь только едкий запах и глухие стоны нарушали безмятежность весеннего вечера.
