Ирина Лунгу - Дочь Тьмы
— Я убила своих братьев…
Взгляд ярко-голубых глаз Даниэля вдруг стал серьёзным, и он озвучил страшную истину, от которой я так упорно открещивалась в мыслях:
— Они прекратили быть твоими братьями, когда ты раскинула руки передо мной и произнесла простые четыре слова: «Он под моей защитой».
Спорить с этим было глупо и бессмысленно. Эту правду я и так знала сама.
Глава 6 Страсть
Мы подъехали к невзрачному отелю, когда ночь вступила в свои права, полностью охватив всё пространство вокруг себя и окрашивая всё кругом в чернильный цвет. За время пути мы с Дэном в основном молчали, лишь раз остановившись у бензоколонки, до которой нам чудом хватило бензина и, заправившись на которой, я пересела на водительское место.
Даниэль выглядел неважно — пепельно-серый цвет лица теперь был угрожающе серого цвета, а по салону Ауди отчётливо растекался сладкий аромат его крови.
Я помогла ему выйти из машины, поддерживая за руку и провожая к стойке reception. Его взгляд беспокойно метался по сторонам, выцеливая возможную опасность, и пытаясь сфокусироваться от нестерпимой, как я полагала, боли. Наконец, мы заняли номер, один на двоих, потому что расходиться было глупо. Я подвела Дэна к постели и помогла ему улечься, игнорируя слабые попытки отдать мне распоряжения относительно того, что нам делать дальше.
Затем разорвала на нём тонкий джемпер, всё так же не обращая внимания на стоны и лихорадочно горячечный блеск в глазах, который появился от того, что в ране явно было заражение. Само ранение представляло из себя страшную картину — красно фиолетовое пятно, вокруг которого расползался синюшный круг. Я едва коснулась пальцами припухшей кожи, как Дэн дёрнулся, а лицо его скривилось от боли.
— Тссс, подожди, мне нужно знать, нужно ли вытаскивать пулю, — попыталась успокоить его я, осторожно прощупывая рану, и понимая, что мне придётся принести ему отвратительные страдания.
— Пуля прошла навылет, — борясь с тем, чтобы не провалиться в забытьё, прошептал Дэн и судорожно сглотнул, пытаясь удержать сознание на поверхности разума. — Теперь начинается заражение.
Он откинулся назад, а на лбу его выступила испарина, крошечными капельками сверкая на коже.
— Отпей кровь, — шепнул он, прежде, чем прекратить цепляться за остатки здравого смысла и, прикрыв глаза, потерял сознание.
Это его «отпей» ввело меня в некое подобие ступора. Если я начну, то я могу не остановиться, учитывая то, как голодна я была, и какой зверский аппетит просыпался во мне от одного запаха его крови. Поэтому я молча сидела, глядя на его рану и понимая, что мне придётся выполнить его просьбу. Его постепенно охватывал жар, расползаясь от раны и порабощая всё тело. Руки и ноги уже начинало трясти в приступе озноба, но что самое странное — рана почти на глазах затягивалась. Такого не должно было происходить с обычным человеком. Подобные раны заживают медленно и мучительно и совсем не в течение пары-тройки часов. Я нагнулась ниже, втягивая носом упоительный запах крови, и поймала взгляд голубых глаз, который сейчас был подёрнут мутной дымкой.
— Пожалуйста, — прошептал Дэн, глядя на меня серьёзными глазами, и это окончательно разрушило все мои барьеры.
Я медленно нагнулась к ране, обхватывая её губами и втягивая ртом сладчайшую кровь, которая безо всякого сопротивления потекла из вновь открывшейся раны. В этот момент Дэн издал протяжный стон и обхватил правой рукой мой затылок, вжимая меня в свою руку и понуждая пить и пить вкусную кровь.
Ещё бы чуть-чуть и я точно не смогла бы остановиться, так велик был соблазн выпить его до дна. Дэн теперь лежал бездвижно, лишь сильно вжимая мою голову в раненую руку, и я с трудом оторвалась от своего источника, с небольшим усилием сопротивляясь его ладони. Даниэль открыл глаза и снова вгляделся в моё лицо замутнённым взглядом.
— Пить, — хрипло прошептал он, облизывая пересохшие губы и начиная метаться в приступе жара. Я приложила руку к его раскалённому лбу и тут же отдёрнула её прочь, как будто его кожа могла обжечь её. Налив полный стакан воды из стоящего рядом графина, я помогла Дэну поднять голову, поддерживая его за затылок, и поднесла стакан к его рту, наблюдая, с каким наслаждением он пьёт обычную воду. Затем отставила стакан обратно на столик, и направилась к двери из номера, с намерением найти аптеку и купить хоть какое-то лекарство, которое будет способно убрать этот жуткий жар. И не успела я пройти и пары шагов, как Даниэль взметнулся на кровати и схватил меня за руку, обжигая прикосновением горячих пальцев.
— Стой, ты куда? — хрипло прошептал он, глядя на меня сквозь пелену в глазах.
— Я хочу найти аптеку, чтобы купить тебе лекарство, — просто ответила я, пытаясь успокоить его и уложить обратно на постель, но он потянул меня за собой и я, потеряв равновесие, оказалась сверху него.
— Ты что вытворяешь? — зашипела я ему в лицо, когда его руки вцепились в мой свитер, разрывая его на части и отшвыривая в сторону.
— Ммм, ты такая прохладная, — прошептал он, с наслаждением вжимая меня в своё горячее тело, — Зачем же идти в аптеку?
Его руки спустились к ремню на моих джинсах, быстро расстёгивая его и сдёргивая штаны вниз, и я удивлялась тому, с какой готовностью я была предоставить ему то, что он просил. Оставив меня в одних трусиках, Дэн ловко снял с себя джинсы и притянул меня вплотную к своему пылающему телу, издавая полустон от наслаждения, когда моя холодная кожа соприкоснулась с его телом.
Я лежала, не шевелясь, чувствуя, как я вся сгораю в пожаре, исходящем от его кожи. Мышцы Дэна постепенно расслабились, а дыхание выровнялось, становясь дыханием спящего человека. Прямо возле меня отчётливо и гулко билось его сердце, слегка замедляя свой ритм, когда сон стал охватывать Даниэля. Сколько я так пролежала рядом с ним, я не знала. Секунды перетекали в минуты, а минуты в часы, Дэн спокойно спал, всё так же сильно прижимая меня к себе, и согревая мою холодную кожу жаром своего тела. Наконец, я решила встать и воспользоваться его сном, чтобы выйти на охоту и поймать себе ранний завтрак. Это было чрезвычайно опасно, но полтора тысячелетия научили меня быть осторожной и не оставлять за собой следов, даже в таких критических ситуациях, как эта. Взяв руку Дэна за запястье, я попыталась убрать её в сторону, одновременно выпрастывая ноги из-под захвата его ног. Но Дэн не позволил мне этого сделать. Промычав что-то нечленораздельное, он совершенно неожиданно приподнялся на локте, наваливаясь на меня сверху и поглаживая мою щёку ладонью, впился в мои губы безумно-страстным поцелуем, почти сразу же понуждая мой рот раскрыться навстречу атаке его языка. Поцелуй был больше похож на то, как если бы Дэн умирал от жажды, а оазисом в пустыне и были мои губы. Он терзал мой рот жестоко и беспощадно, не заботясь о том, отвечаю я ему или нет, властвовал и брал то, что хотел брать в эту самую секунду. Едва первая оторопь от его действий прошла, я вцепилась ногтями в его обнажённую спину, пытаясь хоть как-то привести его в чувство, но получила совсем иную реакцию: его ладонь соскользнула с моей щеки и опустилась на грудь, сжимая её и лаская горячечными прикосновениями. Внутри меня стало разливаться тепло желания, многократно усилившееся, когда большой палец Дэна прикоснулся к напрягшемуся от желания соску и стал поглаживать его круговыми движениями. Его рот всё так же сминал мои губы, а язык властвовал в моём рту, выпивая мой вкус, делясь своим вкусом и смешивая для нас наслаждение, которым мы делились друг с другом. Меня как будто распяли на кровати, заставив забыть, что мы смертельные враги и стирая все воспоминания о том противостоянии, что было между нами. Сжигающие моё тело руки Дэна казалось, были везде — сминали под нетерпеливыми пальцами мою плоть, ласкали горячими прикосновениями прохладу моей кожи, и заставлял желание внутри меня разрастись до немыслимых пределов. Он протиснул колено между моих ног, заставляя их раскрыться, и тут же его горячая ладонь легла на мои трусики, поглаживая меня сквозь прозрачную ткань, то усиливая нажим, то, наоборот, заставляя выгибаться навстречу его руке, когда он чуть отстранялся от меня. Его возбуждённый член упирался мне в бедро, красноречивее всяких слов говоря о том, чего именно он хочет в данный момент. Наконец, он быстрым движением сдёрнул с меня трусики, на секунду причиняя боль, когда ткань впилась в кожу, но, не выдержав силы его рук, разорвалась, и, откинув то, что раньше было моим нижним бельём в сторону, начал ласкать меня пальцами, обжигая их высокой температурой и в то же время даря невыносимое блаженство. Я заметалась под ним, впиваясь в его кожу ноготками, оставляя глубокие борозды, когда он усилил свои ласки, яростно обрушивая на меня водопад наслаждения вперемежку с болью от диких поцелуев. Его губы были везде, язык устроил в моём ротике настоящую пляску, а зубы чуть прикусывали то мои губы, то шею, то грудь, когда он опускал голову вниз, чтобы подарить мне ещё и такое наслаждение.
