Роберт Стайн - Оборотень из болот
– Завтра ты будешь совсем здоровым, – сказал он и поправил мое одеяло. – Только давай мы с тобой договоримся: никаких больше блужданий по дому посреди ночи, ладно?
Я что-то буркнул ему в ответ и тут же провалился в тяжелый сон.
Мне снова приснился какой-то бред, тревожный и странный. Мне снилось, что я иду по болотам. И слышу все тот же зловещий вой. В просветах между ветвями деревьев проглядывает белый диск полной луны.
Я побежал. И неожиданно оказался по пояс в воде – в густой и зеленой воде торфяного болота. А в темноте слышался вой. Он разносился протяжным эхом среди деревьев. А потом мутная жижа накрыла меня с головой, и я утонул в болоте.
Когда я утром проснулся, сон не забылся сразу, как это обычно бывает. Я почти все помнил, но как-то смутно, нечетко. Я даже не был уверен, действительно ли этой ночью я слышал на улице вой или мне это только приснилось.
Я встал с кровати и понял, что чувствую себя замечательно. В окно лился яркий свет солнца. На небе не было ни облачка. Погожее, ясное утро тут же заставило меня забыть о ночных кошмарах.
«Интересно, – подумал я, – а Вил сегодня свободен? Может быть, мы с ним сходим на болота. Все интересней, чем дома сидеть».
Я быстро оделся: натянул свои старые вылинявшие джинсы и черную с серебряным футболку баскетбольного клуба «Райдерс». (Я не болею за «Райдерс». Просто мне нравятся их цвета.) За завтраком я проглотил целую миску поджаренных хлопьев, разрешил маме потрогать мне лоб, чтобы она убедилась, что температуры нет, и поспешил на улицу.
– Эй, погоди, – крикнула мама мне вслед. – Куда это ты собрался с утра пораньше?
– Зайду за Вилом. Посмотрю, дома он или нет. Может, мы с ним погуляем или еще чего-нибудь сообразим.
– Ну ладно. Только вы не особенно там беситесь. Ты же только-только после болезни. – Мама поставила на стол пустую кофейную чашку. – Обещаешь?
– Ага.
Я распахнул заднюю дверь, вышел во двор, прищурился от яркого света солнца и… заорал как резаный, когда громадное черное чудище с разбегу набросилось на меня и повалило на землю.
12
– Оно меня сцапало! – завопил я, когда чудовище опрокинуло меня на спину и вскочило мне на грудь. – Помогите! Оно… оно меня лижет! В лицо! Языком!
Я был так напуган, что даже не сразу сообразил, что это никакое не чудище, а просто собака.
Когда папа с мамой пришли в себя и бросились мне на помощь, чтобы стащить с меня эту псину, я уже хохотал вовсю:
– Ой, прекрати! Щекотно! Уйди, слюнявый!
Я вытер лицо обеими руками и поднялся на ноги.
– Ты чей такой, пес? – спросила мама, обращаясь к лохматой зверюге. Они с папой еле-еле держали его вдвоем.
Наконец это им надоело, и они отпустили его. Пес встряхнулся и радостно завилял хвостом. Его большой красный язык свисал едва ли не до земли.
– Какой он здоровый! – воскликнул папа. – Наверное, наполовину овчарка.
Я все еще вытирал с лица липкие слюни.
– Он меня до смерти напугал, – признался я. – Так ведь, приятель? – Я протянул руку и погладил пса по голове.
Тот еще пуще завилял хвостом.
– Ты ему нравишься, – заметила мама.
– Ага, так нравлюсь, что он едва меня не прикончил. Ты посмотри на него. Он, наверное, весит под сто килограмм.
– Это ты скребся в дверь вчера ночью? – Эмили появилась в дверях. Она еще даже не переоделась, а так и была в своей длинной футболке, в которой обычно спит. – Кажется, страшная тайна ночного вторжения прояснилась. – Она сонно зевнула и убрала свои длинные волосы за спину.
– Да, наверное. – Я встал перед псом на колени и начал чесать ему спину. Он повернул голову и снова лизнул меня в щеку. – Эй, перестань! – сердито прикрикнул я на него.
– Он чей, интересно? – сказала мама, задумчиво глядя на пса. – Грэди, проверь-ка ошейник. Может, там есть имя и адрес владельца.
Я зарылся пальцами в густую шерсть на широкой собачьей шее.
– У него нет ошейника.
– Может быть, он потерялся, – сказала Эмили. – И поэтому скребся к нам в дверь.
– Да, – тут же выпалил я. – Ему надо где-то жить.
Я умоляюще посмотрел на маму. Мама покачала головой:
– Нам пока рано еще заводить собаку, Грэди. Мы только-только сюда переехали и…
– Но мне очень нужен какой-нибудь зверь. Домашний зверь. – Я решил не отступать. – Здесь так одиноко. А собака – она замечательный друг. Она мне составит компанию. Это же здорово, мама. Правда, здорово.
– У тебя вон олени – домашние звери, – нахмурился папа. Он повернулся к загону. Все шесть оленей стояли у самой решетки, настороженно поглядывая на пса.
– С оленями не погуляешь! – горячо возразил я. – Тем более что ты собираешься их отпустить.
– Может быть, это чья-то собака, – сказала мама. – Нельзя же тащить к себе всякого пса, который забредает к тебе во двор. И потом, Грэди, он очень большой. Слишком большой…
– Пусть он оставит его себе, – сказала Эмили.
У меня челюсть отвисла. Я ошалело уставился на сестру. Так вот, с ходу, я и не мог припомнить ни одного случая, когда мы с Эмили были на одной стороне в семейных спорах.
Мама с папой еще немного поупирались, но в конце концов все согласились с тем, что это славный, добрый и ласковый пес, пусть даже и очень большой. И он действительно был на удивление ласковым для такой здоровенной зверюги. Как я ни отбрыкивался, он все равно норовил облизать мне лицо.
Когда я в очередной раз пытался от него Увернуться, я повернул голову в сторону и увидел, что к нам направляется Вил. Сегодня он был в синей майке и синих велосипедных шортах.
– Привет! – крикнул я ему, не дожидаясь, пока он подойдет. – Смотри, кого мы нашли!
Я познакомил Вила с родителями. Эмили не было. Она убежала к себе одеваться.
– Ты знаешь этого пса? – спросил папа у Вила. – Видел его когда-нибудь? Может быть, он у кого-то из здешних живет?
Вил покачал головой.
– Не-а. Не видел. Не знаю. – Он осторожно, как будто с опаской, погладил пса по голове.
– Ты откуда, приятель? – спросил я у пса, глядя ему в глаза. Глаза у него были прикольные. Необычные. Синие-синие. Словно небо.
– Он больше на волка похож, чем на собаку, – заметил Вил.
– Да, и вправду похож, – согласился я. – Это ты вчера ночью по-волчьи выл? – спросил я у пса. Он попытался лизнуть меня в нос, но я вовремя увернулся.
Потом я обратился к Вилу:
– А ты не слышал этот вой вчера ночью? Жуткий такой…
Вил покачал головой:
– Нет. Я вообще, когда сплю, ничего не слышу. Меня вырубает мгновенно. А по утрам папа приходит ко мне с мегафоном и орет прямо в ухо. Иначе меня не разбудишь. Правда!
Мы все рассмеялись.
– Он действительно похож на волка, – задумчиво проговорила мама, пристально глядя на пса.
