Роберт Стайн - Безбашенный Хэллоуин
И я… Я проглотил их!
— Это не считается! Зубами хватай! — вопил Норб у меня за спиной. — Куси их! Куси их!
— Хва-тай! Выби-рай! — орал Макс.
Я слышал, как остальные смеются и улюлюкают.
Желудок сжался. Сейчас, понял я, меня вырвет.
Тараканы облепили волосы, лицо…
— Хва-тай! Выби-рай! Хва-тай! Выби-рай! Хва-тай! Выби-рай! — скандировали ребята.
Мне этого не вынести, понял я. Больше не могу.
Я должен это прекратить. Должен…
Выбора у меня нет.
Я зажмурился и разинул рот.
И схватил зубами пригоршню тараканов.
14
Я поднял голову. Я ощущал липких насекомых между зубами и на языке.
Со стоном я открыл рот и начал отплевываться. Я выплевывал тараканов обратно в бочку. Я продолжал плеваться даже после того, как во рту не осталось ни одного таракана, пытаясь избавиться от кислого привкуса и ужасного щекотания.
Ребята смеялись и аплодировали. Норб хлопнул меня по спине.
— Ну как, Брэндон, страшно было? — спросил он. Его глаза в прорезях маски блестели от восторга.
— Давай, напугай! — завопил кто-то. И остальные подхватили:
— Да-вай! Напу-гай! Да-вай! Напу-гай!
Это кошмарный сон, подумал я. Этого не может происходить со мной. Это изверги какие-то!
— Я могу идти? — спросил я Норба. Мой голос дрожал. Я снял тараканьи лапки с языка.
Он не ответил, и я попробовал еще раз.
— Я пошел, — сказал я. — Ты не можешь держать меня здесь.
— Да конечно могу, — сказал Норб. Он помахал обеими руками, и несколько ребят в костюмах окружили меня.
— Да-вай! Напу-гай! Да-вай! Напу-гай! — скандировали они.
Норб стиснул мое плечо с такой силой, что я закричал.
— Давай сыграем в игру, — сказал он. — На вечеринках принято в игры играть, верно, Брэндон?
— Я хочу уйти, — процедил я сквозь зубы. — Вы не вправе удерживать меня здесь. Это… похищение.
Почему-то мои слова вызвали взрыв веселья.
— Я серьезно! — закричал я. — Выпустите меня отсюда!
— Как насчет Вертячки? — спросил Норб, игнорируя мои мольбы. — Любишь играть в Вертячку?
— Нет! — завопил я в бешенстве. — Никаких игр! Я хочу уйти!
Норб вонзил мне пальцы в плечо.
— Вертячка так Вертячка, — сказал он.
Он поволок меня на середину комнаты.
— Ну как, Брэндон, весело тебе? Страху хватает?
Я рванулся изо всех сил. Пытался освободиться.
Но его рука стиснула мое плечо, посылая волны боли через все тело. Он отвесил мне тумака, и я отлетел к краю лежавшего на полу коврика с надписью «Вертячка».
— Будешь первым, — заявил он.
— Я не играю! — я скрестил на груди руки. — Черта с два.
Ребята сгрудились вокруг меня. Глаза Норба зловеще сверкнули в прорезях маски.
— Наслаждайся тем, что происходит сейчас, — сказал он. — Это так пока, детские забавы. Вот потом будет действительно страшно.
— А? Почему?! — закричал я. — Что ты имеешь в виду?!
Он не ответил.
— Что будет потом? — допытывался я. — Что вы собираетесь со мной делать?
15
Несколько секунд спустя я уже стоял на коврике — на четвереньках. Мальчик в костюме вампира опустился животом мне на спину и тоже встал на четвереньки.
Кто эти ребята? — думал я; сердце отчаянно колотилось.
Зачем они так со мной?
Неужели у них такое представление о праздничных играх? Или они — настоящее зло?
Мальчик в костюме вампира навалился на меня всем своим весом.
А вокруг скандировали:
— Да-вай! Напу-гай! Да-вай! Напу-гай!
Их голоса эхом отдавались от стен подвала, и все громче и громче звенели в ушах.
— Да-вай! Напу-гай! Да-вай! Напу-гай!
Я содрогнулся.
А отпустят ли они меня вообще? Или собираются мучить всю ночь?
Долго об этом думать мне не пришлось.
Девочка в костюме обезьянки бросилась рядом со мною на коврик и обвила мою руку своей.
— Я не хочу играть! — заныл я. — Слезьте! Слезьте с меня!
И почувствовал, как другая рука обвила мою ногу.
Мальчишка у меня на спине вдруг словно налился тяжестью. Обвил рукой мою свободную руку.
— Ненавижу эту игру! — завизжал я. — Зачем вы это со мной делаете?!
Внезапно тяжесть на спине стала гораздо легче. Неужели он слезает?
Прямо над ухом раздалось громкое:
— ХСССССССССССССС!
Повернув голову, я увидел руку, обвившуюся вокруг моей руки… увидел, как она начала меняться… сделалась тоньше… обвилась еще туже…
И снова:
— ХССССС!
Так близко. Так близко.
А потом щелкнули челюсти.
Что-то обвило мою талию. И затягивалось… затягивалось…
Змеи.
Ребята словно усыхали, превращаясь… превращаясь… в змей.
Они обвивались вокруг меня. Обвили грудь, руки, ноги.
— Нееет! — от ужаса я мог лишь стонать.
Над ухом снова лязгнули челюсти, заставив меня ахнуть. Шершавая теплая кожа скользила по моей шее.
И вот уже они зашипели все разом. Одна затягивалась у меня на шее.
И шипели. И щелкали челюстями
Я… задыхаюсь, понял я.
Не могу дышать… Не могу дышать…
Я рухнул лицом вниз, распластавшись на коврике. Отчаянным рывком сумел перекатиться на спину.
Я взмахнул рукой — и отшвырнул одну из змей.
Потом потянулся к шее, схватил душившую меня гадину и сорвал ее.
Она извивалась у меня в руке. Выбрасывала голову вперед. Щелкала зубами прямо перед лицом — так близко, что я ощущал на щеках ее горячее дыхание.
Приподнявшись, я отправил ее в полет через скандирующую толпу.
Потом сдернул змею, обвившуюся вокруг лодыжки, и вскочил на ноги.
Комната вращалась перед глазами. Я несколько раз моргнул, стараясь придти в себя.
Ребята окружали меня, не переставая скандировать; из-за масок голоса казались глухими и неестественными. Хлопали в ладоши, в медленном, мерном ритме. И повторяли эти страшные слова — снова и снова:
— Да-вай… Напу-гай… Да-вай! Напу-гай!
Я должен отсюда выбраться, сказал я себе.
Я должен сбежать. Пока еще могу.
Но как?
Я лихорадочно оглядел комнату. Оранжевые и черные ленты струились с потолка, извиваясь, словно змеи.
А за ними… За ними я увидел лестницу. И дверь наверху.
Открытую.
Они не заперли дверь.
Смогу ли я до нее добежать? Смогу ли добраться до двери и спастись из этого дома, от этих ужасных, скандирующих детей?
Я знал, что должен хотя бы попытаться.
Я сделал шаг. Потом другой.
И тут рука Норба снова вцепилась в мое плечо. Его глаза вперились в мои.
— Готов к настоящему хэллоуинскому трюку? — спросил он. — Сейчас я заставлю тебя исчезнуть!
