Одри Никсон - Тело Дженнифер
— Нельзя, чтобы этот проклятый пожар победил!
— Но он уже победил! — выкрикнула в ответ Дженнифер. Так я и знала!
— Храни вас Господь, ребята, — мистер Роблевский улыбнулся, сел и заплакал.
Джонас рыдал уже во весь голос. Его обнял худощавый парнишка-ботаник. Когда еще увидишь такую сцену?!
— Глядите! Их объединило горе! — жестоко прокомментировала моя соседка.
Прозвенел звонок, и я пулей выскочила из класса. Нужно поговорить с кем-нибудь нормальным! С кем-нибудь, кто подтвердит, что я не сошла с ума. Я побежала по коридору, завернула за угол и остановилась у шкафчиков. Слава богу, Чип был там! Он засовывал в рюкзак барабанные палочки.
Я не стала с ходу набрасываться на Чипа — постеснялась. Он взглянул на меня и сказал:
— Репетиция на сегодня отменяется.
— На сегодня все отменяется.
— Я как во сне, — Чип покачал головой. — Когда в Дьявольской котловине умирает хотя бы один человек, уже кажется, что время остановилось.
Я прижалась к нему и, вздохнув, сказала:
— Мне даже дышать стыдно.
— И мне! — Чип запер шкафчик и закинул рюкзак за плечо. Как приятно, когда тебя понимают! Но нужно было, чтобы Чип понял все до конца.
Мы пошли по коридору.
— Чип, мне нужно тебе кое-что рассказать. Это касается Дженнифер.
— Слушаю.
Я оттащила его к стене и заговорила очень тихо:
— Помнишь, вчера, когда мы говорили по телефону, кто-то позвонил в дверь? Так вот, это была Дженнифер! Она ничего мне не сказала. Стояла и улыбалась, но улыбалась как-то недобро. А выглядела так, будто ее избили или подстрелили. Вся в крови! А потом ее вырвало какой-то мерзкой слизью с колючками, похожими на иголки. И пахла эта гадость раздавленным животным, — я вздрогнула. Меня затошнило от одного воспоминания.
— Фу! Слизь была похожа на ежики, которые готовит моя мама? Когда рис торчит во все стороны?
— Да! Почти такая же противная. — Серьезно, нет ничего тошнотворнее тефтелей его мамы.
— Может, Дженнифер просто дыма наглоталась? — разумно предположил Чип.
— Нет, — я покачала головой. — В ней было что-то демоническое.
Точно было! Я уверена. Слизь пахла отвратительнее, чем скунс или помои. И вообще противоестественно! На редкость мерзкая вонь.
— Ниди, не хочу показаться занудой, но тебе нужно поговорить со школьным психологом. Я за тебя волнуюсь, — он погладил меня по руке.
— Чип, я не вру! И не сошла с ума!
— Конечно, не сошла! Все просто так переживают, и неудивительно, что у тебя…
— Поехала крыша?
Я в бешенстве отвернулась и заметила, что ко мне идет Колин Грей. Он — гот, хотя и довольно милый. Черная подводка для глаз, черный лак, браслеты с шипами. И сережка в нижней губе — мне, правда, всегда казалось, что это клипса. Мы же все-таки живем в Дьявольской котловине. За сережку Колина бы мама убила.
— Привет, Ниди! — поздоровался он.
— О, Колин! Привет! — ответила я.
Чип ревниво придвинулся поближе.
Колин нагнулся и театрально прошептал:
— Я слышал, ты вчера тоже побывала в горящих окопах!
Ну да, конечно, гот хочет послушать про смерть. Нет, я в такие игры не играю.
— Ага.
Колин ждал, что я добавлю что-нибудь еще, но я мочала.
— Рад, что ты не умерла. Серьезно.
Ой, как мило! А ведь он не шутит.
— Спасибо!
Колин ушел, а Чип посмотрел на меня подозрительно.
— И как это вышло, что ты дружишь с Колином Греем? — спросил он. — Я думал, он только с «Мертвячками» общается.
Я невольно взглянула на девчонок в черных кожаных нарядах и с браслетами, стоящих в противоположном конце коридора. Готы организовали свой собственный клуб, но девушки из-за чего-то разозлились и, решив отстаивать свои права, основали общество «Мертвячки». Они постоянно читают стихи в кафе, а одна даже аккомпанирует на аккордеоне. Кажется, ее зовут Триш.
— Так получилось, — ответила я. — Мы вместе ходим на документальный роман. Колин очень хорошо пишет, мрачно, но с чувством.
— Я тоже хорошо пишу! И тоже с чувством! Хотя и ничего из себя не строю!
Я улыбнулась Чипу и убрала ему волосы за уши. Так приятно, что он ревнует!
— Проводишь меня домой?
— Конечно, малыш, — Чип обнял меня, и мы пошли на улицу.
Для февраля в Дьявольской котловине было довольно жарко, и снег уже растаял, но не зря же все говорят о глобальном потеплении. Мы шли по городу, а под ногами у нас хрустели старые листья, которые так и не убрали прошлой осенью. Чип поддерживал меня, как мог.
— Ты эту ночь, наверно, едва помнишь.
— В том-то все и дело! Я ее помню лучше некуда. В мельчайших деталях. Выступление, потом пожар, все-все-все. В особенности, что случилось потом.
— Вот про «потом» я чего-то не очень понял.
— Пожалуйста, поверь мне! Дженнифер умирала! В моем коридоре. У меня на глазах. Чип, я ведь ходила на курсы первой помощи, так что проверить пульс было несложно. Она умирала по всем признакам! Понимаешь, мы знакомы уже очень давно, и иногда я чувствую то же, что и она. Мы — как сиамские близнецы.
— Я тебе верю, — ответил Чип и сжал мою руку. Именно это я и хотела услышать.
— Спасибо, Чиппер!
— Ого! У тебя рука горячая, — сказал он.
Я взглянула на свою руку. Я очень устала и, возможно, у меня был легкий жар. Все-таки не спала всю ночь.
— По-моему, я заболеваю.
— Все будет хорошо, — заверил меня Чип и заключил в объятия. Я крепко прижала его в ответ. Приятно, когда кто-то обещает, что все будет хорошо.
Даже если это на самом деле ложь.
Глава пятая
ПЕРВОЕ УБИЙСТВО
Дома я достала из клетки Спектра и принесла его на кухню. Незаметно даже, что вчера кто-то оплевал здесь все черной слизью.
— Хочешь горячий бутерброд с колбасой? — спросила я хорька, но он просто радостно гонял по полу мячик. И, по-видимому, совсем не хотел есть. Я достала из холодильника хлеб и колбасу и поставила на плиту сковородку. Когда масло зашипело, включила радио.
Догадайтесь, какая там играла песня?
«Душевные раны твои исцелю».
Я отложила лопатку и отошла от плиты. Что делать? Снова эта песня… Я как в ловушке. К счастью, она закончилась, и раздался голос диджея:
— С вами была «Опасная обочина»! Местная рок-группа, чьи участники проявили настоящий героизм во время трагедии, разыгравшейся прошлой ночью в Дьявольской котловине.
Проявила что? Героизм? Ага, как же! Я сняла с полки тарелку.
— Как утверждают свидетели, ребята, рискуя жизнью, спасали людей из адского огня. Благородный у нас рок-н-ролл, дамы и господа!
