Стивен Кинг - Последнее расследование Амни
Выражение сочувствия в его глазах было самым отвратительным, которое мне приходилось когда-либо видеть, и когда он протянул свою руку, меня охватило внезапное желание повернуться в своем вращающемся кресле, вскочить на ноги и выброситься из окна с седьмого этажа. Пожалуй, я так бы и поступил, не будь сбит с толку и запутан. Я не раз встречал выражение «перейти на „автопилот“ — его обожают авторы дешевой фантастики и душещипательных рассказов, — но чувствовал я себя так впервые.
Внезапно в комнате потемнело. День был совершенно безоблачным, я готов поклясться в этом, и тем не менее солнечный диск пересекло облако. Человек, сидевший напротив, по другую сторону стола, был старше меня по крайней мере лет на десять, а может, и на пятнадцать. Его волосы были почти белыми, тогда как мои все еще оставались почти черными, но это не меняло простого обстоятельства — как бы он ни называл себя И каким бы старым ни выглядел, это был я. Помните, я сказал, что его голос показался мне знакомым? Разумеется. Так звучит ваш голос — хотя не совсем так, как он звучит у вас в голове, — когда вы слушаете запись.
Он поднял мою вялую руку со стола, пожал ее с энергией торговца недвижимостью, только что заключившего выгодную сделку, и отпустил снова. Она звучно шлепнулась на поверхность стола, прямо на бювар с телефонным номером Мейвис Уэлд.
Когда я убрал свои пальцы, то увидел, что номер Мейвис исчез. Более того, исчезли все номера, которые я нацарапал на бюваре за последние годы. Бювар был чист.., чист, как совесть убежденного баптиста.
— Господи! — прохрипел я. — Иисус Христос!
— Ничуть, — ответила мне моя вторая версия, сидящая в кресле для посетителей напротив. — Ландри. Самюэль Д. Ландри — к вашим услугам.
5. Интервью с Создателем
Несмотря на то, что я был потрясен, потребовалось всего две или три секунды, чтобы вспомнить это имя, скорее всего потому, что я слышал его совсем недавно. По словам маляра помер два, Самюэль Ландри распорядился выкрасить длинный темный коридор, ведущий к моему офису, в устрично-белый цвет. Это Ландри был владельцем Фулуайлдер-билдинга.
Внезапно мне в голову пришла безумная мысль, но ее очевидное безумие ничуть не затуманило неожиданный всплеск надежды, сопровождавшей ее. Говорят — кто говорит, неизвестно, но говорят, — что для каждого человека па лике земли существует двойник. Может быть, Ландри был моим двойником. Может быть, мы были идентичными двойниками, не связанными друг с другом родственными узами, родившимися от разных родителей лет на десять или пятнадцать раньше или позже друг друга. Эта мысль никак не могла объяснить остальные странности, происшедшие со мной сегодня, но по крайней мере за нее следовало держаться, черт побери.
— Чем могу помочь, мастер Ландри? — спросил я. Несмотря на все усилия, мне не удалось говорить спокойно. — Если вы зашли сюда относительно аренды помещения, то вам придется подождать день или два — за это время я разберусь с делами. Оказалось, что у моей секретарши неотложные дела дома, в Армпите, Айдахо.
Ландри не обратил абсолютно никакого внимания на эту слабую попытку с моей стороны изменить тему разговора.
— Да, — произнес он задумчиво, — это, наверное, самый худший из всех плохих дней.., и все из-за меня. Извини, Клайд, искренне прошу тебя. Когда я встретился с тобой лицом к лицу, это было.., не совсем то, что я ожидал. Не совсем. Начать с того, что ты понравился мне гораздо больше. Однако теперь назад дороги нет. — И он глубоко вздохнул. Его слова совсем мне не понравились.
— Что вы имеете в виду? — Мой голос дрожал еще больше прежнего, и отблеск надежды угасал. Причиной, судя по всему, был недостаток кислорода в том, что раньше служил мне мозгом.
Он ответил не сразу. Сначала наклонился и взялся за ручку тонкого кожаного кейса, стоявшего прислоненным к передней ножке кресла для посетителей. На кейсе были вытеснены инициалы «С. Д. Л.», и потому я сделал вывод, что мой странный посетитель принес его с собой. Отсюда нетрудно догадаться, что я недаром завоевал звание лучшего частного детектива в 1934 и 1935 годах.
Мне еще никогда не приходилось видеть такого кейса — он был слишком маленьким и тонким, чтобы называться портфелем, и застегивался не пряжками и ремнями, а «молнией». Да и подобной «молнии» я никогда не видел, пришло мне в голову. Ее зубцы были крошечными и вовсе не походили на металлические.
Однако с кейса Ландри странности только начались. Даже не принимая во внимание то обстоятельство, что Ландри невероятно походил на меня — сходство старшего брата с младшим, — он отнюдь не напоминал тех бизнесменов, которых мне приходилось встречать раньше. И уж, конечно, резко отличался от таких богатых, что могут владеть Фулуайлдер-билдингом. Согласен, это не «Ритц», но расположен в центре Лос-Анджелеса, а мой клиент (если он хотел стать моим клиентом) выглядел, как бедный фермер в удачный для него день — когда ему удалось принять ванну и побриться.
Во-первых, на нем были синие джинсы, а на ногах кеды.., вот только они не походили на те кеды, которые мне доводилось видеть раньше. Это были высокие спортивные ботинки. Говоря по правде, они больше смахивали на те, что носит Борис Карлофф, когда одевается под Франкенштейна, и если вы думаете, что они были из брезента, я готов съесть свою любимую шляпу. По сторонам ботинок красными буквами необычным шрифтом было написано слово, похожее на название блюда в китайском ресторане, торгующем навынос: «Рибок».
Я взглянул на бювар, еще недавно покрытый множеством телефонных номеров, и внезапно понял, что не помню номера Мейвис Уэлд, хотя звонил по нему миллион раз только прошлой зимой. Чувство страха усилилось.
— Мистер, — сказал я, — мне бы хотелось, чтобы вы изложили дело, по которому пришли, и отправились дальше. Впрочем, почему бы вам не уйти отсюда, даже не излагая своей проблемы?
Он улыбнулся.., как мне показалось, устало. Это тоже выглядело чем-то необычным. Лицо человека в обыкновенной белой рубашке с открытым воротом выглядело ужасно усталым. И к тому же ужасно печальным. По нему было видно, что тот, кому оно принадлежало, повидал такое, о чем я и не догадываюсь. Я почувствовал какое-то смутное сострадание к моему посетителю, однако его по-прежнему затмевал страх. Страх и ярость. Потому что это было и мое лицо, и этот подонок сделал все, чтобы так износить его.
— Извини, Клайд, — сказал он. — Ничего не выйдет.
Он положил руку на застежку своего кейса с узенькой хитроумной «молнией». Тут я подумал, .
Что мне совсем не хочется, чтобы Ландри открыл свой кейс. С намерением остановить его я сказал:
