Мелисса Марр - Незваные гости
— Я разберусь.
К сожалению, на следующий день, когда они вернулись в лагерь, Джек так и не придумал ровным счетом ничего. Назавтра им предстояло узнать, окончательной или нет окажется смерть Мэри. У Джека оставалась еще искра надежды, которую он тщательно оберегал все эти годы: что смерть здесь будет означать возрождение в другом, лучшем мире. Его не слишком занимали подробности — окажется лучший мир тем самым, который они когда-то знали, или же это будет какая-то иная потусторонняя жизнь, в которой Прибывшие обретут мир. Он говорил себе, что пусть Небеса это детские упования, но когда столько всяких невозможных вещей оказывается возможным, то и вера в Рай, во всепрощающего Бога кажется не столь уж пустяковой.
За минувшие годы его вера сильно ослабела, но, сидя рядом с Мэри, он шептал молитву. А потом решил сделать нечто такое, чего не делал еще никогда. Кэтрин спала в своей палатке, а Джек направился к единственному человеку из всех, кого когда-либо встречал, способному не сдрейфить перед его сестрой.
Эдгар вскинул голову, когда Джек вошел в его палатку. И в том, что он сидел за столом и чистил свое оружие, не было ничего удивительного. До того как попасть в Пустоземье, Эдгар был наемным убийцей в крупном преступном синдикате и поэтому относился к состоянию оружия так же придирчиво, как и Джек. Эдгар уже не был тем безупречным убийцей, каким явился в Пустоземье, но все же оставался необычным человеком. Его слово было непререкаемым, его убийства — строго и тщательно продуманными. Работа была работой, не больше и не меньше. Его постоянное стремление стрелять сдерживалось лишь преданностью, а преданность Эдгара Кордовы имела очень четкие границы: Кэтрин была его возлюбленной, а Джек — его боссом. Если же брат и сестра Рид расходились во мнениях, то Эдгар становился на сторону того, кто, по его мнению, был прав в тот момент.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал Джек.
— В чем именно? — спросил Эдгар, продолжая чистить револьвер.
— Ужасно не хочется просить тебя впутываться в отношения между Кэтрин и мною… — начал Джек.
— Но ты все же собираешься это сделать.
Джек прошел дальше в палатку. Там все выглядело аккуратно и продуманно, под стать человеку, который там жил, — строго утилитарно, однако с несколькими неожиданными исключениями. В каждом из личных жилищ Эдгара имелось приспособление, на котором брюки висели таким образом, что на них не оставалось ни складочки, и вешалка для его рубашек и курток. Если же не считать этих хранилищ одежды, обстановка в палатке Эдгара была совершенно стандартной. Простая деревянная перегородка отделяла угол, служивший отхожим местом, сбоку стоял ящик с оружием, а посередине находилась кровать. Джек остановился возле столика, за которым сидел Эдгар.
— Она очень тяжело переносит смерть Мэри, — сказал Джек.
— Она всегда сильно переживает, когда умирает кто-то из нас. — Эдгар вытер ствол револьвера и отложил его в сторону. — И ты тоже.
— Это верно. — Об этом Джеку не хотелось говорить. Эдгар был одним из немногих людей этого, да и того мира, кого Джек не держал на постоянном отдалении.
— Я хотел бы дождаться участи Мэри в одиночестве, — признался Джек. — И мне нужно, чтобы ты не пускал ее в мою палатку.
Эдгар покачал головой.
— Кит будет недовольна.
— Я скажу ей, что ты выполняешь мой приказ, — предложил Джек.
Под взглядом, который бросил на него Эдгар, кто-нибудь другой мог бы обмочиться от страха. Кто-нибудь, но, конечно, не Джек. Он отлично знал, что, если Эдгар разозлится по-настоящему, он не станет тратить время на грозные гримасы.
Когда они вернулись к палатке Джека, Эдгар взял оттуда стул и поставил его около входа. Когда же Джек повернулся, чтобы продолжить свое бдение возле мертвого тела, Эдгар сказал:
— Если Мэри останется мертвой, я немного погодя пущу туда Кит. А у тебя будет время до полудня.
Джек кивнул и вновь замер перед телом Мэри. Теперь, когда Эдгар занял пост перед палаткой, чтобы не пускать туда Кэтрин, Джек мог не опасаться за свое уединение. Из остальных Прибывших никто не был так уж близок с Мэри, для них не требовалось никаких особых мер. Эдгар беспокоился только о Кэтрин; Фрэнсис же относился к ней по-братски. Самовлюбленность Мелоди не позволяла ей сблизиться с кем бы то ни было, что же касается Гектора, если он и мог испытывать эмоции, то никто, кроме него самого, об этом не знал. Так что Джек решил отгородиться от всех остальных, в первую очередь для того, чтобы, если скорбеть все же придется, никто не помешал ему. А во-вторых, ему необходимо было подумать на свободе о том, что может дальше случиться с группой. Многие годы ее количественный состав то немного увеличивался, то немного уменьшался, но сейчас их было мало как никогда. Помимо потрясения, которое потеря Мэри вызовет у Джека и Кэтрин, она может вызвать серьезные сложности, если следующий Прибывший не останется с ними, а предпочтет работать на Аджани.
Он сидел рядом с Мэри, думал о том, что может случиться, но не находил никаких ответов — и не видел признаков возвращения жизни. Ему доводилось слышать о том, что Прибывшие возрождались и за несколько часов до полудня, и даже на заре, но такое если и случалось действительно, то крайне редко. Джек знал это, но все равно надеялся. Час за часом проходили в безмолвии, и с его губ вновь и вновь срывались молитвы. До сих пор он и не догадывался, что так хорошо помнит их.
Когда наступило утро, тишину нарушили голоса. Кэтрин сердито ругалась, Эдгар спокойно отвечал ей, а Джек ощутил мгновенный укол совести за то, что не пускает Кэтрин внутрь. Его сестра хотела прийти сюда ради него. Она и сама была близкой подругой Мэри, но, глядя правде в глаза, следовало признать, что Джек был против присутствия рядом с ним сестры, чтобы она не смотрела на него. Он не любил Мэри, он никогда не знал той любви, какую питали друг к дружке Кэтрин и Эдгар, и он серьезно сомневался, что способен на такое чувство. Он знал только, что Мэри любила его, и сейчас ему хотелось быть достойным этой любви.
— Если ты вернешься, я постараюсь полюбить тебя, — пообещал он.
Мэри не пошевельнулась.
Еще несколько часов Джек то молился, то давал клятвы мертвой женщине, но и к полудню она оставалась недвижима.
— Мне очень жаль… — прошептал он и вышел из палатки.
Эдгар поднял на него взгляд. Кэтрин стояла рядом с ним. Они оба открыли было рты, Джек покачал головой и сказал:
— Пойду в патруль.
Сестра потянулась к нему, обняла его, но он только повторил: «Мне очень жаль», — хотя для нее эти слова значили не больше, чем для Мэри. Еще один из Прибывших умер, и в ближайшие несколько дней в Пустоземье должен был появиться кто-то новый, чтобы заменить ее, и Джеку нужно будет снова постараться не пропустить этого человека. А потом ему все равно придется пытаться уговорить его или ее не уходить к Аджани — невзирая даже на то, что это был бы единственный известный Джеку путь наверняка уберечь Прибывшего от постоянной смерти. Правда была отвратительна, но оставалась правдой: работай они на Аджани, они были бы полностью избавлены от смерти. К сожалению, тогда они оказались бы в неоплатном долгу перед единственным во всем Пустоземье человеком, которого Джек с радостью убил бы, даже если бы для этого пришлось пожертвовать собственной жизнью.
