Наталья Александрова - Талисман египетской царицы
Водитель отвернулся и хмыкнул – недолго, мол, матушка, тебе командовать осталось, Марианна Юрьевна тебя съест и не подавится.
«Он прав, – горько подумала Алена, – водители всегда все знают, как и секретарши…»
Квартира была заново отремонтирована и потому какая-то безликая. Дом старый, дореволюционной постройки, жили в нем люди больше ста лет, а потом пришли новые хозяева, сломали стены, натянули потолки и покрыли все поверхности одинаковой плиткой. Ни картинки на стенах, ни отметки на косяке, ничто не напоминает о прежних жильцах. Да и ладно, Алена тоже здесь ненадолго.
Если все пойдет хорошо, она купит себе квартиру и обставит ее по своему вкусу. Это надо будет делать не спеша, у нее никогда не было собственного жилья, так что надо подойти к вопросу серьезно. А если все пойдет плохо, если отцовская фирма лопнет – что ж, тогда, конечно, ей придется несладко. Но домой, в Заволжск, она все равно не вернется.
Есть не хотелось. Алена сварила себе кофе, разогрела в микроволновке ореховый круассан и села за стол на кухне, как вдруг в дверь квартиры позвонили.
Алена недовольно поморщилась, запахнула на груди халат и потащилась к двери.
Кто бы это мог быть? В доме у них домофон, значит, если звонят прямо в дверь – это кто-нибудь из соседей… Она ни с кем не знакома.
На всякий случай Алена выглянула в глазок и увидела круглую мужскую физиономию с выпученными глазами. Не сразу она поняла, что так искажает лицо линза глазка, и только после этого до нее дошло, кто стоит под дверью…
– Только не это! – простонала она тоскливо.
– Открой, Алечка! – подал голос Матвей.
Алена прислонилась к стене, потому что ноги внезапно стали ватными и перестали ее держать.
Ей казалось, что она уже закрыла эту страницу своей жизни, что бывший муж остался в Заволжске, в ее прошлом, и вдруг он объявился под дверью ее квартиры…
– Открой, Алечка! – повторил он и вдруг заколотил в дверь кулаками. – Открывай, зараза! Я знаю, что ты дома!
Только не хватало ей скандала на лестничной площадке, под носом у новых соседей! Знают, что она приезжая, мигом вызовут милицию…
Алена повернула головку замка, открыла дверь, отступила в сторону и проговорила сквозь зубы:
– Заходи!
Матвей ввалился в квартиру во всей красе – толстый, небритый, в мятых штанах и вытертом на локтях свитере. Кажется, в довершение ко всему от него еще попахивало спиртным, Алена не стала принюхиваться, ей и так было противно.
– Ну, здравствуй, жена! – проговорил он, остановившись на пороге и украдкой оглядывая квартиру. – Хорошо устроилась!
В руке у него был допотопный клетчатый чемодан. Это говорило о серьезности его намерений. Под мышкой он сжимал мятую коробку конфет «Гвоздика». Алена с детства их не выносила.
– Матвей, что тебе нужно? – Алена стояла перед бывшим мужем, загораживая проход, давая ему понять, что не собирается впускать его в свою квартиру и в свою жизнь.
– Как это что нужно? – На лице Матвея проступило хорошо знакомое Алене выражение детской обиды, которое так легко перерастало во вполне взрослую злобу. – Как что нужно? Ты ведь моя жена! Моя, так сказать, законная супруга!
– Бывшая, – поправила она.
– Как это бывшая?! – воскликнул он с пафосом. – Мы ведь с тобой не разведены! С точки зрения закона, в глазах общества мы – муж и жена, ячейка этого самого общества…
– Матвей, не начинай все сначала… мы с тобой, кажется, обо всем давно договорились… – пробормотала Алена, чувствуя, как в затылке начинается знакомая мучительная пульсирующая боль. Боль, которую в последние годы их совместной жизни вызывал у нее один только голос Матвея.
– Мы с тобой не разведены! – повторил он еще громче, каждым словом, казалось, вколачивая гвозди в ее затылок. – У нас с тобой законный брак! У нас с тобой все общее!
– Ах, вот как! – Алене стало смешно, и от этого головная боль неожиданно прошла. Она поняла причину этого неожиданного визита: Матвей разнюхал, что она получила отцовское наследство, и решил урвать кусок от чужого пирога. Скорее всего, его надоумила мамаша, ее бывшая свекровь. А узнал он известно откуда – от ее матери. Ох, и длинный язык у ее мамаши! Просила ведь Алена помалкивать, да как же, сумеет она сдержаться, язык всегда впереди головы бежал…
– Да, вот так! – Матвей двинулся вперед, выставив подбородок, как будто собрался драться с ней. – Мы с тобой – муж и жена, значит, все мое – твое, а все твое – мое…
– Твое?! – Алена усмехнулась. – Неужели у тебя появилась вторая пара домашних тапочек? Насколько я помню, больше ничего своего у тебя не было!
– Не вижу ничего смешного! По закону я твой муж, а значит, имею полное право…
– На эту тему ты можешь поговорить с моим адвокатом! – ответила она холодно, не двигаясь с места.
– С адвокатом? Ха-ха! – Матвей делано, ненатурально рассмеялся, но Алена заметила в его глазах беспокойство. Адвокатов он побаивался, потому что толком ничего о них не знал, а всего незнакомого боялся.
– Сколько у тебя тут комнат? – спросил он, неожиданно меняя тему. – Три? Четыре?
– Только две.
Алена решила пока не уточнять, что квартира эта – съемная, она слишком хорошо изучила своего бывшего мужа и поняла, что чем меньше давать ему информации, тем лучше.
– Что так скромно? – удивился Матвей. – Ты же теперь богатая женщина! Ну, ничего, мы с тобой и в более тесной квартире жили… ничего, в тесноте да не в обиде! А потом ты мне купишь другую квартиру, а эту можешь оставить себе… – И он сделал еще шаг вперед.
– Не думаешь ли ты, что я пущу тебя жить в эту квартиру? – возмутилась Алена.
Вот так всегда – он поражал ее своей фантастической наглостью, никакой выдержки с этим типом не хватит!
– Само собой! – Он поставил чемодан и огляделся уже по-хозяйски. – Где тут у тебя ванная? Я душ хочу с дороги принять. А ты пока приготовь что-нибудь поесть. Я ведь прямо с поезда, голодный… это, кстати, тебе! – Он протянул ей коробку «Гвоздики». – Это я в хорошем ларьке купил, где меня знают. Так что конфеты свежие, не сомневайся!
Его дремучее нахальство всегда обезоруживало Алену. Но сейчас она просто не могла уступить. Если она уступит, если пустит этого козла в огород… то есть в свою квартиру, потом его уже никакими силами отсюда не выживешь! Он будет ныть, канючить, требовать еды и ласки, и отвязаться от него можно будет только деньгами. Раньше и то так бывало. А уж теперь, когда он думает, что Алена разбогатела, он станет доить ее бесконечно.
Этого нельзя допустить! И тут ей пришла в голову блестящая идея.
Увернувшись от конфет, Алена отступила в сторону и проговорила вкрадчивым голосом:
– Ты хочешь принять душ? Очень хорошо! Он как раз сломался, течет не оттуда, где надо. Почини его, дорогой, и мойся спокойно!
