Наталья Александрова - Тайна золота инков
Инки верили в победу и первыми атаковали испанцев, однако те встретили их огнем пушек и заставили отступить.
Атаки повторялись раз за разом, инки несли страшные потери, но не сдавались и снова шли в бой. Наконец артиллерийским огнем был разрушен форт инков Гайана Пукару, и испанские войска вошли в опустевшую Вилькабамбу…
И вот последний Верховный Инка, последний потомок Атауальпы Тупак Амару бежал из своей горной столицы и, как дикий зверь, скрывается в непроходимых джунглях…
Дон Педро вышел на поляну, подошел к костру, положив руку на рукоять меча.
– Все кончено, Тупак Амару! – проговорил он, с невольным уважением глядя на индейца. – Ты – пленник Его Католического Величества, короля Испании и Обеих Индий.
Ни один мускул на лице Верховного Инки не шевельнулся, ни одного звука он не издал.
Он смотрел прямо перед собой, смотрел на огонь костра, но, должно быть, видел в этом огне свою пылающую столицу, былое величие империи инков и ее кровавый закат.
– Все кончено! – повторил дон Педро Картехо-и-Леон и положил тяжелую руку на плечо Верховного Инки.
Тупак Амару поднялся, взглянул на своего противника и проговорил удивительно спокойным голосом:
– Сохрани жизнь моей дочери.
– Обещаю тебе, – ответил дон Педро.
И это были не пустые слова: этот человек, выросший в портовых трущобах, никогда не бросал слов на ветер.
На поляну вышли испанские солдаты.
Один из них подошел к Тупаку Амару и хотел связать ему руки, но Верховный Инка взглянул на испанца холодным презрительным взглядом – и тот отошел, как будто взгляд обжег его.
Вместе с испанцами на поляну выскользнул проводник-чунко. Он не посмел взглянуть на низвергнутого владыку. Опустившись на колени, он ткнулся лбом в землю и зажмурил глаза, чтобы не ослепнуть от сияния власти и величия.
Скользнув по нему безразличным невидящим взглядом, Тупак Амару зашагал в сторону своей разграбленной, обезлюдевшей столицы Вилькабамбы, не обращая внимания на испанский конвой. Он шел неутомимо, безостановочно, равнодушно, словно не задумываясь, что ожидает его в конце пути.
Однако это была только видимость равнодушия: как только притупилось внимание испанских солдат, одурманенных монотонностью пути и свинцовой усталостью, Тупак Амару поравнялся со своей юной женой.
Женщина покорно шла следом за своим мужем и повелителем, прижимая к груди новорожденную дочь. Лицо ее казалось полусонным. Но как только муж прикоснулся к ее плечу, взгляд принцессы вспыхнул, дыхание участилось.
– Слушай меня, жена моя, сестра моя! – прошептал Верховный Инка, косясь на конвойных. – Слушай и запоминай мои слова! Мне осталось жить совсем немного, испанский правитель не пощадит меня. Но ты должна остаться в живых, ты должна сберечь жизнь нашей дочери. И еще… еще ты должна сохранить вот это! – незаметным жестом Тупак Амару передал принцессе связку разноцветных нитей, унизанных узелками, – узелковое письмо-кипу.
– Ты должна беречь это письмо как зеницу ока, ибо оно сохранит священную тайну, которая рано или поздно вернет нашим потомкам могущество!
– Я слышала твои слова, муж мой и повелитель! – прошептала женщина, почти не разжимая губ и пряча письмо-кипу в складках своего плаща. – Я слышала твои слова и исполню все, что ты мне приказал, как если бы это был приказ божества!
Тупак Амару обогнал жену и пошел вперед, не оборачиваясь. Больше он не проронил ни слова до самой Вилькабамбы.
На следующее утро вся группа сразу после завтрака собралась на террасе отеля. Публика была одета по-походному: предстояла переправа на лодках через водохранилище к руинам расположенного напротив замка Ферштын. «Голубочки», как всегда, держались за руки и обменивались ласковыми взглядами, Усатый Пан выглядел особенно невыспавшимся и недовольным. Его жена сменила наконец платье в горошек на брючный костюм в полоску.
– А вы что же не готовы? – осведомилась Мымра у Али и Даши, которые держались в сторонке от почтенной публики.
– А мы не хотим туда ехать, – ответила за двоих Дарья в своей обычной энергичной манере. – Ну что, в самом деле, еще одни руины… мы этих руин насмотрелись на всю оставшуюся жизнь!
– Зря вы так, – проговорила Мымра неодобрительно. – Там, говорят, один из самых древних замков в Польше… ему почти восемьсот лет! Или даже девятьсот…
– Значит, еще больше развалился… – вздохнула Даша и добавила: – И вообще – у моей подруги голова болит, а у меня аллергия…
– На что? – Мымра удивленно посмотрела на румяное и пышущее здоровьем Дашино лицо.
– На все, что старше пятнадцатого века! – И Даша выразительно посмотрела на Мымрину коричневую кофту.
Та наконец отстала от подруг и присоединилась к остальной группе, которую озабоченная пани Малгожата, пересчитав по головам, повела к автобусу.
Оставшись одни, подруги переглянулись.
– Ох, не нравится мне все это! – проговорила Аля, проводив автобус грустным взглядом.
– А мне нравится! – Даша потерла руки. – Обожаю приключения! И вообще, не будь трусихой!
Сделав выводы из вчерашней истории с брюками, подруги оделись попроще. Брюки, разумеется, не отстирались, только пятно стало больше. Але пришлось надеть джинсы, хоть и жарковато, Дашка же натянула на себя необъятный серо-розовый комбинезон и сказала, что он очень изысканного цвета пятки убегающей нимфы. Аля никогда в жизни не видела пяток убегающих нимф, как и других частей их тела, но поверила подруге на слово.
Они прихватили бутылку воды и отправились к дороге. Маршрутка появилась очень скоро, но тут начались неприятности: водитель доехал до старинного костела и остановился. Даша пыталась с ним объясниться, но он говорил на чудовищной смеси польского, словацкого и венгерского языков, и из всех его объяснений удалось понять только, что здесь кольцо, к замку маршрутки не ходят, и никакого другого транспорта тоже нет, так что оставшиеся восемь километров нужно идти пешком по очень живописной дороге.
– Восемь километров?! – ужаснулась Аля. – Это так далеко!
– Подумаешь! – легкомысленно ответила подруга. – Ты посмотри, какая дорога красивая!
– Да, но нам потом столько же придется идти назад!..
– Проблемы надо решать по мере их поступления! – отмахнулась Дашка и бодро двинулась вперед.
Дорога и впрямь была очень живописная. Она извивалась по холмам, с обеих сторон открывались чудесные виды на цветущую речную долину и заросшие лесом невысокие горы. Однако через полчаса Даша еле плелась, тяжело дышала и выглядела далеко не так жизнерадостно, как вначале.
