Дэвид Зельцер - Омен. Знамение.
Последовала долгая пауза. Она легла рядом, и Торн обнял ее.
– Здесь тоже безопасно. В твоих объятиях.
– Да.
Катерина закрыла глаза, и на ее лице появилась мечтательная улыбка.
– Это Нью-Джерси, правда? – прошептала она. – А там, на том холме, не наша ли маленькая ферма? Та самая, на которой мы работаем?
– Это очень большой холм, Кэти.
– Я знаю. Знаю. Нам никогда через него не перейти.
Поднялся легкий ветерок и зашевелил листву под ними. Торн и Катерина молча наблюдали, как солнечные зайчики бегают по их лицам.
– Может, Дэмьен сумеет, – прошептал Джереми. – Может быть, он станет процветающим фермером.
– Вряд ли. Он весь в тебя.
Торн не ответил.
– Это правда, – продолжала Катерина. – Как будто я вообще не имею с ним ничего общего.
Торн приподнялся и посмотрел на ее погрустневшее лицо.
– Почему ты так говоришь?
Она пожала плечами, не зная, как это объяснить.
– Он очень самостоятельный. Похоже, ему вообще никто не нужен.
– Так только кажется.
– Он не привязан ко мне, как обычно ребенок привязывается к матери. А ты любил свою мать?
– Да.
– А свою жену?
Их глаза встретились, и он погладил ее по лицу. Катерина поцеловала его руку.
– Я не хочу уходить отсюда, – прошептала она. – Я хочу лежать так всю жизнь.
– Знаешь, Кэти, – произнес Торн после долгого молчания, – когда я увидел тебя в первый раз, я подумал, что ты самая красивая женщина на свете.
Она благодарно улыбнулась.
– Я до сих пор так думаю, Кэти, – прошептал он. – До сих пор.
– Я люблю тебя, – сказала Катерина.
– Я очень люблю тебя, – ответил Джереми.
Она сжала губы, в глазах заблестели слезы.
– Я даже хочу, чтобы мы с тобой больше ни о чем не говорили. Я хочу запомнить сказанное только что.
…Когда она снова открыла глаза, было уже темно.
Они вернулись в Пирфорд поздно. В доме все спали. Супруги разожгли огонь в камине, налили вина и сели рядом на мягкую, обитую кожей кушетку.
– А чем мы будем заниматься в Белом Доме? – спросила Катерина.
– Он очень далеко.
– А любовью там можно заниматься?
– Почему бы и нет?
– А не будет ли это противно в спальне Линкольна?
– Противно?
– Что мы такие низменные.
– В спальне Линкольна?
– Прямо на его кровати!
– Ну, он, наверное, подвинется.
– О, он может к нам присоединиться.
Торн засмеялся к прижал ее к себе.
– Придется еще как-то привыкать к туристам, – добавила Катерина. – Они проходят через спальню Линкольна три раза в день.
– А мы запрем дверь.
– Нет, так не пойдет. Вот что: будем брать с них дополнительную плату!
Он опять засмеялся, довольный ее хорошим настроением.
– Взгляните сюда, – продолжала дурачиться Катерина. – Посмотрите, как Президент трахает свою жену.
– Кэти!
– Кэти и Джерри вместе. Старик Линкольн переворачивается в гробу.
– Что это на тебя нашло? – попытался урезонить жену Торн.
– Ты.
Она засмеялась, и Торн присоединился к ней. И этот день, и эта ночь были именно такими, о которых она мечтала всегда.
Следующий день начался прекрасно. К девяти часам утра Торн был уже одет для посещения венчания и весело спустился в гостиную.
– Кэти! – позвал он.
– Еще не готова, – раздался из ванной ее голос.
– Мы опоздаем.
– Наверняка.
– Они будут ждать нас, поэтому поторопись.
– Я стараюсь.
– Дэмьен уже одет?
– Надеюсь, что да.
– Я не могу опаздывать.
– Попроси миссис Гортон приготовить тосты.
– Я не хочу завтракать.
– Я хочу.
– Лучше поторопись.
Гортон уже подал лимузин к подъезду, Торн вышел на улицу и жестом попросил его подождать еще немного, потом быстро вернулся на кухню.
Катерина вышла из комнаты, на ходу завязывая пояс на белом платье, и направилась в комнату Дэмьена, громко говоря:
– Пошли, Дэмьен! Все уже готовы!
В комнате мальчика не было. Она услышала плеск воды в ванной, быстро прошла туда и вскрикнула от негодования: Дэмьен все еще сидел в ванной, а миссис Бэйлок продолжала его мыть.
– Миссис Бэйлок, – грозно сказала Катерина, – я просила вас, чтобы мальчик был одет не позднее…
– Если вы не против, мэм, я думаю, что ему лучше пойти погулять в парк.
– Я сказала, что мы собираемся взять его с собой в церковь!
– Церковь – неподходящее место для маленького мальчика в такой солнечный день.
Женщина улыбалась. Очевидно, она не понимала всей серьезности положения.
– Уж вы простите, – Катерина старалась говорить спокойно, – но нам очень важно быть в церкви.
– Он еще очень мал для церкви. Он там будет шалить, – настаивала на своем миссис Бэйлок.
– Вы, кажется, не понимаете меня? – твердо сказала Катерина. – Я хочу, чтобы он поехал с нами в церковь.
Миссис Бэйлок напряглась, оскорбленная тоном Катерины. Ребенок тоже почувствовал неладное и придвинулся поближе к няне, а та, сидя на полу, смотрела снизу вверх на его мать.
– Он раньше бывал в церкви? – спросила миссис Бэйлок.
– Я не понимаю, какое это имеет значение…
– Кэти! – закричал Торн.
– Иду! – отозвалась она и строго посмотрела на женщину, но та ответила точно таким же взглядом.
– Извините, что я высказываю свое мнение, но неужели вы думаете, что четырехлетний ребенок поймет церковный бред церемонии католического венчания?
У Катерины перехватило дыхание.
– Я католичка, миссис Бэйлок, и мой муж тоже!
– Кому-то надо быть католиками, – отпарировала женщина.
Катерина стояла, окаменев от внезапного нападения.
– Вам придется одеть моего сына, – произнесла она как можно спокойней, – и привести к машине в течение пяти минут. Или же подыскивайте себе работу в другом месте.
– Возможно, я так и поступлю.
– Это ваше дело.
– Я подумаю.
– Надеюсь.
Наступила напряженная тишина, Катерина вдруг повернулась и собралась уходить.
– Кстати, насчет церкви… – сказала миссис Бэйлок.
– Да?
– Вы пожалеете, что взяли его.
Катерина вышла. Не прошло и пяти минут, как Дэмьен, чистый и одетый, стоял у машины.
Они поехали через Шеппертон, где строилось новое шоссе, и попали в большую пробку. От этого напряжение, и без того царившее в машине, усилилось.
– Что-нибудь случилось? – спросил Торн, посмотрев на жену.
– Ничего особенного.
– Ты очень сердита.
– Ерунда.
– Что случилось?
– Да так.
– Ну, ладно. Рассказывай.
– Миссис Бэйлок, – сказала со вздохом Катерина.
– Что там у нее?
– Мы поговорили.
– О чем?
– Она хотела погулять с Дэмьеном в парке.
– Разве это плохо?
– Вместо церкви.
– Не могу сказать, что я был бы против этого.
