Стефани Майер - Рассвет
До конца поездки я невидящим взглядом смотрела в окно.
– Эдвард вернулся? – спохватилась я на подъезде к дому.
– Не беспокойся, когда заиграет музыка, будет на месте. Раньше ты его все равно не увидишь, так что без разницы, когда он приедет. Мы чтим традиции.
– Традиции! – фыркнула я.
– Если не считать собственно жениха с невестой.
– Он же наверняка уже подглядел.
– Ни в коем случае! В платье тебя видела только я. И старалась при нем этот образ в свои мысли не пускать.
– Ух ты! – поразилась я, когда мы свернули на подъездную дорожку. – Вот и выпускные украшения пригодились.
Деревья вдоль всей четырехкилометровой аллеи искрились сотнями тысяч огоньков. Только на этот раз к огонькам добавились белые атласные банты.
– Кто умеет не транжирить, тот нужды не знает. А ты смотри хорошенько, потому что внутреннее убранство до самой церемонии не увидишь. – Элис свернула в огромный гараж к северу от дома. Так, джип Эмметта по-прежнему отсутствует.
– С каких это пор невесте нельзя видеть, как украсили дом? – возмутилась я.
– С тех самых, как невеста доверилась мне. А то неинтересно будет, когда станешь по лестнице спускаться.
На пороге кухни Элис закрыла мне глаза ладонями, и я не поняла, откуда доносится разлившийся в воздухе аромат.
– Что это?
– В нос бьет? До тебя тут людей не было, неужели я перестаралась?
– Чудесный запах! – успокоила я. Аромат на самом деле казался хотя и пьянящим, но не удушливым, ненавязчиво и тонко соединяя разные оттенки. – Померанцы… сирень… и еще что-то. Угадала?
– Да, правильно. Фрезия и розы, вот что еще.
Под эскортом Элис я проследовала в огромную ванную комнату, и только там мне было позволено открыть глаза. Которые тут же разбежались от обилия баночек и флакончиков – на длинной полке уместился арсенал целого салона красоты. Бессонная ночь дала себя знать.
– Без этого правда никак? Все равно рядом с ним я буду серой мышкой, как ты ни старайся.
Элис толкнула меня в низенькое розовое кресло.
– Посмотрим, у кого хватит наглости назвать серой мышкой результат моего труда!
– Еще бы… Ты же у них всю кровь выпьешь, – проворчала я себе под нос. Откинувшись в кресле, я закрыла глаза в надежде благополучно проспать все процедуры. Я то задремывала, то просыпалась, а Элис тем временем неустанно умащивала, подпиливала и наводила блеск на каждую клеточку моего тела.
Время шло к обеду. В дверях мелькнула Розали – мерцающее серебристое платье, золотые кудри уложены в корону – я чуть не расплакалась. Какой смысл наводить красоту, если рядом Розали?
– Мальчики вернулись! – предупредила она, и моя детская ревность тут же улетучилась. Эдвард приехал.
– Не пускай его сюда!
– Он тебя и сам сегодня боится, – улыбнулась Роуз. – Ему жизнь дорога. И потом, Эсми запрягла их доделывать что-то снаружи. Тебе помочь? Могу заняться прической.
Я оторопела от ее слов.
Розали с самого начала меня не жаловала. А потом я нанесла ей чуть ли не смертельную обиду своим выбором. Она бы с легкостью отдала все: свою неземную красоту, любящую семью, родственную душу в лице Эмметта – за то, чтобы вновь стать человеком. А человек, то есть я, вдруг швыряется этим недостижимым счастьем как нечего делать. Разумеется, теплых чувств ко мне у Роуз после такого не прибавилось.
– Конечно, давай, – с готовностью разрешила Элис. – Можешь начинать плести. Позатейливее. Фата будет крепиться вот сюда, снизу.
Ее руки принялись перебирать мои волосы, укладывая, приподнимая, переплетая, чтобы точно показать, что имеется в виду. Поняв, что требуется, Розали приступила к делу, едва касаясь волос легкими, как перышки, пальцами. Элис вернулась к макияжу.
Затем, одобрив дело рук Розали, Элис послала ее сперва за моим платьем, а потом найти Джаспера, которому поручили забрать из гостиницы маму и ее мужа Фила. Снизу доносилось приглушенное хлопанье дверей. И оживленные голоса.
Я встала, чтобы Элис могла осторожно натянуть на меня платье, не испортив прическу и макияж. Коленки тряслись так, что атласная ткань разбегалась мелкими волнами до самого подола, мешая Элис, которая застегивала ряд мелких жемчужных пуговиц на спине.
– Дыши глубже, Белла! – попросила она. – И уйми сердцебиение, а то от испарины весь макияж поплывет.
В ответ я скорчила как можно более ехидную физиономию.
– Будет сделано!
– Мне нужно пойти одеться. Продержишься пару минут одна?
– Э-э… попробую.
Элис фыркнула и пулей выскочила за дверь.
Я постаралась дышать ровно, считая каждый вдох-выдох и разглядывая отблески света на сияющей ткани платья. В зеркало я взглянуть не смела – боялась, что, увидев свое отражение в свадебном наряде, растеряю остатки самообладания и ударюсь в панику.
Когда счет вдохов-выдохов начал приближаться к двумста, Элис примчалась обратно – в вечернем платье, ниспадающем с ее точеной фигурки серебристым водопадом.
– Элис, восторг!
– Пустяки. На меня сегодня никто и не взглянет. Ты затмишь любую.
– Ха-ха…
– Ну что, взяла себя в руки? Или Джаспера позвать?
– Он уже вернулся? Мама тут?
– Только что вошла. Сейчас поднимется.
Рене прилетела два дня назад, и я отдавала ей каждую свободную минуту – если, конечно, удавалось оторвать маму от Эсми и предсвадебных хлопот. Она веселилась, как ребенок, забытый на ночь в Диснейленде, а я уже начинала чувствовать себя такой же обманутой, как и Чарли. Сколько пустых страхов, что мама будет против…
– О, Белла! – воскликнула мама, едва появившись в дверях. – Малышка, ты такая красавица! Я сейчас расплачусь! Элис, волшебница, вам с Эсми пора открывать свое свадебное агентство. Где ты отыскала это чудесное платье? Невероятно! Такое изящное, элегантное!.. Белла, ты прямо из фильма по Джейн Остин. – Мамин голос звучал как будто издалека, и комната расплывалась перед глазами. —
Гениально придумано – оттолкнуться стилистически от кольца, которое Белле подарил Эдвард. Я так понимаю, оно передается в семье с начала девятнадцатого века?
Мы с Элис заговорщически переглянулись. Прибавь лет сто, мама. Стиль платья увязан вовсе не с кольцом, а с датой рождения Эдварда.
В дверях кто-то громко и хрипло кашлянул.
– Рене, Эсми просила передать, чтобы ты уже шла и садилась, – объявил Чарли.
– Чарли, какой же ты сегодня красавец! – изумленно произнесла Рене.
Чарли поспешно открестился:
– Дело рук Элис.
– Неужели пора? – пробормотала мама, судя по голосу, волнуясь не меньше меня. – Как все быстро. Голова кругом.
Так, теперь нас двое.
– Обнимемся напоследок, – попросила она. – Только аккуратно, чтобы ничего не помять.
