Юная шаманка Пом - Чо Раймонд
После этого следователи приступили к версии о самоубийстве.
«Но зачем ей тогда понадобились две кружки?»
«А кто знает, что в голове у девушки, которую вся школа считала странной?»
«Ага, все подростки в Корее немного чокнутые».
«Точно! У меня сын как раз приближается к этому возрасту. Надо смотреть за ним в оба».
Вскоре версию с самоубийством отмели. Охранник, который обнаружил тело, утверждал, что дверь в лабораторию была заперта снаружи. Он сразу же стал одним из главных подозреваемых. Как бы то ни было, дверь закрыл преступник. Потому что убитая этого сделать не могла.
Следователь долго осматривал лабораторию, затем вышел, закрыл дверь и поднялся на третий этаж. Он осмотрел все классы, а потом остановился посреди темного коридора, чтобы подумать.
«Почему нет никаких зацепок?»
Он еще раз осветил коридор фонариком. Как вдруг…
– Говори!
Крик раздавался из класса напротив.
Ли на цыпочках подошел к двери. Он толкнул ее, но та не поддавалась. Казалось, с той стороны ее удерживает не предмет, а какая-то непреодолимая сила. Ли навалился на дверь всем телом, и она с громким скрипом открылась. Его обдало холодом.
Он медленно осветил комнату фонариком и увидел две фигуры. Одна из них, в черной форме, забилась в угол и плакала, а вторая, в ханбоке, размахивала кнутом.
– Как ты посмела соврать? Где? Говори!
Тяжелый длинный кнут ударил по полу. Хлопок был такой силы, что Ли почувствовал вибрацию.
– Я правда не знаю…
– Почему ты плачешь? Я тебя спрашиваю!
Кнут рассек воздух и со всей силы обрушился на девушку.
У следователя вырвался вздох, и фигура в ханбоке обернулась. По ее лбу стекал пот. Посмотрев на Ли, она отвернулась и как ни в чем не бывало опять принялась за свое. Школьницы в Чонмун носили коричневую форму, но на девушке в углу была черная, еще и давно устаревшая. Она посмотрела на Ли и произнесла умоляюще:
– Дяденька, спасите меня…
Этот дрожащий голос задел Ли за живое. Он направился к ней, освещая себе путь фонариком. Та, что была в ханбоке, снова обернулась.
– Ты что, ее видишь? – спросил Ли.
Он направил луч фонарика на пленницу в углу. Та не отбрасывала тени.
Пом посмотрела на детектива, на лице которого читалось замешательство, и приложила указательный палец к губам:
– Тс-с-с!
Гений в каморке под крышей
Жилой район из красного кирпича окунулся в румяное зарево всходящего солнца. Там, в одном из домов, за столом сидел Сонби и решал упражнения по математике. За его спиной, на матрасе, в объятиях отца, которого все называли гением, сладко спал его брат Сону.
Отец проснулся и потянулся, зевая.
– Сынок, что ж ты не слушаешься? С самого утра тут сидишь.
Тот не отреагировал, сосредоточенно продолжая писать.
– Вот только не начинай опять! И не мешай мне заниматься.
– Неужели в девятом классе так много задают?
Сонби резко обернулся и выпалил, показывая обложку:
– Ты что, не видишь? Это учебник для десятого!
– Так ты ничего не добьешься. Спать тоже надо, сон – залог успеха.
У Сонби не было желания обсуждать с отцом режим дня. Математика больше не лезла в голову, и он швырнул книгу на стол. «Бесит!» – Мальчик в ярости стиснул кулаки. Папа тем временем встал с постели и принялся, пританцовывая, напевать старую попсовую песню.
Наблюдая за ним, сын думал: «Неужели этот псих – мой отец! Нет, даже не псих, а длинноволосый, словно маг какой-то, мешок с костями. Неудачник, который в совершенстве владеет пятью языками, но получает от государства пособие для малоимущих… Возможно, он – самый бедный выпускник Сеульского национального университета!» Внутри у него все кипело. «Как, закончив лучший университет Кореи, он дошел до жизни в каморке под крышей? Да я бы даже под угрозой смерти не согласился на это!»
А вслух Сонби прокричал:
– Иди лучше своими светлыми мозгами деньги зарабатывай!
Отец остановился и ответил:
– На самом деле я не такой уж и умный. Просто умею хорошо тесты решать.
– Что же ты в таком случае не сдашь экзамен на государственного служащего? Там нет ограничений по возрасту.
Отец с серьезным видом скрестил руки на груди и гордо произнес:
– Сынок, слушай меня внимательно. Это произошло пять лет и два месяца назад. Я пошел сдавать на права. Там меня ждал инструктор, который спросил, почему я до сих пор не получил их. И тогда я пообещал себе, что это последний экзамен в моей жизни. А ты знаешь, я человек слова.
– Чем меньше у нас денег, тем больше у тебя оправданий, – холодно бросил Сонби.
– Неправда. Конфуций говорил: «Если бы богатства можно было добиться, то ради этого я стал бы даже тем, кто держит плеть. Но раз его нельзя добиться, я буду делать, что мне нравится» [16].
Отец очень много всего знал, и во многих областях даже был талантлив, поэтому знакомые называли его гением. Но Сонби слышал от него одни упреки. Отец сетовал, что сын слишком много времени уделяет учебе, но тот считал, что это его единственный шанс достичь успеха. Однако глядя на небритое лицо неудачника отца, Сонби терял надежду. «А правда ли, что учеба – единственный путь к успеху? Неужели вот так выглядит человек, окончивший престижный университет?» – думал он.
Сонби покачал головой, отгоняя мрачные мысли. «Нет, другого способа у меня нет. Надо учиться». Он увидел подписанный своим именем карандаш, и его снова переполнила злость. В раздражении мальчик оторвал наклейку.
– Сонби, что ты делаешь? Это же я придумал тебе имя, поэтому в начальной школе тебя называли выходцем из Чосона! [17]– улыбнулся гений, поддразнивая сына. – Какое у тебя сейчас прозвище?
– Отстань.
– А… может… как у известного рэпера, Обжора Сонби? [18]
«М-да, этот лузер только и может, что дурацкие прозвища придумывать», – подумал мальчик.
Его отец разразился громким смехом и повалился на пол. Как же Сонби хотелось наступить ему на спину! Но мешали фундаментальные принципы конфуцианства. Отец ненавидел политическую систему Сингапура, одного из богатейших государств Азии, называя ее худшим примером диктатуры, а Сонби, наоборот, поддерживал их лидера, Ли Куан Ю. По его мнению, именно такой человек должен управлять страной.
История имени Сонби была связана с произведением корейской писательницы Кан Кёнэ, созданным в период японской оккупации. Книга называлась «Проблема человечества». Отец зачитал ее до дыр. Он рассказывал, что впервые познакомился с этим произведением в старших классах и ему так понравилось имя Сонби, что он решил назвать им сына.
Сперва мальчику нравилось такое объяснение, он даже гордился своим именем, чувствуя себя главным героем романа. Но когда начал читать его, выяснилось, что Сонби – женщина. Ближе к концу он вообще пришел в ужас – она умерла от туберкулеза!
Если бы его отец был христианином, он мог бы назвать сына Соноп, что означает «добродетель», а если буддистом – Сонго, что характеризует человека, претерпевшего много праведных страданий. В любом случае непростительно было назвать ребенка в честь такого персонажа.
«Скоро я поменяю имя. И в семейной книге [19] перепишу», – постоянно обещал он себе.
– Сынок, я себя неважно чувствую сегодня, давай ничего не будем готовить, а просто заварим лапшу. Я яйцо добавлю, если хочешь.
– Лапша в убогой комнатушке под крышей. Хорошо описывает нашу безысходность.
– Ты что несешь? Не помнишь, как мы до прошлого года жили в подвале со сверчками? Не все смогли во время экономического упадка в стране переехать оттуда. Ты должен меня благодарить, – рассмеялся отец. – Тебе лапшу острую или не очень?
– Не буду есть! – закричал Сонби.
