Лайон Де Камп - Врата времени
На вершину гор опустилось холодное покрывало прохлады. Человек принялся собирать всевозможную древесину, которая в изобилии окружала его. Он набрал целую охапку мертвых ветвей деревьев и высохших кустарников и, повозившись немного, развел огонь. Получился совсем маленький костерок, но в непроглядной тьме он пылал ярко и уверенно. Человек сел поближе и хотя пламя давало немного тепла, оно успокаивало и создавало атмосферу компании, когда не чувствуешь одиночества.
Он сидел у костра и продолжал разглядывать деревню, машинально повторяя про себя, что все-таки здесь что-то не так. Не может быть, размышлял он, чтобы Великая раса так опустилась за минувшие тысячелетия.
Он испытывал острое одиночество, и это чувство усилило одинокая древняя планета, горная прохлада и холодные незнакомые звезды. Надежда еще не покинула его сознания, но в любой момент могла развеяться в прах, исчезнуть навеки, подобно легкому прикосновению утреннего ветерка. Лучик надежды еще теплился, и Человек подумал тогда о своей расе гуманоидов, которых отныне все будут считать просто некими приспособленцами, отодвинутыми на задворки Империи. И не будет больше Великой расы. Все человечество отойдет на задний план. Зато как возвысятся в Империи Пауки, Шары и прочие разумные и полуразумные, для которых-то и названия не подобрать.
С человечеством, как с Незыблемой Великой Расой, будет навеки покончено. Приспособленцы, не более того.
Где-то вершилась Судьба Могучего Разума, и приспособленцы послужили обычным недостающим звеном, соединительным мостом временного разрыва проявления Всемирного Братства…
Преодолевая все тяготы, рассуждал Человек, они сыграли свою необходимую в истории роль… Нет, не верится, что так все и складывалось! Слишком уж упрощенно получается. Все прошлые достижения и успехи человечества перемешать с прочими группами существ и спокойно подвести результат под одну черту!
Появился Пес и неслышно замер рядом. Он просто стоял и вместе с Человеком задумчиво смотрел на молчаливую деревню. Языки костра причудливо играли отсветами на его скафандре, и он был прекрасен, сохранив неуловимые признаки животной дикости, так прекрасно сочетающиеся с местной природой.
Пес все же решил нарушить тишину, висевшую над миром и составлявшую неделимую часть безмолвной долины.
— Огонь просто завораживает, — вздохнул он. — Я очень редко вижу у нас огонь.
— Знаешь, — сказал Человек, — огонь был первым шагом, ступенькой наверх в развитии человечества. Для меня костер — это святой символ.
— У меня тоже есть свои символы, — серьезно произнес Пес. — Даже у Пауков некоторые имеются. А вот у Шаров совершенно ничего нет.
— Им можно только посочувствовать, — произнес Человек.
— Не позволяй своим чувствам одержать над тобою верх, — посоветовал Пес. — Шар, к примеру, жалеет тебя. Он вообще готов всех жалеть, кроме себя, лишь бы не отклоняться от заданной программы. Я знаю, ты предпочел бы здесь остаться, но нам, к сожалению, пора…
— Ты прав. Я остаюсь, — тихо сказал Человек.
— Брось. Ты не можешь тут остаться, — спокойно возразил ему Пес.
— Я остаюсь, — уже громче и решительнее повторил Человек. — Не забывай, что я всего лишь обыкновенный Человек и вы со спокойной совестью можете отправляться дальше без меня.
— Мне следовало догадаться, что этим все кончится. — Пес замолк на мгновение. — Если пожелаешь, я схожу на корабль и принесу все твои пожитки?
— Только в том случае, если это тебя не затруднит, — живо откликнулся Человек. — Честно говоря, мне совсем не хочется идти самому.
— Шара это известие здорово расстроит, — предупредил Пес.
— Не сомневаюсь.
— И учти, тебя понизят в статусе и надолго отстранят от полетов. Пройдет неизвестно сколько времени, прежде чем ты включишься в привычный темп жизни.
— Не волнуйся, я знаю на что иду.
— А Паук заявит, что все человечество — толпа сумасбродов. Причем, выдаст это в своей специфически ехидной манере.
— Мне все равно, — отмахнулся Человек. — И вообще абсолютно безразлично, что он там съязвит.
— Ну, тогда все в порядке, — заявил Пес. — Пойду за твоим багажом. Что там у тебя? Книги, одежда и небольшой контейнер?
— Про еду не забудь.
— Само собой, — заверил Пес. — Что, что — а уж про еду я никогда на забуду.
Когда звездный корабль растворился в ночном небе, Человек собрал свой незатейливый скарб. С приятным удивлением он отметил, что Пес оставил человеческих продуктов больше, чем того полагалось. Позаботился, значит.
* * *Было очевидно, что жители этой деревни когда-то жили благоустроено и со вкусом. Правда, большинство комфортабельной утвари по истечении времени было разрушено и пришло в полную негодность. Но тем не менее, не составляло особого труда восстановить мысленно, как примерно все выглядело при живых хозяевах.
Им совсем были не чужды понятия красоты и изящества. Приусадебные участки полностью запущены, но если повнимательнее приглядеться, то можно отметить чудом сохранившийся куст или отдельный цветок со следами длительной и заботливой процедуры выведения такого сорта. Время печально изменило первозданную красоту растений, добавив к вялому виду неприятно-горьковатый запах.
Жители деревни были, вне сомнения, образованным народом. Многочисленные ряды книжных полок говорили сами за себя. Стоило ему снять одну из книг, как облака пыли заполнили все вокруг.
Сохранились остатки зданий, которые вполне могли сойти за старинные театры. Руины общественного форума, где население собиралось, чтобы подискуссировать или послушать последние новости дня.
Он даже явственно уже ощущал атмосферу спокойствия и счастья, некогда царившие в этом мире.
Но ни малейшего намека на техническую революцию. Ни одной частички от допотопного двигателя, ни предположительных мастерских или что-то в этом роде. Не было следов двигательных платформ, да и вообще ничего не говорило в пользу жителей деревни о стремлении вырваться в космос. А ведь они обязаны были знать о звездах хоть что-нибудь. Не встречались и оборонительные сооружения, даже приличной автострады, ведущей в другие места, и то близко не намечалось!
Идя по улице, он представлял этот мир, но каким-то уж очень неправдоподобным он вырисовывался. Человек искренне жаждал всем сердцем проникнуться в смысл бытия загадочной деревни. Он оставался ночевать в покинутых домах, очищая их от мусора и тлена. Скромные костерки составляли ему оживленную компанию, а перед отходом на покой он подолгу просиживал на уличных каменных плитах или сломанных скамейках, уставясь на звездные скопления и размышляя, что когда-то под этим небом бродили счастливые люди.
