Питер Хэйнинг - Они появляются в полночь
— С Рут такое случается. — бросил он через плечо, — но обычно быстро проходит. — Он ушел.
Розамунда держала в руках лампу. Я взял лампу, поставил на стол и протянул ей бутылку. Мы допили виски. Подойдя к задней двери, я толкнул ее. Естественно, она была заперта.
— Я всегда была очень любопытна, — произнесла Розамунда и указала на стену. — Что-то странное?
— Попробуем выяснить. — Спиртное начало действовать. Освещая стену лампой, я нажал на панель, и перед нами открылось темное пространство: внизу был подвал. На нас пахнуло затхлостью и сыростью.
Я осторожно спустился вниз по лестнице. Розамунда последовала за мной. Мы огляделись. Темное помещение, похожее на сводчатый подвал, было совершенно пусто, но у наших ног зияло отверстие открытого люка. Засов был отодвинут, крепкая деревянная крышка откинута.
Мы решили спуститься туда и отыскали ведущую вниз лестницу. Примерно через десять футов лестница привела нас в проход с глинобитными стенами. Здесь было тихо. Шум бури сюда не доносился. На полке мы увидели потрепанную записную книжку. На засаленном шнурке к ней был привязан карандаш. Розамунда открыла ее, я смотрел ей через плечо.
— Гостевая книга, — уверенно сказала она.
На всех страницах были записаны имена и рядом интересные отметки. Например, такие:
«Томас Дарди — 57 долларов 53 цента. Золотые часы. Кольцо».
Пролистав книгу до конца, Розамунда засмеялась и на последней странице записала: «Мистер и миссис Денхем».
— У тебя отвратительное чувство юмора, дорогая, — холодно заметил я. — Если бы я не любил тебя, я бы свернул тебе шею.
— Поверь мне, иногда умничать безопаснее, — прошептала она.
Мы последовали дальше. Проход заканчивался маленькой каморкой с прикованным к стене скелетом. Пол закрывала деревянная крышка с вделанным в нее кольцом. Я поднял круг и осветил лампой отверстие. Заглянув в глубокий мрак, мы ничего не увидели. Ну и запах, это, конечно, не «Шанель»!
— Есть скелеты? — спросила Розамунда.
— Не знаю, — ответил я. — Можем спуститься и выяснить.
— Нет, не хочу, я ненавижу темноту, — прерывающимся голосом сказала она. — Я закрыл крышку люка, поставил на пол лампу и прижал ее к себе. Она доверчиво, как ребенок, испугавшийся темноты, припала ко мне.
— Успокойся, дорогая, — проговорил я, целуя ее волосы. — Все в порядке.
— Ах, Чарли! Мне стало так страшно. Я тебя люблю, Чарли. Я безумно тебя люблю!
Мы перестали обниматься, потому что услышали звук шагов. Перед нами предстали Лем, Джед и Рут. Казалось, они не удивились, застав нас в этом погребе. Лем уставился на скелет, облизал свои толстые губы и противно захихикал. Рут смотрела перед собой невидящими глазами, на губах была та же застывшая кривая улыбка. Зеленые глаза Джеда злобно сверкнули на нас. Он поставил на пол лампу, которую принес с собой.
— Молодцы, ребята, — сказал он. — Сами нашли сюда дорогу, а?
— Нас интересовало, есть ли у вас бомбоубежище, — ответил я ему. — В убежище всегда чувствуешь себя более безопасно, особенно при современном международном положении.
Джем засмеялся. Его смех скорее был похож на хрип.
— Ты, оказывается, не из пугливых. — Он снял со стены кнут из воловьей шкуры и бросил его в руки Рут. Та словно очнулась, ожила. Она подошла к прикованному скелету и стала избивать его кнутом. На ее лице была прежняя смеющаяся маска.
— После случившегося с ней припадка только это и может успокоить ее. — обратился к нам Джед. — После смерти Бесс Рут явно не в себе.
— Кто эта Бесс? — спросила Розамунда.
— Она была у нас поденщицей. Я думаю, щас ей уже не больно, а Рут успокоится.
Наконец миссис Карта бросила кнут. Выражение ее лица не изменилось, но, когда она заговорила, голос звучал вполне естественно.
— Предлагаю подняться наверх. Нашим гостям, должно быть, здесь не очень приятно.
— Да, — подхватил я. — Пойдемте. У вас не найдется еще одна бутылочка, Джед?
Но Джед кивнул на деревянный круг на полу.
— Хотите заглянуть туда?
— Уже смотрел.
— Лем у нас сильный, — заметил старик как бы между прочим. — Ну-ка, попробуй, Лем, цепь Бесси. Щас неважно, даже если будет сломана, верно? — Все семейство, казалось, забавлялось от души.
Лем всей своей тушей наклонился над скелетом и легко оторвал цепь.
— Молодец, — сказал я. — Малютка действует ручками. У вас есть нож, Джед. А Рут пользуется топором, я полагаю?
Джед ухмыльнулся.
— Неужели вы поверили, что мы и вправду убиваем людей, которые останавливаются у нас? А их машины мы топим в большой луже за домом?
— Если вы хеншейвские Вампиры, то не поверим, — сказал я. — Вы бы до смерти боялись проточной воды.
— Это не проточная вода, — возразил Джед. — Она загнила. И вам бы не надо ввязываться в эти дела.
Розамунда сказала:
— Все двери заперты, на окнах решетки. Мы нашли книгу с записью гостей. Открыли люк и заглянули туда. Все сходится, верно?
— Забудь все эти глупости, — поучающим тоном посоветовал Карта. — Спать лучше будешь.
— Я абсолютно не хочу спать, — ответила Розамунда.
Я поднял лампу и, держа Розамунду за руку, двинулся в обратный путь. Семейство Карта следовало за нами. Мы миновали проход, поднялись по лестнице в кладовую, потом прошли на кухню. Я обратил внимание на стоявшую в углу ванну с водой.
Буря неистовствовала все сильнее.
Карта обратился к нам:
— Я приготовил для вас сухую постель. Проводить вас?
Я держал в руке потухшую лампу.
— Подлей сюда керосину, ладно? Моя жена не заснет от страха, если ночью у нас не будет света.
Джед кивнул Лему. Тот прошаркал в кладовую и вернулся, держа в руке жестяную банку. Он налил в лампу керосина.
Все поднялись наверх. За нами шел Джед, похожий на пугало в черном парике. За ним с неизменной наглой ухмылкой следовал Лем. Замыкала это шествие Рут со своей застывшей улыбкой и пустыми зелеными глазищами.
— Эй, послушайте, — съязвил я, — к чему вам лишние хлопоты? Вам все равно придется тащить наши трупы обратно в подвал.
— Вы, наверное, притомились, вам надо отдохнуть, — хихикнул Джед. — У меня еще есть дела, увидимся позже.
Вся эта кошмарная процессия прошествовала вверх по лестнице, сопровождаемая страшным скрипом ступеней, словно о чем-то предупреждая. Я пошутил по этому поводу.
Розамунда надула губы:
— Дешевый розыгрыш.
— Интересно, если здесь окажется тринадцать ступенек, — заметил я. — Это символично. Тринадцать ступеней на виселицу, — сказал я Джеду. Он окинул нас угрюмым проницательным взглядом. И хрипло пробормотал:
