Питер Страуб - История с привидениями
— У Рики есть свой нож. Питер, возьмешь этот, а я захвачу топор.
— Мы идем прямо сейчас?
— А чего ждать?
— Погодите, сказал Рики. — Я пойду скажу Стелле, что мы уходим. Предупрежу, что если через час мы не вернемся, пусть она позвонит в полицию и попросит их приехать к дому Робинсона.
Он пошел наверх. Питер проводил его взглядом. — Это займет меньше часа.
Глава 9
— Мы снова идем туда, — сказал Дон, когда они выехали. — Нужно быть как можно спокойнее.
— Не беспокойтесь, — сказал Рики. Голос его был совсем старым и слабым. — Знаете, я видел кино, где снимали этот нож. Там была длинная сцена, как его ковали. Из куска астероида или метеорита. Кажется, он имел какие-то особые свойства, вроде волшебных. Все же металл из космоса.
Он через силу улыбнулся.
— Обычная киношная глупость.
Питер достал нож из кармана пальто и какое-то время они Снова смотрели на него.
— Космос работал на полковника Боуи, — сказал Рики.
— Боуи… — начал Питер, вспоминая что-то из школьного курса истории, и тут же замолчал. Боуи погиб в Аламо. И потом в его честь назвали такие вот ножи — охотничьи, с костяной рукояткой и желобком для стока крови. Он покачал головой. Этому его научил Джим Харди: белая магия требует больших усилий, а черная приходит сама, из-за любого угла.
— Пошли, — сказал Дон.
Они кое-как разгребли проход к задней двери и вошли, стараясь двигаться как можно тише. Питеру дом показался почти таким же темным, как в день, когда они влезли сюда с Джимом. Когда они шли через кухню, он боялся, что не сможет ступить на лестницу, боялся закричать или упасть в обморок — темнота окружала его шорохами и шепотами.
Все трое, достав свое оружие, подошли к двери подвала. Дон открыл дверь. И они молча начали спускаться по деревянным ступенькам.
Питер знал, что это место может оказаться самым опасным, он быстро оглядел потолок, но там не было ничего, кроме паутины. Потом они с Доном медленно направились к сгрудившейся вдоль стены фурнитуре, а Рики пошел в другой конец подвала. Нож приятной тяжестью лежал в руке, и это было кстати, — он знал, что именно здесь Сирс нашел тела его матери и Джима Харди.
Они вошли в темный угол за фурнитурой. Дон шел впереди, и Питер вдруг подумал, как было бы удобно всадить ему нож в спину, снизу вверх, — что-то из старых вестернов. Он видел, как Рики осторожно движется напротив.
Дон опустил топор; они увидели длинную рабочую скамью, стоящую вдоль стены. Питер невольно вздрогнул, хотя здесь не было ничего, даже пятен крови. Дерево и серый цементный пол.
— Теперь наверх, — прошептал Дон.
Когда они дошли до коричневого пятна на лестнице, Питер судорожно сжал нож и оглянулся, чтобы убедиться, что внизу не стоит Грегори Бэйт в своем парике Гарпо Маркса и в темных очках. Но там был только Рики, кинувший на него ободряющий взгляд. Питер кивнул и продолжил путь.
У двери спальни Рики остановился и подождал их.
Питер крепче сжал нож.
Это была комната, которую члены Клуба Чепухи видели во сне и где он встретил Фредди Робинсона. Дон встал рядом и решительно взялся за ручку. Рики кивнул, и Дон открыл дверь.
Питер увидел, как по виску писателя стекает струйка пота, и похолодел. Дон шагнул в комнату, занеся топор вверх; Питера потянуло за ним, как на невидимой веревке.
Спальня показалась ему серией моментальных фотоснимков: пустая кровать; голые стены; окно, в которое он выпрыгнул сто лет назад; Рики Готорн позади, с открытым ртом, выставивший вперед нож; маленькое зеркало на стене. И никого.
Дон опустил топор, напряжение ушло с его лица. Рики стал ходить по комнате, всюду заглядывая, словно недовольный тем, что Анна Мостин и братья Бэйт обманули его ожидания. Питер заметил, что и он опустил нож. Комната безопасна, значит, и весь дом тоже. Он улыбнулся.
Потом пошел по комнате, снова осматривая ее вслед за Рики. Под кроватью пусто. В шкафу ничего. Он подошел к стене, и тут же мускул на его щеке дрогнул, словно ему дали пощечину. Он потрогал стену: холодная и пыльная. Заглянул в зеркало.
Рики позади испуганно крикнул:
— Не смотри туда!
Но было поздно. На него повеяло легким ветерком, и сейчас же его лицо в зеркале затуманилось и из этого тумана выплыло лицо женщины.
Он не знал ее, но она была прекрасна: мягкие светло-коричневые волосы, сияющие глаза, нежная линия губ. В глазах ее была мечта, превосходящая его понимание и все, что могла дать ему жизнь. Он вдруг почувствовал, как далеко до этой женщины всем девушкам, которых он знал, с которыми целовался; почувствовал, что его отношения с женщинами никогда не были такими полными, как с этой. В этом вихре эмоций он еле расслышал ее слова.
"О, Питер! — говорила она. — Ты можешь стать одним из нас. Ты уже с нами, — он не двигался, но кивнул — знал, что кивнул. — И твои друзья тоже. Ты можешь жить вечно и вечно, быть со мной и с ними. Только пусти в дело свой нож, и все, ты знаешь, о чем я говорю, смелее, подними нож, опусти, подними…"
Он уже занес нож, когда зеркало разлетелось, продолжая говорить с ним, — он не слышал удара.
— Это ее трюк, Питер, — сказал где-то рядом Рики. Питер, очнувшись, увидел над собой его галстук-бабочку. — Мне нужно было тебя предупредить. Просто трюк.
Питер поднялся и посмотрел на осколки зеркала, потом коснулся рукой одного, самого большого. Дуновение ветра коснулось его пальцев и ласковый голос ("Ты можешь стать одним из нас") снова зашептал в голове. Он отдернул руку и наступил на осколок ногой, еще и еще, размалывая его в серебряную пыль.
Глава 10
Через пятнадцать минут они медленно ехали к центру, петляя по расчищенным улицам.
— Она хотела сделать нас такими, как Грегори и Фенни, — сказал Питер. — Вот что значит «жить вечно». Хотела превратить нас в этих.
— Мы этого не допустим, — сказал Дон.
— Не знаю, — Питер покачал головой. — Она сказала, что я уже с ними, и я знаю почему. Тогда, когда Грегори превращался… вы знаете… он сказал, что он… он — это я. Это Джим.
Никогда не останавливаться. Никогда не сомневаться.
— И тебе это нравилось в Джиме, — сказал Дон. Питер кивнул. — Понимаю.
Решимость всегда привлекает.
— Но она знала мое слабое место, — Питер закрыл лицо ладонями. — Она пыталась использовать меня, и у нее едва не получилось. Она могла использовать меня против вас.
— Разница между тобой — между нами всеми — и Грегори Бэйтом, — сказал Дон, — в том, что Грегори хотел, чтобы его использовали. Он сам выбрал это.
— Но она едва не заставила меня. Господи, как я их ненавижу.
