Валерий Моисеев - Супермаркет
Комья земли полетели в стороны, а из норы наружу вывалилось нечто кошмарное. Осьминог был цвета вареной свеклы с черными замысловатыми разводами. Его, сплошь покрытая шершавыми бородавками, кожа лоснилась слизью. Два ряда фасетчатых глаз свирепо уставились на потревоживших его покой смельчаков. Длинный, кривой клюв, грязно-желтого цвета, злобно щелкал.
Борис, с ужасом обнаружил, что клюв спрута плотно усажен острыми кривыми зубами.
Пока, опешившие от неожиданности, охотники разглядывали то, что они так легкомысленно пробудили к жизни, обитатель земли, принялся толчками выбираться на поверхность. Вскоре ему удалось высвободить одно из своих многочисленных щупалец, которое было плотно покрыто присосками, снабженными острыми когтями. Спрут тут же поспешил им воспользоваться и, взмахнув словно бичом, хлестнул сверху вниз по стоявшим неподалеку охотникам.
Раздался отвратительный хруст переломанных костей. Во все стороны брызнула кровь, и полетели внутренности раздавленных дикарей. Промедление стоило жизни двум воинам Хурта. Было непонятно, почему он медлит и до сих пор не отдает приказ перерубить канат удерживающий бревно с острыми кольями.
- Руби канат, твою мать! - вскричал Вадик.
Он отчаянно замахал руками, чтобы привлечь внимание троглодита вооруженного острым топором, который восседал высоко на дереве возле лианы, которая удерживала ударную часть ловушки во взведенном состоянии. Но тот проигнорировал его вопли и продолжал внимательно следить за своим вождем.
- Хурт, чего ты ждешь? - возмутился Михалыч.
К этому моменту, спрут был уже близок к тому, чтобы выпростать из-под земли еще пару щупалец.
Но дикарь лишь отрицательно покачал косматой головой, и продолжал выжидать. Резким толчком спрут вытолкнул наружу свою огромную голову еще на пару метров и в этот момент Хурт пронзительно выкрикнул что-то отдаленно напоминающее:
- Люсс!
Раздался резкий стук топора о дерево и ловушка пришла в движение. Из-за того, что бревно располагалось сбоку и начало свое движение из мертвой зоны, которая была вне зоны его видимости, земляной спрут упустил драгоценные секунды. Когда же он почувствовал какое-то движение и повернулся всем куполом туда, где происходило что-то непонятное, навстречу ему уже неслось тяжелое бревно, набравшее к тому времени приличную скорость.
Послышался громкий, отвратительный звук, словно по куску сырого мяса со всего маху влепили здоровенной дубиной. Колода протаранила голову спрута, причем удар пришелся точно в лоб чудовища. При этом длинные колья глубоко вошли вовнутрь слизистого купола. По инерции, продолжая движение по дуге вверх, они выдернули спрута из земли, словно диковинный корнеплод, и отшвырнули его далеко в сторону.
Заостренные лесины легко вспороли лоб осьминога, так словно тот состоял из желе. После чего колода, не выдержав удара, распалась на части.
Джунгли огласились торжествующими воплями охотников. Не став дожидаться агонии чудовищного спрута, они бросились добивать поверженного гиганта. Впрочем, в этом не было никакой нужды. Чудовищные раны, полученные спрутом, фактически разорвали его голову на три огромных, вертикальных ломтя. Теперь он являл собой гигантскую кучу оплывшего студня, которая стремительно бледнела, по мере того, как из нее вытекала наружу ярко-красная, почти, что человеческая кровь.
Предоставив дикарям самим выбрать наиболее лакомые куски в туше поверженного гиганта, Вадик с товарищами подошли к воронке, образовавшейся на том месте, откуда так беспардонно был выдернут обитатель этой норы.
- Дырка как от сверхмощной бомбы! - прокомментировал увиденное капитан.
Присев на корточки он заглянул вниз. Неожиданно внимание его привлекло то, что находилось на самом дне глубокой ямы. Посветив фонариком, он удивленно присвистнул.
- Это что - осьминожьи яйца? - воскликнул Борис.
- Похоже на то, - задумчиво пробормотал Михалыч. - Здоровенные какие!
В это время к ним подошел Хурт. Заглянув в яму, он радостно захохотал и принялся что-то оживленно объяснять Михалычу.
Через некоторое время, тщательно подбирая слова, экстрасенс перевел:
- Он говорит, что спрут, которого мы взяли, оказался старой самкой с целой кучей яиц. И из них, вот-вот, должны вылупиться маленькие осьминожки.
Хурт отправил вниз одного из своих людей и тот вскоре вернулся с парой яиц. Несмотря на то, что у троглодита были огромные лапищи, больше в одной руке у него просто не уместилось. А второй рукой тот помогал себе выбираться из ямы.
Собственно это были даже не яйца, а скорее огромные икринки, грязно- серого цвета. Сквозь прозрачную, эластичную оболочку были видны находившиеся внутри, небольшие, размером с кулак, спруты.
После того как все удовлетворили свое любопытство, Хурт неожиданно рассек оболочку одного из яиц острым ножом. Наружу, вместе с жидкостью, вывалился спрут.
Новорожденный потешно перебирал щупальцами, тщетно пытаясь придать своему нежно-розовому, покрытому черными разводами, тельцу вертикальное положение. Когда ему это, наконец, удалось, он принялся кидаться на людей, словно маленький бультерьер. При этом он норовил вцепиться своим острым кривым клювом им в ноги.
Хурт выставив древко копья, вперед позволил зверенышу укусить его. Через мгновение от весьма твердой древесины полетели щепки.
Едва выбравшийся на свет, спрут, размером с кулак наглядно продемонстрировал что, несмотря на свои маленькие размеры, он является довольно-таки опасным созданием.
- Я вот смотрю на все это безобразие и думаю - а не использовать ли нам это в борьбе со шримпами? - задумчиво пробормотал Михалыч, меланхолично теребя нижнюю губу.
- Хурт! - привлек внимание предводителя дикарей Вадик. - Шримп и спрут они как, вообще, между собой?
При этом он на пальцах наглядно изобразил нечто вроде двух недружелюбных ежей.
Хурт с ходу уловил суть вопроса.
Он радостно закивал и принялся азартно стучать кулаком о кулак, выкрикивая:
- Аттак! Аттак!
- Ну, это же просто прекрасно! - довольно ухмыльнулся экстрасенс. - И сколько этого добра там внизу, мы имеем?
- Если не секрет, что ты собираешься делать со всей этой икрой? - поинтересовался Борис у наставника, когда троглодиты извлекли всю кладку яиц из-под земли.
Михалыч внимательно оглядел лежащую прямо на земле гору грязно-серых, влажно блестящих яиц.
- Здесь, на глаз, около пары тысяч с небольшим яиц. Я собираюсь напустить всю эту орду маленьких грызунов на шримпов! Думаю, что им мало не покажется!
