Абрахам Меррит - Лик в бездне (сборник)
Мередит подумал: «Он пытается запугать меня. Желтая собака старается не допустить меня к храму. Почему?» Произнес он только последнее слово:
— Почему?
Китаец ответил:
— Китай очень стар. Древние верования здесь еще сильны. Например, существуют легенды о женщинах–лисах. Женщины–лисы — духи природы. Разум земной, но нечеловеческий, родственный дубовой роще Додоны, Кумскому гроту, волшебному дереву Жанны Д'Арк. В них верят, особенно в Кансу. Эти — скажем, духи — обладают силами, недоступными человеку. Потерпите немного, я вам расскажу о них. Они могут принимать только две земные формы: лисы и прекрасной женщины. Есть и мужчины–лисы, но легенды в основном связаны с женщинами. Для них не существует времени, они его хозяева. Для тех, кто оказывается в их власти, день может показаться тысячью лет, а тысяча лет — одним днем. Они могут открывать двери в другие миры, миры ужаса, миры радости. Если эти миры иллюзорны, они не кажутся такими тем, перед кем открылись двери. Женщины–лисы могут помочь путешествию или помешать ему.
Мередит подумал: «Мы, кажется, подходим к сути».
Китаец спокойно продолжал:
— Они могут создавать иллюзии. Фантомы, возможно, но такие фантомы, которые могут ранить и убивать. Они капризны и могут принести добро, независимо от добродетели или отсутствия ее у человека. Особенно они внимательны к беременным. Будучи приглашенными, они могут войти в беременную, проникнуть через ее грудь или под ногтями пальцев. Они могут войти в нерожденного ребенка, такого, который должен родиться. В таких случаях мать умирает, и роды не бывают нормальными. Они не могут вытеснить душу ребенка, но могут жить рядом с ней, воздействуя на нее. Странные легенды, друг мой, сам я в них не верю. Но именно из–за них ничто не может заставить меня подняться по ступеням Храма Лис.
Мередит подумал: «Он пытается запугать меня! Что он обо мне думает — что меня может испугать этот суеверный бред?» Он сказал высоким голосом, которым говорил, когда хладнокровие покидало его:
— Что это за игра, Ли Конг? Вы хотите меня обмануть? Хотите сказать, что на вашем месте я бы не пошел в храм за этим ублюдком? Почему?
Китаец ответил:
— Мой друг, моя игра с вами сыграна. Я не говорю, что вы не пойдете. Я говорю, что если бы я был на вашем месте, то не пошел бы. Это совсем другое дело.
Американец ударил сжатым кулаком по столу.
— И вы хотите, чтобы я серьезно воспринимал этот вздор? Не думайте, что откажусь только потому, что какая–то желтая… — Он неожиданно смолк.
Китаец вежливо закончил:
— Из–за каких–то суеверий желтых людей. Нет, но позвольте указать вам на несколько тревожащих обстоятельств. Считается, что в Храме Лис живут пять таких женщин–лис. Пять… духов. Они сестры. Ко мне были отправлены три вестника с сообщением о засаде. Первый должен был добраться до меня через три недели после происшествия. Он исчез. Второго отправили с другими новостями неделю спустя. Он тоже исчез. Но третий, с новостью о смерти жены вашего брата и о рождении ребенка, прилетел как на крыльях ветра. Почему не дошли первые два? Потому что кто–то хотел, чтобы мы ничего не знали до рождения ребенка? Кто?
— Далее, из Кансу не пришло вообще никаких вестей о нападении на вашего брата. Это, друг мой, ставит перед нами дилемму. Вы не можете сказать, что знаете о смерти вашего брата. Вам придется говорить, откуда вы это знаете. Поэтому за ребенком послать вы не можете. Вам придется ехать самому — под каким–нибудь предлогом. Мне кажется, что тот, кто пропустил третьего вестника, хочет, чтобы явились вы сами. Почему?
Мередит снова ударил по столу.
— Я поеду!
— В–третьих, — продолжал Ли Конг, — мой вестник сообщил, что сбежавшая женщина поднялась по лестнице Храма Лис. И когда они почти догнали ее, между нею и ими оказалась лиса. И что эта лиса превратилась в женщину, которая превратила их предводителя в бешеного пса. И они бежали. Я думаю, — задумчиво сказал Ли Конг, — что я тоже убежал бы.
Мередит ничего не ответил, но продолжал кулаком ударять по столу, и в глазах его была ярость.
— Вы думаете, — сказал Ли Конг, — желтые собаки! Конечно, они убежали. Полны по горло ромом и опиумом! Конечно!
Именно так подумал Мередит, но ничего не сказал.
— И наконец, — сказал Ли Конг, — жена вашего брата умерла при рождении ребенка…
— Потому что шлюха–лиса забралась в нее, — насмехался Мередит и, откинувшись, засмеялся высоким тонким смехом.
Китаец на мгновение утратил свое спокойствие, привстал, потом снова сел. Он терпеливо сказал:
— Если будете подниматься по лестнице, поезжайте верхом на лошади. Предпочтительно на английской, на которой охотятся за лисами.
Он зажег новую сигарету.
— Но это суеверие. Тем не менее, если решите отправиться, возьмите с собой двух человек, таких же свободных от этого позора, как и вы. Я знаю двоих таких. Один немец, другой француз. Храбрые и решительные люди. Двигайтесь втроем. Всегда держите при себе как можно меньше китайцев. Когда подойдете к храму, поднимайтесь по ступеням одни. Не берите с собой ни одного китайца. — Он серьезно сказал: — Я поручусь за этих двоих. Больше того, за них ручается Дом Небесных Ожиданий. Конечно, им нужно будет заплатить.
Мередит спросил:
— Сколько?
— Не знаю. Они не дешевы. Вероятно, не меньше пяти тысяч долларов.
Мередит подумал:
— Вот зачем он все это придумал. Это ловушка.
Опять Ли Конг будто прочел его мысли. Он очень неторопливо и обдуманно сказал:
— Послушайте, Мередит. Я больше ничего от вас не хочу. Я не говорил с этими людьми. Они не знают и не узнают от меня ничего о той операции, за которую вы мне только что заплатили. Я с вами покончил! Вы мне не нравитесь, и я надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Понятный американский разговор?
Мередит так же неторопливо ответил:
— Мне нравится. Продолжайте.
— Они должны только знать, что вы беспокоитесь о брате. Когда в должное время в пути вы обнаружите, что ваш брат и его жена мертвы и что есть ребенок, вы, естественно, захотите привезти с собой ребенка. Если вам откажутся отдать ребенка и понадобится убивать, они будут убивать. Это все. Я сведу вас с этими двумя. И позабочусь, чтобы все, с кем у меня есть связь, не мешали вам на пути в Кансу и на обратном пути — если вы вернетесь. Если бы не обязательства, о которых я говорил, я бы и этого не сделал. Я и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь вам. После того, как вы выйдете из этого дома, для меня вы будто не существуете. Я не желаю иметь ничего общего с Ю Чином и с теми, кто идет в Храм Лис. Если мы когда–нибудь встретимся — не заговаривайте со мной. Не показывайте, что мы знакомы! Никогда не говорите со мной, никогда не пишите мне, не думайте обо мне. Я покончил с вами! Ясно?
