Артем Тихомиров - Комната, которой нет
Ольга продолжала рассказывать до того момента, как вчетвером они вошли в квартиру. Им пришлось принять правила игры в этой псевдореальности, созданной призраком, и воспользоваться дверью. Теперь они здесь, на кухне. У них семейный совет. Они вместе потому, что так хотело и чудовище.
Теперь оно ослаблено, но не перестало быть опасным.
Настала очередь Альбины. Федор отказался выступать следующим, сославшись на то, что должен восстановить еще кое-какие детали.
Он уже давно слышал в голове ехидный гипнотизирующий голос, и ему стоило труда бороться с его влиянием…
Альбина сбивалась, путалась, переставляя местами события и факты. Каждый раз она словно заново переживала ужас и насилие, и глаза ее не отцеплялись от Людмилы, покачивающей головой в такт неровной речи.
– Я не понимаю, почему именно Виталий. Мы с ним и не были друзьями при его жизни, – сказала Альбина. – Я так думаю, что он меня почему-то недолюбливал.
– Спроси у этого, – Игорь кивнул на мать. – Виталий… это потому же, что и электричка… Может, для него было так удобно, принять его облик.
Федор вздохнул, переменил позу, но все равно сидел очень напряженным.
– Вы думаете, что все знаете? – подала голос связанная женщина. Она растянула высохшие губы Людмилы, и на них появились трещины, выступила кровь. – Я говорил, что вы должны заплатить мне за все, потому что того требует справедливость.
– А кто тебя звал? – спросила Ольга. – Может быть, наконец скажешь правду?
Людмила рассмеялась, затрясла головой.
– Подождите, всему свое время, – сказал Федор, покосившись на дочь. – Я все расскажу. Сначала закончите то, что начали…
Альбина добавила к своей истории еще несколько ранее упущенных деталей и умолкла, чувствуя себя до нелепости откровенной. Может, не надо было перед ними так выворачиваться? Ей хотелось вернуться домой.
Когда все кончится – если кончится – она постарается, можете быть уверены, выкинуть из памяти все, что связано с комнатой. Она забудет и это странное собрание людей, точно оказавшихся на необитаемом острове и решающих, что делать дальше, как выживать.
Игорь переглянулся с Лизой и взялся рассказывать их историю сам. Альбина наблюдала за ними двумя, за их удивительной внешней и внутренней схожестью и слитностью натур, словно это они брат и сестра, а не Ольга и Игорь.
Лиза вступала в повествование в тот момент, когда требовалось дополнить или вынести на свет то, что произошло именно с ней. В их интерпретации главную роль играл старик, доставшийся в наследство от Игоревых детских воспоминаний. Дух комнаты цеплялся за наиболее удобные для себя выступы в их сознании. Под конец Лизу начало колотить так, что она спрятала лицо у Игоря на груди, сжалась в комок под злобной усмешкой Людмилы. Призрака откровенно забавляли эти рассказы. На него, кажется, вообще не действовала их коллективная воля, либо это была хорошая игра на публику. Дух комнаты заперся внутри себя. Оставалось гадать, о чем он думает и какой выход из ситуации ищет.
– Значит, это чудовище вернулось после того, как его убили, – сказала Альбина. – Оля, ты выбросила его в контейнер…
– Да.
– Как же он мог жить в этой физической оболочке, когда был мертв? Как могло расти тело? Есть, пить…
– Наверное, в первый раз он поступал неверно – по его мнению. Тогда он жил внутри комнаты и был доволен. А когда его изгнали, он посчитал, что впредь нужно действовать по-другому. Сейчас он собирался поселиться в реальном мире. Он родился и начал тащить комнату сюда – не знаю, откуда именно, но не так уж и важно, – сказал Игорь. – Все эти ужасы, кошмары во сне и наяву – попытка установить контакт с нашим сознанием. Ослабить волю, питаться нашими эмоциями и особенно страхом. Саша – типичный пример такого вампиризма… Накопив энергию, чудовище приволокло комнату во все наши дома, чтобы установить окончательный контроль, я так считаю. Но он поспешил… Возможно, это объясняется тем…
Все ждали.
– Чем? – спросила Лиза за всех.
– Понимаете, он просто ребенок, он не вполне отвечает за свои поступки. Виталий, старик, кошки и прочее – это его сны… Он играет и спит. Он хочет стать взрослым раньше времени – так можно было бы объяснить его суть с нашей точки зрения.
– А что значит комната?.. – сказала Ольга.
– Это детская. Карикатура на наш мир. Возможно, наши догадки были верны, он пробует быть членом семьи. Ему нужны товарищи по играм, но он скверный мальчик, потому что рожден в результате противоестественного… процесса. Он не отвечает за свои поступки. Посмотрите на его поведение. Это капризничанье, вранье, угрозы. Что за ними стоит на самом деле? Думаю, не так уж и много.
– А при чем тут твоя мама? – спросила Лиза.
– Не знаю пока… Может…
– Подожди с выводами, пока я не расскажу свою часть, – прервал его Федор. – Внимательно следите за ним… Слишком тихо он себя ведет… – шестеро пар глаз остановились на Людмиле, и та съежилась. – Мне надо сосредоточиться, – отец посмотрел на Ольгу. – Ты ведь знаешь, что твоя гипотеза верна? Насчет…
– Да, – сказала та.
Остальные переглянулись.
– Карикатура, карикатура, – передразнил призрак, – что вам знать-то? Когда вас убивают, душат в сортире, а потом выбрасывают на свалку…. Это нормально?
– Ты повторяешься, – сказала Ольга. – Замолкни.
– Ты – моя мать!
– Нет. Сам факт ничего не значит, это не заставить меня признать нашу связь. Я не прощу тебе ничего… Из-за тебя я никогда не буду прежней. Ты меня изуродовал!
– А разве ты не хотела ребенка со своим мужем? Бойся своих желаний.
– Да как ты…
Ольга неожиданно рванулась вперед, занося руку, но Игорь, вскочив и с грохотом отодвинув стул, перехватил ее на полпути.
– Подожди. Он же тебя вынуждает. Не надо.
Ольга оттолкнула брата, отвернулась с перекошенным от злости лицом.
– Он над нами издевается, а вы его обхаживаете?
– Здесь наша мать, между прочим, – сказал Игорь.
Людмила захихикала, издала губами вибрирующий неприличный звук.
Все погрузились в молчание.
Федор собрался с силами и начал рассказывать.
* * *
В тот день, в середине июля, Федор и Людмила отправили обоих детей к знакомым до вечера, чтобы те поиграли со своими друзьями. Решение пришло как-то само собой, по обоюдному согласию супругов, хотя подробности никто не обсуждал. Утром они одели Ольгу и Игоря, и отец отвез их на другой конец города. Дети не возражали и вели себя смирно, словно что-то знали, и только мальчик спросил:
– Вы сделаете генеральную уборку?
Родители переглянулись, и Людмила сказала:
– Да, скорее всего уборку.
