Кэт Ричардсон - Входящая во Мглу
На полпути по кренящейся лестнице мы с Марой встретили Квинтона, который поднимался наверх. Он схватил меня за плечи, я сморщилась, вскрикнула — боль была такой острой, что я задохнулась. Не обращая на это внимания, Квинтон стремительно погнал нас обеих через кухню, по дороге выдернув что-то из электрощита рукой в перчатке.
Я ахнула.
— Камерон, Карлос…
— Они сами о себе позаботятся! — рявкнул Квинтон. — Они вампиры. А мы — нет!
Я стенала и складывалась пополам при воспоминании о боли, пронзавшей нутро. Квинтон и Мара вытянули меня на залитую дождем дорожку и за ворота. Я словно вся состояла из каблуков и неверных лодыжек. Они вдвоем запихнули меня на заднее сиденье «ровера». Мара, трясясь, села рядом. Квинтон вынул у меня ключи из кармана и повел машину сквозь мрачный, темный от пепла дождь. Наконец он припарковался на боковой улице и обернулся ко мне.
— Думаю, здесь безопаснее, но видно хорошо.
На свежем воздухе в голове прояснилось, я подняла глаза.
— Что видно?
— Музей. Он горит.
31
Где-то взвыли сигнализации, перепуганные люди высыпали на улицу навстречу адскому зареву. Никто не находил странным, что мы сидим в машине, оцепенелые и побитые. Все были в таком же замешательстве и страхе.
Мы, трое потрепанных людей, сидели в «ровере» и смотрели, как музей "Мэдисон Форрест хисторикал хаус" погибает в неистовом пламени, которое даже дождь не мог приглушить. Столб огня венчал укрытую ночью гору, дом почти скрылся за черным дымом, белым паром и мерцающим желтым светом. Какое-то время тишину нарушал лишь вой автомобильных сигнализаций. Через несколько минут примчались пожарные команды в своей беспомощной какофонии. Они набросились на пламя, но были вынуждены отступить, потрясенные его яростью. Развернулись поливать из шлангов окрестные территории, чтобы не дать пожару распространится, потом плюнули и стали наблюдать, как горит особняк. Мы пялились на музей, друг на друга и чувствовали себя не менее беспомощными, чем пожарные и слоняющиеся соседи.
Силуэт здания сиял для меня как будто в лучах полуденного солнца. Даже когда стены начали рушиться, память Мглы удерживала энергию на месте, а сеть вбирала избыток обратно, чтобы в свое время распределить. Интересно, насколько еще задержится призрак дома?
Кто-то постучал в стекло со стороны Мары. Мы разом обернулись и увидели белое перемазанное лицо под колтуном черно-золотой соломы. Мара открыла дверцу.
— Камерон! Ты цел!
Он скорчил рожу.
— Почти.
Огонь сжег длинные волосы до плеч. Оставшиеся были спутаны, опалены и завились от жара, усы превратились в черную щетину.
— Карлосу, правда, не так повезло.
— Где он? — быстро спросила Мара, ступая из машины в канаву, полную воды.
— Там, — ткнул Камерон в темноту кустов.
Мара заглянула в машину к Квинтону.
— Идем, — приказала она.
Квинтон посмотрел на меня.
— Ты в порядке?
Я подавила кашель и ответила:
— Да.
Он кивнул, потом вылез из машины и исчез во тьме вслед за Камероном и Марой. Через пару минут они вернулись, поддерживая черную, неуклюжую фигуру с трех сторон. Волосы некроманта безжизненно висели, он казался гораздо меньше, словно пламя сожрало его наполовину. Трое провожатых помогли Карлосу забраться в багажник. Он упал на спину и застыл, смердя вонью мокрого пепла. Когда я поглядывала в его сторону, внутри все переворачивалось. Остальные забрались в машину.
Мара нахмурилась.
— Он плохо выглядит.
— Обгорел порядочно, — объяснил Камерон. — Думаю, он даже слеп. Я… я надеюсь, он поправится. Эдвард обещал…
Послышался тихий шепот:
— Со временем.
Карлос вздохнул и снова впал в безмолвие. Я поежилась.
— Давайте уберемся отсюда! — взмолилась я.
Квинтон завел «ровер», и машина поползла сквозь толпы стоящих авто и слоняющихся людей.
— А что Эдвард? — спросила Мара.
Кэм теребил в почерневших руках ремень безопасности.
— Он притащил меня с Карлосом к вам, ребята, и уехал.
— Неблагодарный ублюдок, — пробормотал Квинтон.
— Нет, — возразил Камерон. — У него еще много забот — с Эллис и остальными. У него не было выбора.
— Эллис та гарпия, что напала на нас? Она мертва? — уточнила Мара и бросила на меня странный взгляд.
Камерон глухо засмеялся.
— В общем, да, хотя я не знаю, что с ней случилось. Она лежала пришпиленная к полу, а нам нужно было закончить с органом, и мы оставили ее в покое. Какое-то время круг сдерживал пламя, но когда мы уходили, комната пылала как в аду. Нам пришлось выдавить окно, и Эллис я уже не видел. Наверное, сгорела вместе с домом, хотя Эдвард не уверен. Он решил, что она могла как-то выбраться. До сегодняшней ночи я не представлял, что может напугать вампира. Этот огонь… словно какой-то кошмар, что придет и сожрет твое сердце. — Камерон вздрогнул. — Он бы проглотил нас, если б мог.
Мара изобразила ободряющую улыбку.
— Ты сделал свое дело, несмотря ни на что. Это храбрый поступок.
— Или глупый, — добавил Камерон.
— Эй, куда мы едем? — перебил Квинтон.
— Ко мне домой. Бен уже с ума сходит от беспокойства.
Квинтон помнил дорогу и направил «ровер» к Куин-Энн-Хилл. Остаток пути мы провели в тишине, не считая гудения мотора и свиста мокрой дороги под шинами.
Альберт зло проводил глазами Мару и Камерона, которые помогали Карлосу спуститься в подвал. Затем перевел гневный взгляд на меня и сморщился, судя по всему, от безысходности, прежде чем исчезнуть вслед за ними.
Я скорчилась на ступеньках крыльца. Квинтон протянул мне ключи от машины. Я взяла их трясущимися руками.
— Ты как, нормально? — спросила я. — Я беспокоилась…
Он пожал плечами.
— Я в порядке. Но мне пора. Надо кое-что уладить. Я не предвидел такого оборота, поэтому придется исправить один маленький недосмотр. Не волнуйся. Все будет хорошо. Я позвоню.
Он отступил на пару шагов, помахал рукой, развернулся и ушел. Я встала и поплелась в дом. Бен Дэнзигер стоял на входе в полном остолбенении. Он запустил руки в волосы, разлохматив их пуще прежнего.
— О, ты жива! — закричал Бен, хватая меня за плечи.
Я застонала, в глазах потемнело. Бен отнес меня в зал и усадил на диван.
— Подожди здесь! Я принесу воды. Не двигайся, нет, ляг. Да, приляг…
Я скользнула вниз по обивке и закрыла глаза. Через несколько минут Бен растолкал меня, чтобы напоить.
— Ты ужасно выглядишь, — сказал он, придерживая мне стакан.
— Спасибо, — прохрипела я. — Но лучше, чем тот, что в подвале.
