Николай Норд - Избранник Ада
Домой!
Вот возьму и прокачусь сейчас на трамвайной колбасе, как в далеком, милом детстве. Доставлю себе удовольствие, вырвусь на несколько минут из этой жестокой взрослой жизни.
Эй, малыши! Не торопитесь в эту взрослую жизнь, здесь очень плохо, здесь за тебя не решат твои проблемы любимые папа и мама, а назад в детство дорога заказана навсегда.
Глава XXII И вновь Валюха и вновь КГБ
…Мой путь к трамвайной колбасе пролегал через Зимний Городок на Площади Ленина. Сейчас здесь народу значительно прибавилось, тем не менее, основным контингентом гуляющих здесь были дети. Взрослые, по большей части, были лишь их сопровождающими. Смех, суета, хороводы, катание с горок. Отчаянно захотелось прокатиться с ледяной горки самому. Но удержался: могли разбиться бутылки в моем портфеле, а где я потом куплю себе спиртное? Продмагазины уже закрыты.
Неожиданно меня окликнул знакомый голос:
– Миколка!
Я обернулся – из-за снежного Деда Мороза выплыл человек-гора. Это была Валюха. Черная ее необъятная мутоновая шуба была в снежных ляпах, на голове красовалась, не по погоде, фетровая шляпка-минингитка, с искусственной черной розой сбоку, из-под шляпки выбивались колечки светлых кудряшек. Ее овечьи голубые глазки вылупились на меня с наивным ожиданием: не ошалел ли я от радости неожиданной встречи, не брошусь ли я в её в ждущие объятия? Я не бросился: не брать же ее с собой домой такую, она и в туалет-то наш не поместится, не то что…
– А, это вы… это вы здесь, – промолвил я, отступая и не давая Валюхе приблизиться слишком близко.
– Да мы с братом тут, с Витькой. Вот, пришли праздник встретить, с горки покататься… – уловив мое настроение, потухшим голосом сказала она и, умолкнув, замерла, чего-то выжидая, как утихшая на крючке пелядь.
– А я… это… тогда с профессором уехал, очень ему нужен был…
– Да я знаю. Думаете, не поняла, что вы меня обманули? – она теперь называла меня на «вы», увидев, как я от нее далек, как недоступен. – Сразу же и поняла, как вы не пришли вовремя на свиданку. Не думайте, что я такая дура набитая.
Валюха надула губки, готовая вот-вот расплакаться.
– Понимаешь, Валя, – мне искренне стало жаль бедную женщину, – у меня невеста тогда была. Не мог я, никак не мог. Ты уж прости!
– А сейчас?
– Что сейчас?
– Ну, сейчас невесты-то нет? – в ее голубых глазках сверкнула блесточка надежды. – А то у меня хата натоплена, утка с яблоками запеченная в печи томится, чтоб не остыла, шампанское в сенках холодится и коньяк ваш любимый – армянский, «Пять звездочек» – в буфете стоит. С тех пор еще купила, ждала – вдруг вы возвернетесь.
Милая ты моя Валюха! Как ты не поймешь: не может птица свить гнездо с рыбой. Но как я ей это мог объяснить? А, может, все-таки попробовать? Все не коротать новогоднюю ночь одному. Теперь меня ничего не держит – Софья выпала из моей жизни навсегда. Нажрусь сначала в доску, а потом… а потом, как писал поэт Маяковский: «…мне все равно кто подо мною лежит – царица или уборщица!»…
– А как там Вася Чушкин, морячок ваш Бугринский поживает? – все еще обдумывая навернувшиеся мысли и не придя к окончательному решению, спросил я.
– А вы откель знакомы?
– А как же. Я ведь тоже бывший боксер, как и он. Братья, так сказать, по цеху.
– Да поживает себе, уже и из больницы выписался месяц назад.
– А что с ним такое случилось?
– А вы разве не знаете? – с некоторой интимностью в голосе, спросила Валюха.
– Нет, а что такое?
– Да в тот же день, когда вы у нас в деревне-то были, его воронье и поклевало. Да! Налетело их видимо-невидимо, и поклевали.
– Да ты что?! И сильно?
– До крови, мясо лохмотьями из тела торчало! И глаз правый выклевали! Совсем. Едва Васька успел в дом заскочить, а то бы все смертью могло кончиться. Да…
Я тут же вспомнил ту жуткую воронью тучу, которая тогда воронкой опустилась на Васину избенку.
В этот момент кто-то твердой рукой взял меня за локоть, и я услышал вежливый голос:
– Гражданин Север? Пройдемте! – за руку меня придерживал мужчина высокого роста, явно военной выправки, в пыжиковой шапке-ушанке и несколько потертом, но еще не убитом, кожаном пальто, образца пятидесятых годов, перепоясанное ремнем.
Его лицо, с серыми глазами в опушке белесых ресниц и с правильной формы греческим носом, мне было знакомо, и я силился вспомнить, где я его видел. Мысленно про себя я даже тут же придумал ему кличку: «ариец».
– Да, а что такое? – поинтересовался я, чуя что-то недоброе.
– Не могли бы вы проехать со мной для небольшой дружеской беседы? Тут рядом, нас подвезут, – незнакомец махнул рукой в сторону ресторана «Центральный», расположенного тут же, у Площади Ленина, и я увидел там черную «Волгу».
И тут я узнал «незнакомца»: это был тот человек, который сегодня днем был в институте, когда я проверял лотерейные билеты, и потом скрылся от меня в лифте, и он же являлся дылдой-уборщица из гостиницы «Новосибирск». Только в гостинице он был в черном женском парике, а ныне в мужеском образе.
Когда я все это сопоставил, то понял, из какой могущественной организации был этот человек и что таким людям, не принято отказывать – хуже будет. Однако их можно вежливо попросить и иногда даже упросить:
– А нельзя ли нам побеседовать после Нового Года, чтобы не портить праздник?
– Если мы не будем терять попусту время, Коля, то мы управимся за час-полтора, и потом тебя отвезут домой. Так что уже часиков в одиннадцать ты будешь дома или в другом месте, куда попросишь тебя отправить, – с вежливой улыбкой ответили мне.
В этот момент Валюха грозным утесом надвинулась на специалиста плаща и кинжала и ухватила того за шиворот, словно нашкодившего щенка за загривок:
– Эй, засранец, отстань от моего парня, а то я тебе мигом кости переломаю! Понял-нет?!
– Тише, тише, гражданка Янкина! – «ариец» выхватил из-за пазухи красные корочки и сунул ей под нос. – Или вы тоже с нами хотите проехать, а, Валентина Михайловна?
Валюха оцепенела, буря, разыгравшаяся в ее мышцах, мгновенно превратилась в штиль, и она отцепилась от ворота ответственного работника.
– Давно знакомы с гражданином Севером? – между тем, поправив свой кожан и строго глянув снизу вверх на Валюху, спросил человек из органов.
– Да не так чтобы… – замялась Валюха.
– Вот и забудьте об этом знакомстве, обходите Николая за версту, если где увидите. Вам же нравится работать в магазине, в каменоломню-то не хочется? По вашим-то телесам вам там самое место!
– Это за что же, гражданин начальник, я же вам ничего не сделала. Вон и воротник целый, на месте… – совсем сникла Валюха.
