Виктор Точинов - Стая
– Одну тварь… с собой… и тут… должен быть… один… слушай приметы…
Граев слушал, СБ описывал приметы человека, которого нельзя убивать. Которого надо прихватить с собой.
– Нервный тик… речь сбивчивая… – закончил описание СБ. И замолчал.
– Детей нет! Мы зачистили весь объект,– сказал Граев. Кивнул на заваленный мертвыми тварями коридор. – Там что?
– Семь клеток и тупик… – пожал плечами Макс.
– Где дети? – чуть ли не тряс Граев без пяти минут мертвеца. – В крепости? Где?!
– Не… суетись… дети живы… завтра вернутся… к мамам…
– Су-у-ука…
Грешно и глупо испытывать ненависть к умирающему человеку. Но Граев испытал именно ее… Ничего не мог с собой поделать…
СБ, похоже, попытался засмеяться. Вместо этого закашлял, на губах запузырилась кровавая пена.
Граев подумал, что больше ничего не услышит. Ошибся.
– Вы… идеалисты… за деньги бы… не пошли… глотки резать… Дай гранату… И делай… что сказано…
Граев вытащил розовую гранатку из карманчика пропитанного кровью комбинезона. Поднес к приоткрытым губам…
Потом отвернулся, сделал шаг назад. Хватит ли у СБ сил надкусить оболочку? Или придется ждать девяносто секунд?
Сил у СБ хватило… Граев не стал смотреть на результат мини-взрыва.
Макс, однако, поглядел. Крякнул, покачал головой… Спросил, кивнув на косматые туши:
– Сейчас потащим? Или потом вернемся?
– Не потащим. Вообще, – отрезал Граев. – Давай-ка им фосфорными, кремацию…
– Ты начальник, тебе видней, – покладисто согласился Макс. – Вы там и в самом деле все закончили?
– Остались три помещения в центре… Самый гадюшник. Лаборатория. Там лба три или четыре с автоматами. Надя их держит, сейчас добьем…
– На счет три, – пообещал Макс.
2.
Граев перешагнул через труп, скорчившийся в кровавой луже. Скомандовал:
– Закладываем остатки взрывчатки и… – он осекся. – Та-а-а-к… А это что за чудное видение?
Человечек, забившийся в щель между стеной и термостатом, сделал шаг вперед. Залепетал:
– Так ведь это… Я не стрелял… в руки даже… понимаете, да? И вы не это… ценная информация…
Ну точно… На вид лет пятьдесят, субтильный, речь невнятная… Вот о ком говорил СБ. И что теперь делать с этим чудом в перьях?
Надежда шагнула вперед. И, нарушая все инструкции, содрала с головы чеченку. Человечек ойкнул. Попятился в свою нору за термостатом.
– Узнал? – спросила Надежда. Такого ее голоса Граев еще не слышал. – Узнал… В монастырь собирался, да? Грехи замаливать?! Это, сука, твой монастырь??!! Это твои иконки?!
– Так ведь… Я же… они пришли… а я что? Как лучше… не я, так все равно…
Надежда обернулась к Граеву, к Максу и Валету. Сказала тихо и устало:
– Эта мразь – главная пружина тут… Без него ничего бы они не сумели… Так быстро, по крайней мере…
– Дай-ка я его, – шагнул вперед Макс. – Ты что-то сердитая шибко, помрет легко. А за клетки те и за ребятишек медленно подыхать должен…
– Мой, – отрезала Надежда.
Повернулась к человечку. Выдернула десантный нож. Граев отвел взгляд, но и не подумал вмешиваться. Справедливость бывает жестокой.
– Не-е-ет! – завопил тот. – Нельзя! Там – нету! (широкий жест вокруг себя). Тут, тут всё! (энергичный стук согнутым пальцем по лысеющему черепу). С вами… все с начала… для своих-то…
– Для своих, говоришь? – Надежда словно бы призадумалась. – С начала всё? На свежем материале? А в монастырь больше не собираешься… Ладно…
Она убрала нож. Вытащила крохотную розовую гранатку.
– Глотай.
– Э-э… зачем…
– Глотай, тварь! Спецсредство. Для транспортировки особо опасных гадов.
– Я… не…
– Глотай!! Пристрелю!
– Это тебе от Ромы, – сказала Надежда, когда человечек сделал несколько судорожных глотательных движений. – И от Петруся, и от Мишки… И от меня лично.
– А теперь туда, – кивнула на дверь каморки, заставленной какими-то коробками. – Живо!!!
…Таймеры были выставлены на минимальное время, и загрохотавшие в подземелье взрывы они услышали, когда по одному пробирались сквозь раскуроченную железную дверь в подвал лжехутора. Но чуть раньше услышали другое: наверху шел бой.
3.
– Прощай, капитан, – сказал Граев, разжимая ножом зубы мертвеца. – Извини, что так не по-божески…
Крапивин продержался в одиночку достаточно долго – в его «FN Minimi» была заправлена последняя лента, почти полностью расстрелянная, ни одной гранаты не осталось…
Они не успели на помощь совсем чуть-чуть – Надежда, выскочившая из хутора первой, вступила в бой через несколько секунд после того, как смолк пулемет капитана.
Их осталось четверо…
А еще через несколько минут – они перебегали открытую луговину, по очереди, прикрывая друг друга огнем – Валет словно бы споткнулся, но удержался на ногах, и пробежал еще несколько шагов, и лишь тогда упал. И не поднялся.
Граев метнулся к нему, торопливо ощупал… Валет застонал. Жив! Но ранение сквозное, и пуля наверняка натворила внутри немало нехороших дел… Эх, не снял рисковый человек броник с убитого охранника, не надел… Да что уж теперь.
Взвалил Валета на спину, побежал зигзагом… Выстрелы раздирали ночь – два ствола против трех десятков – и Граев ждал, какая же из чужих очередей его. Обошлось.
…От берега их целенаправленно отсекали. Отрезали и огнем, и маневром. И скоро стало ясно – прежним путем не уйти…
К Нарове они все-таки пробились – в полукилометре ниже по течению. Берег здесь был такой же – с песчаным откосом, служащим неплохим укрытием, и с широким открытым пространством перед ним… Такой же – но здесь не было тайника с лодками. Впрочем, лодки помогли бы мало в этой ситуации. На веслах под обстрелом далеко не уплывешь…
Стрельба стихла. Наверняка преследователи сейчас рассредоточивались по берегу, отрезая все возможные пути отхода в глубь суши…
– Хреновая у них спецура, только с памятниками воевать наученная, – сделал вывод Макс. – Подготовишки необстрелянные, под пули лезть боятся… Жить любят. Слушай, Танцор, – а ведь будь патронов побольше, мы б их всех тут положили, точно!
Граев не ответил, бинтуя Валета. Патронов осталось мало, очень мало.
– Ну что, Танцор, – жизнерадостно продолжил Макс, – спички будем тянуть, кому из нас с Надей плыть, кому с Валетом оставаться? Или полюбовно договоримся?
– А в глаз? – спросила Надежда.
– Видишь вон тот мысок? – спросил Граев.
– А за что? Да уж не слепой, – ответил им Макс в строгой последовательности.
– Если там, на мысочке, не сидит кто-то с хорошей ночной оптикой – то с инструкторов этих ребят надо требовать обратно деньги за обучение…
