Сергей Тармашев - Отель «Оюнсу»
Синзяо ещё раз внимательно оглядел пустое жилище. Довольно просторно, надо признать, Белые Великаны строили под себя, а размерами они немаленькие. Очаг посреди лачуги их рук дело, а вот четыре очага поменьше, что расположены по углам, явно выкладывали не белые. Камни меньше и разложены не так аккуратно, с большими щелями в кладке. Похоже, их обустроила убитая Чиука, выкладкой очагов явно занималась женщина. Странно, для чего ей потребовались столь маленькие костры, да ещё с такой довольно громоздкой кладкой, ведь центрального очага должно с лихвой хватать для поддержания тепла внутри лачуги. Ладно, не важно. Пора начинать битву со злыми духами, пока эти трусы, Юо и Хэу, не дали дёру, решив, что его уже пожрало потустороннее зло.
Вождь-шаман сбросил на пол поклажу, развязал мешки и высыпал их содержимое. Пара десятков ножей, топоров и копий, а также все, что осталось от погибшего в бою с Белыми Великанами шамана: тотемы, жаровня для пускания дыма колдовских трав, магические фигурки духов, статуэтки Великого Дракона, полупустой мешок с сухой растопкой, пробитый стрелой бубен со следами крови. Пожалуй, бубен ему не пригодится – толку от испорченного шаманского орудия никакого, да и сражение должно звучать как сражение, все-таки там, на улице, дрожат от страха воины, а не женщины. Синзяо поставил поближе к дверям жаровню, обильно засыпал её растопкой и добыл огонь. Шаманский дым колдовского цвета закурился внутри лачуги, протягиваясь многочисленными тонкими струйками через щели между пологом и дверным косяком на улицу, и легендарная битва началась.
Великий истребитель злых духов, вождь-шаман Синзяо, носился по жилищу, словно бешеный зверь, издавая оглушительные воинственные крики и грохоча оружием что есть силы. Он стучал обухом топора о древко копья, звенел клинками ножей, громыхал топорами о пол, громко топал, падал, вскакивал, с разбегу ударялся в стены, вновь издавал боевой клич. Синзяо метал в стены ножи и копья, заставляя сжавшихся снаружи от суеверного ужаса воинов панически вздрагивать, истерично завывал, подражая получившим рану злым духам, выдергивал застрявшее в бревенчатых стенах оружие и опять бросался в атаку, производя непрерывный шум. В какой-то момент ему пришлось довольно непросто: испускающая дым трава полностью выгорела и потребовалось засыпать жаровню заново, при этом не прекращая сражения. Но вождь-шаман искусно справился с трудностями и обрушил на противоположную стену целый град метательных снарядов.
В ходе ожесточенной битвы один из ножей угодил в торчащий из бревна древесный сучок и отлетел в угол. Синзяо с грохотом прокатился по полу и с яростным криком ринулся за ним, колотя по стене древком копья. Нож обнаружился рядом с угловым очагом, и возле него лежало что-то ещё. Не переставая топать ногами, Синзяо поднял нож, немедленно метнул его в косяк входной двери, чем в очередной раз напугал полуживых воинов, и подхватил найденный предмет. Им оказалась женская заколка, выполненная в виде небольшого тонкого клинка, которым жены закрепляют собранную на голове густую и длинную копну волос. Вещица была выполнена из священного металла Белых Великанов, и Синзяо ухмыльнулся. Находка очень кстати! Он предъявит её в качестве трофея, одним из сраженных им злых духов будет мертвая черная ведьма белых людей! В следующий миг лежащая в ладони вещица Белых Великанов обожгла ему руку с такой силой, будто была раскалена добела, и Синзяо с невольным криком выронил заколку, тряся объятой болью кистью. Странная вещица упала в угловой очаг и затерялась в одной из щелей каменной кладки. Внезапно в дальнем углу жилища быстро сгустилась чернота, и вождь-шаман понял, что кроме него внутри лачуги есть кто-то ещё.
– Развлекаешься? – негромко засмеялся хриплый голос, и из чернильного мрака выступил тот самый охотник, чье тело Синзяо срезал с перекрещенных жердей за углом лачуги. Его зияющие раны кишели трупными червями, лоб пересекал воспаленный шрам. – Так развлеки и меня!
– Кто ты?!! – взвизгнул вождь-шаман. Он выдернул из стены нож и метнул его в приближающийся труп. Нож ударился в тело острием, но не вонзился в плоть, а отскочил, словно от камня, и с грохотом упал на пол.
– Не узнаешь? – вновь засмеялся мертвый охотник. – Кстати, зачем спрашивать, одновременно пытаясь убить? Это одно из проявлений примитивизма вашего народа? Я не удивлен.
– Ты будешь удивлен, когда я насажу тебя на копьё! – взревел Синзяо и бросился в атаку.
Он вложил в удар разбег и всю тяжесть своего тела, и его копьё пронзило ходячего покойника. Тот засмеялся ещё сильнее и дернулся всем телом, отшвыривая вождя в сторону.
– Твое оружие ничем не поможет тебе, глупец! – улыбка на кишащем червями лице сделалась вдвое шире. – Свой единственный шанс выжить ты только что потерял среди камней очага. – Мертвец ухватился за торчащее из груди копьё и одним движением вырвал его из тела. – Теперь я убью тебя! – заявил он, отшвыривая оружие. – Готовься! Смерть будет мучительной, ибо я желаю насладиться твоим ужасом и страданиями! Тебе очень не повезло, жёлтый человек!
Он презрительно захохотал и двинулся к вскакивающему с пола Синзяо. Вождь-шаман истошно завопил от ужаса и принялся метать в мертвеца валяющееся повсюду оружие, но оно лишь отскакивало от двигающегося трупа. В следующий миг руки мертвеца стали удлиняться, теряя человеческие формы, и быстро превратились в костлявые, покрытые разлагающимися мышцами и истлевшей кожей конечности. В полумраке лачуги мелькнули вытянутые серые ладони, увенчанные длинными узловатыми пальцами с мощными когтями, и глаза мертвеца налились бездонным мраком. Синзяо взвыл и рванулся к выходу, но перед самым его носом дверь захлопнулась, и он врезался в полог, внезапно ставший твердым, словно камень. Вождь-шаман полетел на пол, переворачивая жаровню, и ярко вспыхнувшие угли заставили отпрянуть ужасающее чудовище.
Но это не спасло Синзяо. Разлетевшиеся по полу головешки быстро потеряли пламя, и серокожее исчадие лютого зла с наполненными мраком глазами захохотало ещё сильнее, издевательски клацая острыми мощными когтями. Синзяо подскочил и бросился в угол, к тому самому очагу, в кладку которого упала заколка Белых Великанов, но чудовище коротко взмахнуло рукой, и отточенные, словно клинок, когти распороли ему бедро до самой кости. Вождь-шаман рухнул, обливаясь кровью, и, надрывно хрипя, пополз к очагу. Кровожадный дух неторопливо шагал рядом, с интересом разглядывая ползущего человека, и негромко смеялся, роняя на пол облепивших его раны червей. Синзяо удалось доползти до углового очага, и он судорожными рывками принялся шарить по давно потухшим углям. Заколки там не было, она затерялась где-то между камней, и для того, чтобы её достать, необходимо разобрать кладку очага. Вождь-шаман понял, что спасения нет, и с надрывным воплем попытался расшвыривать кладку.
